Иванова Вероника Евгеньевна : другие произведения.

Вернуться и вернуть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.84*29  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Судьба не топчется на месте и не забегает вперед, а всегда ведет тебя по ей одной известному Пути. Куда-то? В никуда? Не узнаешь, пока не придешь. На перекресток, где необходимо сделать Выбор. И как это часто бывает, нам открываются три дороги. Да, Нет и Возможно. Можно Уйти, выбрав Память. Можно Остаться, выбрав Забвение. Есть ещё и Третий Цвет Пепла - Надежда. Но как поступить, если просто не знаешь, на что надеяться?

В.Е. ИВАНОВА

С благодарностью

всем, кто помог мне завершить "огранку".

Встретимся снова?

  
   ВЕРНУТЬСЯ И ВЕРНУТЬ
  
  
   Как просто - уйти, и как трудно - вернуться.
   Обратно. Назад. К истокам. Домой.
   Засушливым летом. Вьюжной зимой.
   От чар вечных странствий однажды очнуться
  
   И, робкой рукой до ворот дотянувшись,
   Застыть, ощущая странную боль
   В груди. Ты желаешь встречи - с собой?
   Приветствие тихо умрёт, не проснувшись...
  
   Я здесь. Я вернулся. Вы ждали скитальца?
   Нелепый вопрос. Ненужный ответ.
   Что хочешь услышать: Да или Нет?
   Надежда замёрзла на кончиках пальцев...
  
   Бродил по задворкам. Стоял у престолов.
   Рыдал и смеялся. Пылал и тлел.
   Летел в небесах. Бежал по земле.
   Но замер у двери, до боли знакомой...
  
   В один перекресток земные пути
   Сольются, как реки. Ты это знал,
   Когда, покидая себя, шептал:
   "Как просто - Остаться, как трудно - Уйти..."
  
  

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НАГРАЖДЕНИЕ НЕПРИЧАСТНЫХ

  
   Не надо было пить.
   Не надо было пить "Дыхание пустыни".
   Не надо было пить СТОЛЬКО.
   Как всё просто и как... невыполнимо в реальности.
   Ну да, настроение у меня вчера было самое, что ни на есть, сумрачное. Поганое настроение, скажем прямо. Препоганейшее даже. И нет ничего удивительного в том, что я (как десятки раз в прошлом, так и, полагаю, не однажды в будущем) воспользовался вином в качестве средства для излечения сознания, которому был нанесён весьма ощутимый урон. Стыдно? Да. Трусливо? А как же! И пусть тот, кто никогда не пытался таким образом убежать от проблем, бросит в меня камень! Впрочем, не надо бросать. Процесс этот равно унижает и жертву, и палачей...
  
   Что я вообще делаю? И что я делаю здесь, в столице Западного Шема, куда по доброй воле и не подумал бы отправиться?
   Тону в чужих проблемах, а сверху нагромождаю собственные.
   Нет, чтобы тихо и мирно ждать прихода зимы вместе с Гизариусом (это лекарь такой, дяденька понимающий, но временами - до зубовного скрежета обстоятельный), а потом отправиться на "зимнюю стоянку" в Академию! Ага. Тихо и мирно - это не мой стиль. Не стиль моей жизни, хотя лично меня устроило бы небольшое болотце, ряска в котором тревожится только, когда идет дождик... Хорошо, столкнула меня судьба вновь с той эльфийкой, что наградила меня клеймом. И для чего, спрашивается, столкнула? Чтобы я, как последний... олух, спас ей жизнь и заслужил этим громкий титул и вечное почитание. А потом полез "спасать" повторно, уже преисполненный воодушевления - прямо на клинок к Кэлу, с сестрой которого "спасенная" когда-то не поделила мужчину. Спросите, кто такой Кэл? Ну, как же! Эльф, с которым мы играли в Игры на постоялом дворе в присутствии старого купца. Помните? Там топтался еще и младший брат этого самого Кэла. Влюбившийся в меня. То есть, не в меня, а в йисини в моем неумелом изображении... А с Кэлом мы немного пофехтовали, и на сей раз не словами. А потом выяснилось, что бывшие наниматели эльфийки (которые самонадеянно хотели ее прикончить моими руками, но цели не достигли) бдительности не теряют, и нам - всем четверым - пришлось в спешном порядке перемещаться по направлению к эльфийским ланам[1], а доктор остался "заметать следы". Почему четверым? О, это еще более занятная история. Дело в том, что в ожидании смерти эльфийка сплела Зов, а я в нем поучаствовал, в результате чего буквально нам на головы свалилась девица, которая впоследствии оказалась мечом. Сложно? Я тоже не сразу проникся. Зато она прониклась мной и вскружила голову. Мою, разумеется. Но в Вайарде мы расстались: женщины и Кэл отправились по домам, а я - поскольку избавился от клейма благодаря странной встрече с инеистой ящерицей - был назначен сопровождать... того самого младшего эльфа, которого Совет Кланов вместо раненого братца отрядил в Виллерим для установления готовности старшего из королевских отпрысков к обретению некоего артефакта. Разумеется, дела не собирались идти гладко, и мне пришлось помогать. По мере сил и даже сверх того. Обеспечивая эльфу доступ во дворец, я натворил много всякой всячины. Бесцеремонно вторгся в жизнь двух одиноких женщин. Попытался наставить на путь истинный несовершеннолетнего воришку. Нажил врага в лице сестры придворного мага. Пережил два покушения. Едва не пал на дуэли от руки младшего отпрыска семейства Магайон (впоследствии вновь попытавшегося меня прикончить, но вместо этого встретившего собственную смерть). Выяснил причину и личность злодея, наградившего принца Дэриена неизлечимой болезнью. И, в довершение всего попал в любящие руки своего собственного кузена! Немало, правда? А еще пытался (и вполне успешно) отвадить старого купца иль-Руади от мысли, что я и его племянница Юджа - замечательная пара...
   Так что, кидайтесь, господа, кидайтесь!
  
  
   1 - Лан (lahn) - первоначально этим словом именовался достаточно протяженный участок земли, но позднее, после Долгой Войны, ланами стали называть территории, имеющие самостоятельное управление.
  
  
   Но, почему-то, кажется: не так уж много камней до меня долетит. Может быть, вообще ни одного. Потому что каждый хоть раз в жизни чувствовал себя беспомощным, уязвлённым и разъярённым одновременно. По разнообразным причинам. Лично я впадаю в такое состояние, когда судьба изящно делает подсечку и с удовлетворением наблюдает, как её любимая игрушка летит лицом вниз, прямо в грязь.
   Вечер в компании поредевшего благодаря моим непреднамеренным усилиям семейства герцогов Магайон был познавателен. До предела. Давненько мне не приходилось слушать через силу. Слушать и, что самое неприятное, заносить услышанное в память. Очень и очень подробно. Тщательно. Бесстрастно. Зато потом, когда информация поворчала и улеглась в тёмной кладовой сознания, на смену вполне осмысленному поведению пришла истерика. Внутренняя, разумеется: не хватало ещё плакать на груди не слишком опечаленного утратой отца и оставшегося в живых наследника! Я и не плакал. Ни вчера, ни сегодня утром. Вчера я вообще был мало на что способен, за исключением...
   Когда Мэй брезгливо сморщился и захлопнул перед моим носом дверь комнаты (а мне так хотелось с кем-нибудь поделиться пережитым за прошедший день!), эльф удостоился получасовой лекции на тему: "Что дозволено взрослым мужчинам, то никогда не понять соплякам". Я говорил громко. Горячо. С использованием самых грубых выражений, какие только смогли скатиться с пьяного языка. И как мне верилось в тот момент, говорил вполне убедительно, хотя и неконкретно. Кажется, даже стучал по деревянным панелям. Чем? Не помню. Хорошо хоть, не лбом.
   Графини благоразумно не присутствовали при моём словоизвержении. Старшая - потому что имела удовольствие и раньше наблюдать мужчин в расстроенных чувствах, младшая... Наверное, мать ей всё доходчиво объяснила и посоветовала забаррикадироваться в комнате. Нет, я бы ни за что не стал шататься по девичьим (и не очень) спальням, но... В пьяном расстройстве вполне мог словом или делом обидеть милых хозяек.
   Когда силы закончились (то есть, когда хмель полностью утратил своё очарование, превратившись в гнусное и отвратное существо, мрачно свернувшееся тяжёлым колючим клубком где-то в районе затылка), я решил-таки отойти ко сну. Аккуратно (как мне казалось) развесил одежду на спинке кресла. Перевязь с кайрами нашла пристанище на узком подоконнике, и клинкам было приказано: "Лежать тихо!". После чего мое практически бездыханное тело плюхнулась на постель, чтобы...
   Глаза открылись ещё затемно.
   Никогда не пейте "Дыхание пустыни" в больших количествах. Напёрсток - самая лучшая норма! Будете бодры и веселы сутки напролёт. А вот, если переберёте... Бодрость, конечно, никуда не денется, только сопроводится сие ощущение мелкой и совершенно неунимаемой дрожью всего организма.
   Короче говоря, меня трясло. В сочетании с унылым настроением эффект достигался душераздирающий: хандра и полное неверие в собственные силы, основанное на... сущей ерунде.
   Ну да, снова ошибся. Не в первый и не в последний раз. Но, фрэлл подери, почему мне больно? Почему сердцу никак не удаётся зачерстветь и перестать подпускать близко переживания? Потому, что не хочу взрослеть окончательно и бесповоротно? Очень может быть. Однако... Был ли я когда-нибудь ребёнком, вот в чём вопрос. А ответ... Ответ известен. Не был. Есть ли смысл горевать о том, чего никогда не знал, и пытаться удержать то, что мне никогда не принадлежало? Смысла нет. Я справлюсь. Обязательно. Сразу, как только. А пока...
   Пока я хандрю.
   Думаю о том, что произошло, и стараюсь понять, в какой момент пустил события на самотёк. Как обычно, вдумчивые размышления успеха не имеют. Ни малейшего. Всплеск эмоций был бы куда полезнее, но... Я сгорел ещё вчера. В тот самый миг, когда сказал: "Прощай!" очередной иллюзии, не выдержавшей убийственного столкновения с действительностью.
   Самое противное: я понимаю его мотивы. Понимаю и принимаю. Да, несостоявшийся герцог был излишне беспечен, быть может, излишне бесчувственен. Но в его поступках мне виделось нечто большее, чем тупая обида на отца и брата. Нечто гораздо большее... Сила. Уверенность. Азарт. В общем, всё то, чем мне никогда не придется обладать. Ни в коей мере.
   Да, он мне нравился, фрэлл побери! Нравился! Имею я право на личные пристрастия, в конце концов? Да, пожалуй, именно этого права у меня никто не отнимал. Пока. Хотя лабиринт симпатий и антипатий имеет свойство заводить разум в непроходимые дебри сомнений.
   Как страстно хочется всё бросить. Вообще всё. С самой высокой горы. В самую глубокую бездну. Бросить и забыть. Обо всём. Навсегда. Закрыть дверь, задвинуть засов, опустить шторы и накрыться с головой одеялом. И пусть вокруг гибнут люди и целые государства! Что мне за дело до них? И что им за дело до меня?...
  
   ***
  
   Стук в дверь. Настойчивый.
   - Можно войти?
   - Нельзя.
   Наверное, я отвечаю недостаточно резко, потому что она всё же входит. Собственно говоря, не могу представить себе препятствие, способное задержать Юджу, хотя бы на минуту.
   Йисини останавливается передо мной и скрещивает руки на груди. Смотрит исключительно осуждающе. Я бы даже сказал: взгляд женщины исполнен праведного гнева. На подбитом мехом плаще тает мелкая крупа снега. Опять? Так столицу совсем засыплет аккурат к Празднику Середины Зимы.
   - Что ты себе позволяешь? - вопрошает моя старая знакомая. То есть, не так уж она и стара - в самом соку девица, но подобный тон в разговоре могут использовать только люди, которые не первый день знают друг друга.
   - То, на что имею право, - поёрзав, наконец-то попадаю пятой точкой в любимую "ямку" на сиденье кресла. Раз уж меня почтили визитом рано поутру, следует приготовиться к долгому и мучительному разговору.
   - Вот как? Право портить имущество имеет только его хозяин! - заявляет Юджа. - А ты, насколько я знаю, отказался от парня!
   - Какого ещё парня? - после мрачных раздумий о тщетности жизни мозги совершенно не желают работать. Потому как, не видят смысла.
   - Того самого!
   - Выражайся яснее... И говори потише, пожалуйста!
   Она хмурится и принюхивается к ароматам, всё ещё витающим в комнате, несмотря на тщательное проветривание, учинённое мной сразу по пробуждению.
   - Ты пьян?
   Гениальное умозаключение. Браво!
   - Уже нет.
   - Точно?
   - Хочешь проверить?
   Маленький рот кривится.
   - Пожалуй, воздержусь.
   - Так что там... я с кем-то сделал?
   - Зачем ты изуродовал Курта?
   - Изуродовал? - начинаю восстанавливать в памяти события вчерашнего дня. Нет, уродовать я никого не уродовал. Так, убил одного молодого человека. Убил хладнокровно и расчётливо, за что получил ввечеру такой откат... Лучше бы позволил убить себя, честное слово! По крайней мере, не пришлось бы мучиться похмельем. - Точно? Ты уверена?
   - Да! - довольно подтверждает Юджа.
   - Каким образом?
   - Не образом, а хлыстом, кнутом или что ещё тебе попалось под руку!
   - Мне ничего не попадалось. Я попросил, и мне принесли.
   - Ну, надо же! Наверное, все твои просьбы исполняются беспрекословно, раз ты так равнодушно об этом говоришь!
   - По какому поводу истерика? - вяло интересуюсь я.
   - Истерика? - йисини возмущённо выдыхает воздух. - Истерика?!
   - Типичная. Только не говори, что безумно страдаешь из-за нескольких еле заметных рубцов на спине у неблагодарного пацана...
   - Еле заметных?! Между прочим, они даже не желают затягиваться!
   А вот это интересно. На самом деле. Бил я не сильно, поэтому... Понял. Надо будет поработать над контролем, и основательно. Не следовало прикасаться к живому телу, не заперев Пустоту там, где она должна обретаться. Не повезло парнишке, ой как не повезло... Впрочем, сам виноват: не нужно было так себя вести.
   - Заживут. Не сразу, но заживут. Обещаю. Пусть немного помучается: ему полезно.
   - Полезно? - тёмные глаза недоверчиво округляются.
   - Разумеется. Нечего было пытаться стащить моё оружие.
   - Он хотел...
   - Украсть кайры. Для тебя, по всей видимости. Очаровала мальчика, прелестница, и теперь во всём обвиняешь меня? Не выйдет.
   - Очаровала? - Юджа задумчиво морщит лоб. - Я не думала...
   - Это свойственно всем вам. Не думать.
   - Кому - вам?
   - Женщинам.
   Она готова разразиться новой вспышкой гнева, но внезапно передумывает и улыбается:
   - Не буду больше спорить. С тобой это совершенно бессмысленно!
   - Правильное решение! Умница! Иди к папочке, он погладит тебя по головке...
   Йисини, приняв мой шутливый тон, присаживается на подлокотник кресла, но не утихомиривается:
   - И всё же... Что произошло?
   - Курт не рассказал?
   - Он сказал только, что виноват перед тобой.
   Хм-м-м-м... Хороший мальчик. Не ожидал. Но всё равно, ему нужно учиться, и учиться долго и многому. Дабы в будущем не столкнуться с человеком, который без зазрения совести перережет горло воришке за одно только намерение поживиться чужим добром.
   - Всё верно.
   - Объясни! - шершавые пальцы скользнули по моей щеке.
   - Зачем?
   - Мне любопытно.
   - Ещё одна исконно женская черта.
   - Можно подумать, мужчины не страдают этим пороком! - игривое возмущение.
   - Я не страдаю. Можешь делать из этого какой угодно вывод... Разрешаю.
   - Хочешь, чтобы я заявила: "Ты - не мужчина"? Не дождёшься!
   - Совсем? - тоскливо перевожу взгляд на окно.
   - Совсем! Да тебе половина тех, кто носит это громкое название, и в рабы не годится!
   - Даже так? Польщён. Но, милая... Зачем ты вообще пришла?
   - Чтобы не дать тебе утонуть в вине, разумеется!
   - Разве...
   - Я была здесь вчера вечером, - ехидно пояснила Юджа. - И слушала твои проникновенные речи... Не полностью, конечно, потому что довольно быстро поняла: в таком подпитии ты не способен думать.
   - И вовсе я...
   - Ты был не в себе. Совершенно.
   - Тогда зачем ты разыгрывала спектакль сейчас?
   - Зачем, зачем... - она лениво потянулась. - Не хотела напоминать о твоей вчерашней слабости... Я знаю, как мужчины не любят, когда мы начинаем считать выпитые ими кружки. Клянусь, и слова бы не сказала, если бы ты не начал строить из себя дурачка!
   - Я не строил.
   - То есть?
   - Хочешь честное и откровенное признание?
   - Хочу, - внимательные тёмные глаза оказались совсем рядом.
   - Мне наплевать на то, что произошло вчера с Куртом. Я уже забыл. А он... Надеюсь, не забудет никогда.
   - Не забудет, - кивнула Юджа. - Ты здорово его отходил. Слишком жестоко.
   - Нет, милая, я был излишне мягок. Следовало бы его убить.
   - За что же?
   - Вместо того чтобы прийти на помощь, парень решил украсть мои личные вещи. Неважно, с какой целью, кстати: пусть он хотел подарить их тебе, само намерение кражи снисхождения не заслуживает.
   - А по-моему, ты просто обиделся! - торжествующе заключила йисини.
   - Обиделся?
   - Ну, конечно! Не хочешь себе в этом признаться? Думал ведь: "Я столько сделал для него, а он..." Думал?
   Кусаю губу. Думал, разумеется. Правда, не очень долго. Точнее, не застревал на этой мысли. Всеми силами постарался убежать именно от такой трактовки своего поведения. Объяснить Юдже? Нет, не стоит: она всё равно останется уверена в собственных выводах. Это ведь так естественно и приятно - считать, что мир живёт по тем правилам, которые придумал ты сам.
   - И что? Я не прав?
   - Этого утверждать не буду. В общем-то, я хотела говорить не об этом.
   - А о чём? - это не любопытство, а его сестричка. Любознательность. Желание быть осведомленным. Значит, иду на поправку.
   - Я волновалась.
   - Неужели? И какая же неприятность вызвала волнение прекрасной воительницы? - не могу удержать язвительную ухмылку.
   - Вот таким ты мне нравишься больше! - расцветает довольной улыбкой лицо йисини.
   - Ещё больше? Значит ли это, что у меня есть шанс?
   - Шанс?
   - Заполучить гордую красавицу в свои объятия?
   Мгновение она смотрит на меня, пытаясь понять, есть ли в произнесённых словах что-то, кроме шутки, потом заливисто хохочет:
   - И ты ещё спрашиваешь позволения? Вот глупый...
   - Почему же, глупый? Всего лишь вежливый, - обиженно отворачиваюсь, но ладони женщины уверенно возвращают моё лицо в прежнее положение.
   - Во всяком случае, ты - первый, кто сразил меня наповал, даже не обнажив оружие! Никогда не думала, что достаточно слов и взглядов, чтобы одержать победу... И так легко одержать.
   - Кто сказал, что было легко? Не согласен.
   Юджа наклоняется и осторожно целует меня в лоб.
   - И это - всё? - возмущаюсь. Почти искренне.
   - Ты хочешь большего? - в хрипловатом голосе прорезаются знакомые и очень опасные нотки.
   - Нет, - приходится признаться. Хотя не всегда нужно быть честным, в этот раз лукавство ни к чему.
   - Я вижу, - она встаёт и подходит к окну.
   - Что ты видишь?
   - Тебе не нужна женщина.
   - Ошибаешься. Очень нужна. Но ты дорога мне совсем в ином смысле... Надеюсь, это тебя не оскорбляет?
   - Нет, - коротко стриженая голова йисини печально качнулась. - Немного удручает, разве что. Но настаивать не могу.
   - Спасибо.
   - За что? - она удивлённо оборачивается.
   - За предоставление свободы действий.
   - М-м-м-м... Не за что.
   Тихий шелест свидетельствует: как минимум, одна из кайр покинула ножны.
   - Я бы не советовал.
   - Не советовал чего? - Юджа, как заворожённая, смотрит на своё отражение в зеркальной глади лезвия. Смотрит и вдруг испуганно вздрагивает. - Она... она меня держит...
   Вздохнув, поднимаюсь из кресла. Ну вот, как всегда, ни сна, ни отдыха... Кладу ладонь поверх пальцев йисини, судорожно обхвативших рукоять. Проходит очень долгая минута, но сталь всё же подчиняется, закрывая свою вечно голодную пасть. Юджа встряхивает освобождённой рукой и некоторое время не желает встречаться со мной взглядом. Понимаю, почему. Убираю кайру обратно в ножны и застёгиваю перевязь на поясе.
   - Что это было?
   - Маленький семейный секрет. МОЁ оружие не следует трогать. Опасно для жизни.
   - Но почему?
   - Потому что Пустота может быть только заполнена или расширена, и никак иначе.
   - Пустота? - женщина непонимающе поднимает брови.
   - Не обращай внимания... Иногда я говорю глупости.
   - Нет, ты всегда говоришь то, что нужно. И не спорь! Пожалуйста...
   - Не буду. Слушай... раз уж ты зашла... Трактиры уже открыты, как думаешь?
   - Трактиры? - она морщится. - А тебе не многовато будет... после вчерашнего?
   - В самый раз! Если, конечно, ты знаешь необходимые достопримечательности сего славного города, - подмигиваю.
   - Если хочешь выпить, пойдём к дяде! - предлагает Юджа.
   - Э, нет! Южных вин я вчера накушался на год вперёд!
   - Южных вин?... Уж не пил ли ты... - тёмные глаза блеснули внезапной догадкой.
   - Именно его!
   - Тогда тебе лучше просто погулять на свежем воздухе. Ну-ка, собирайся поживее!
  
   ***
  
   Вообще-то, я не очень люблю гулять, потому что не вижу в этом занятии особого смысла. Судите сами: если гуляешь один, то рано или поздно увязаешь в размышлениях, совершенно не относящихся к окружающим тебя пейзажам. А если гуляешь с кем-то вдвоём (втроём, вчетвером и далее по нарастающей), времени любоваться красотами природы и архитектуры вовсе нет, поскольку все силы бросаются на тщетные попытки поддержания беседы и наблюдения за реакцией собеседника на твои ответы и вопросы.
   Впрочем, в этом смысле Юджа была идеальным спутником: когда нужно - молчала, когда нужно - говорила. Причём, говорила немного и, большей частью, по делу. В частности, я узнал, что Курт получил свои "горячие" и с её стороны, когда йисини выбила из слуги, который находился вместе с парнем в это время в городе, описание произошедшего. К концу прогулки я отчётливо убедился лишь в одном: поначалу идея заполучить мои кайры, и в самом деле, казалась Юдже удачной. Но вчера вечером её настигло раскаяние, которое только укрепилось после неприятного "знакомства" с одним из клинков поближе. А ведь я предупреждал... Почему никто и никогда меня не слушает? Я же говорю серьёзно и серьёзные вещи! Ну, почти всегда...
   Галантно проводив йисини до дома купца (заходить не стал по двум причинам: не хотел видеть нечаянную жертву моего раздражения и не имел ни малейшего желания попасть в очередной круг планов иль-Руади касательно моей женитьбы), я отправился домой. Хм, домой... Как ни странно, мне нравилось возвращаться в резиденцию Агрио. Нравилось брести по засыпанной снегом аллее, посередине которой протоптана тропинка, такая узкая, что нужно ставить пятку правой ноги на ту же линию, на которой отметился носок левой. Нравилось сидеть вечером у камина в гостиной и смотреть на тлеющие угли, зная, что никто не потревожит мой покой без причины. Нравилось просыпаться и, позёвывая, говорить: "Доброе утро!" деревьям, которые мы с Приссом безжалостно обкорнали. Нравилось сознавать, что моё присутствие делает этот дом чуть более живым, чем раньше. И, может быть, чуть более счастливым. Впрочем...
   - Господин! Господин! Подождите... - звонкий детский голосок где-то сзади. Я не стал останавливаться - лишь немного замедлил шаг: если нужно, догонят. Вряд ли ищут меня: в этом городе моих знакомых можно сосчитать по пальцам...
   - Господин! - запыхавшийся от бега мальчишка ухватился за мою руку, чтобы не упасть.
   - Что тебе?
   - Вам послание, господин! - он протянул мне сложенный пополам листок бумаги, изрядно промокший - и от сыплющегося с неба холодного крошева, и от вспотевших ладошек.
   - От кого?
   - Не могу знать! - невинно хлопнув ресницами, отвечает мальчишка.
   Так я и поверил! Знает, конечно же. И даже скажет, если применить... немного силы. Но лишний раз обижать ребёнка не хочется. Что я - зверь? Никогда не был... А память вкрадчиво шепчет: "Был и не раз..." Уйди, противная! Не до тебя. Когда в следующий раз нажрусь до цветных кругов в глазах, вот тогда и настанет время для твоих проделок.
   На листке всего несколько слов: "Трактир "Ржавый Щит". Будет и вино, и окорок. И кувшин эля. Что пожелаешь." Понятно. Нет необходимости расспрашивать мальца - такое предложение мне мог сделать только один человек в столице.
   - Спасибо за службу, - я вручил посыльному монетку, и мальчик гордо кивнул, принимая заслуженную плату. - Не подскажешь, где мне найти "Ржавый Щит"?
   - Вниз по улице и налево два квартала, господин! - и вот уже только пятки сверкают. Нелёгкая работёнка, но прибыльная. Если, конечно, приносишь адресату приятные известия.
  
   Название трактира полностью соответствовало наводняющим его в такое странное для винопития время посетителям - сплошь старым воякам, давно уже покончившим с ратными подвигами во славу короны или туго набитого кошелька. Я остановился на пороге, всматриваясь в плохо освещённый зал. И где же мне искать Борга? Мог бы и уточнить, верзила...
   Заметив меня, жилистый мужчина за стойкой кивнул одному из подавальщиков, и, спустя минуту, я был препровождён в одну из задних комнат, о наличии которой можно было только догадываться. Хотя... Если Борг был не последним агентом Тайной Стражи, должно же у него иметься место для встреч, о которых не нужно знать непосвящённым?
   Комната, кстати, была очень даже уютная, и всё, что нужно, в ней имелось: не шибко богато, зато обильно накрытый стол, пара лавок и зажжённые свечи, успешно разгоняющие темноту помещения, лишённого окон. Борг ждал за столом и довольно улыбнулся, когда я плотно прикрыл за собой дверь:
   - Ну, наконец-то! Где ты так долго бродил? Я отправил за тобой посыльного ещё час назад.
   - Мы встретились только что... Я гулял по городу. Наслаждался видами.
   - Можно подумать! - хохотнул рыжий. - Видами вывесок питейных заведений?
   - С какой это радости? - я, недовольно скривившись, опустился на лавку.
   - Да все уже знают!
   - Что знают?
   - О твоих вчерашних подвигах! - он заговорщицки подмигнул.
   - Все, кроме меня... Что же я натворил?
   - Как это - что?! Уничтожил все запасы самого дорогого вина уважаемого герцога!
   - И почему это сугубо интимное событие известно всем? - зло хмурюсь.
   - Потому что надо было пить тихо, а не устраивать погоню за слугами, которые известили, что вино кончилось! - злорадствуя, сообщил Борг. - И на двор не надо было выползать!
   - Выползать? - желудок неприятно сдавило.
   - Ну... скажем, шатался ты так, что можно было заподозрить штормовое волнение на суше.
   - И... что я ещё делал?
   - Ругался, в основном, - рыжий плеснул в кружку пенистого эля и пригубил. - А неплохо здесь варят... Ругался, швырялся тем, что попадало тебе в руки. Перебил столько хрусталя... И как Магайон тебя только выдержал? Наверное, за какие-то заслуги?
   - Угу, - я смотрел в стол. Стыдно-то как. Взрослый человек, и докатился до самой пошлой пьяной истерики... Надо будет извиниться.
   - Так за что? - в голосе Борга на мгновение прорезался чрезмерно живой интерес.
   - Тебе виднее, ты же у нас - сыскарь...
   - Я не сыскарь! - гордо выпяченная грудь. - Я, если помнишь, вхожу в "Опору"!
   - И что?
   - Ну, признавайся! Я уже места себе не нахожу!
   - По-моему, место ты нашёл и вполне удобное. По крайней мере, можешь с него дотянуться до любого блюда.
   - Опять шутишь, да?
   - Немного, - улыбаюсь.
   - Мерзкий ты тип! - резюмирует телохранитель принца. - Мерзкий и бесчувственный!
   - На том стоим! - киваю, двигая Боргу свою кружку. Вскоре горьковато-приторный осенний эль смачивает и моё пересохшее горло.
   - Так и не расскажешь?
   - Зачем? Это не интересно.
   - Врёшь!
   - Хорошо... Я спас жизнь герцогу.
   - Правда? - рыжий недоверчиво переспрашивает. - И когда же?
   - Недавно. Мы встретились неподалёку от Вайарды...
   - А там ты что делал?
   - Сопровождал эльфов.
   - Куда?
   - Домой.
   - К кому домой?
   - К ним, разумеется! Не к себе же...
   - Кто тебя знает... - качает головой Борг. - С тобой вечно происходит то, что в голове не укладывается.
   - А ты пробовал?
   - Что?
   - Укладывать. Не помешало бы научиться, - ухмыляюсь. Растягивая рот почти до ушей.
   Рыжий задумчиво постукивает пальцами по пузатой кружке. Время выигрывает. Спрашивается, для чего? Пригласил повеселиться, а сам накинулся с расспросами. Нехорошо. Я - парень мстительный, и выгодные для атаки моменты не упускаю. Особенно, когда расстроенные чувства медленно, но верно сменяются ядовитым разочарованием в себе самом и окружающем мире.
   Кокетливо щурюсь и мурлычу:
   - А когда Его Высочество соизволит к нам присоединиться? Окорок, без сомнения, хорош и в холодном виде, а вот остывшие пироги существенно потеряют во вкусе.
   - Почему это ты решил, что... - Борг пытается притвориться простачком. Удачно, не спорю. Но поздно.
   - Мой дорогой великан, я ни за что не поверю, что ты оставил принца без своего присмотра... Так что, dou Дэриен, на Вашем месте я бы прекратил игру в прятки досрочно!
   Тихий смешок подтвердил мои предположения. В стене, ранее казавшейся цельной, открылась потайная дверь, пропустившая в комнату принца.
  
   ***
  
   - А с тобой опасно иметь дело! - заметил Дэриен, усаживаясь за стол.
   - Вовсе нет! По отношению к друзьям я нежен и заботлив.
   Принц ничего не ответил, но улыбнулся, всем своим видом показывая, что не очень-то верит моим словам, считая их очередной шуткой. Я поспешил оскорбиться:
   - Это чистая правда!
   - Как и всё остальное?
   - Что Вы имеете в виду?
   - Ты упорно отказывался от знатного происхождения, и что же я вижу?
   - А что? - наивно распахиваю глаза.
   - Даже актёрский талант имеет свои пределы, - мудро и немного печально сказал Дэриен. - Играть... очень тяжело.
   - Если не умеешь это делать - да, согласен.
   - И если умеешь... Всё равно тяжело. А ты... Либо безмерно талантлив, либо...
   - Скорее второе, нежели первое, мой принц.
   - И в чём же заключается это "второе"? - тёмное золото глаз отражает всколыхнувшиеся огоньки свечей.
   - Я не играю, в этом Вы правы.
   - Значит, не будешь отрицать!
   - Смотря, что, - из осторожности оставляю место для маневра.
   - Что ты - дворянин!
   - Вам так важно именно это? Не мои мечты и надежды, не мои пристрастия и привязанности, а глупое свойство, которым я обладаю по праву рождения?
   Принц растерялся, и, признаюсь честно, было приятно видеть на красивом лице совершенно детское недоумение. В отличие от своего подопечного, Борг понял меня сразу и предельно ясно, потому что желваки на широких скулах дрогнули, а карие глаза понимающе сощурились.
   - Я не имел в виду... - начал Дэриен, но рыжий мягко положил ладонь на плечо принца:
   - Не нужно ничего говорить, милорд... Сейчас не можете понять - поймёте потом. Не торопитесь: иногда нужно побыть и терпеливым...
   - Чего именно я не понимаю? - голос молодого человека зазвенел уязвлённой сталью.
   - Одной простой и мало заметной истины, Ваше Высочество, - ответил я вместо Борга. - Настоящая ценность предмета не зависит от того, насколько он нужен или не нужен нам. Но мы предпочитаем искать во всём вокруг только пользу, хотя закатное солнце, скрывшееся в тумане, способно доставить душе больше наслаждения, чем обладание всеми сокровищами мира.
   Принц молчал. Молчал и смотрел на мои пальцы, описывающие круги по ободку кружки. Нет, я не отгонял демона, не подумайте обо мне плохо! Я просто успокаивал свой разум, отвлекая внимание на монотонно повторяющиеся движения. Впрочем, К'хашш не виделся мне в эти минуты желанным участником застолья, так что, полезное совмещалось с приятным.
   - Почему ты отказался? - тихий, очень грустный вопрос.
   - От чего? - Дэриен совсем меня запутал. Что я ещё ему наговорил? Пора заводить книжечку для записей и ставить галочки рядом с выполненными обещаниями.
   - Почему не захотел быть моим наставником?
   О, теперь ситуация немного прояснилась. Будем выпутываться? Попробуем.
   - Ваше Высочество... Я не настолько самоуверен, чтобы учить кого-то кроме себя, как нужно жить. Вам только кажется, что я знаю что-то глубокое и прекрасное, а на самом деле... Я ненамного старше Вас, просто... Нас готовили к разным Путям.
   - Каким же?
   - Вас - управлять государством, меня - постараться не умереть раньше срока. Смею надеяться, что и Ваши, и мои учителя добились успеха на своих нелёгких поприщах... Или нет?
   Принц замялся и отвёл глаза.
   - Вы плохо учились, dou Дэриен? Не хочу верить... Не разрушайте хотя бы эту иллюзию! Я и так в последнее время хожу по руинам.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Так, пустяки... Кстати, кто проговорился?
   - О чем?
   - Рианна или Борг сказали Вам, что я - в столице?
   Хмурая мина сменилась лукавой улыбкой:
   - А ты как думаешь?
   - Я ставлю на принцессу.
   - Не угадал!
   - Значит, ты раскололся? - укоризненно цокаю языком, обращаясь к рыжему.
   - Так получилось... Иначе милорд не позволил бы выбраться в город... - смущение Борга выглядело настолько притворным, что я рассмеялся:
   - Ладно уж... Но в следующий раз... Вот пожалуюсь дяде!
   - Может, не надо? - телохранитель принца сморщился. Очень искренне.
   - Почему? - столь же искренне удивляюсь.
   - Заставит пройти курс обучения какой-нибудь бесполезной гадости, - вздохнул рыжий.
   - Гадость не бывает бесполезной! - авторитетно заявил я. - Она, как минимум, закаляет характер, а как максимум - учит безопасно с собой обращаться.
   Борг покачал головой:
   - Да-а-а-а... Вы, милорд, конечно, как пожелаете, а я бы не рвался к нему в ученики.
   - По причине? - заинтересованно вскинул брови принц.
   - Заучит насмерть.
   - Ну, уж и насмерть... Просто подведу к Порогу и покажу, что это такое. Очень помогает в дальнейшем держаться от подобных мест подальше, - холодным тоном лектора возражаю рыжему.
   Дэриен переводит взгляд с меня на своего телохранителя и обратно, пока мы с Боргом не начинаем оглушительно ржать. Отсмеявшись и запив смешинки элем, я задаю вопрос, мучающий меня уже несколько дней:
   - Вы согласны с приговором, вынесенным Шэролу Галеари?
   - Почему ты об этом спрашиваешь? - принц слегка настораживается.
   - Как лицо пострадавшее, я имею право принять участие в судьбе этого молодого человека, не так ли?
   - Приговор не подлежит обжалованию, - отрезал Дэриен.
   - На основании чего? Ваших личных чувств? Юный эльф настолько очаровал Вас своим пением, что Вы твёрдо решили покарать преступника самым жестоким образом? - улыбаюсь, но моя улыбка почему-то заставляет принца помрачнеть.
   - Господин Хиэмайэ здесь совершенно ни при чём!
   - Разумеется! Он всего лишь попал в "глаз бури". Dou Дэриен, я прошу Вас немного побыть серьёзным и рассудительным, а взамен... Взамен я открою имя ВАШЕГО обидчика. Если пообещаете не торопиться с плахой и для него.
   - Что?! Ты знаешь, кто... - принц вскочил на ноги и нагнулся над столом. - Ты знаешь? Откуда?
   - Конечно, по числу профессиональных секретов мне далеко до присутствующего здесь агента "Опоры", но и в моих кладовых есть кое-что... Несколько мелочей, которыми я умею пользоваться.
   - Кто он?!
   - Не всё сразу, мой принц! - я покачал пальцем перед лицом Дэриена. - Не всё сразу: спешка приводит к нежелательным результатам... Сначала ответите Вы.
   - Это шантаж! - оскорблённо заявил молодой человек, возвращаясь на своё место.
   - Тем и живём, - пожимаю плечами. - Вы согласны на мои условия?
   - Спрашивай! - буркает принц.
   - Как лично Вы относились к Шэролу до всего произошедшего? Только честно!
   - Обычно относился... Мы не так уж часто и много общались.
   - Он вызывал у Вас неприязнь?
   - Нет... Точно, нет.
   - Вы считаете его полезным престолу?
   - В каком смысле? - Дэриен непонимающе хмурится.
   - В самом прямом! Пройдёт совсем немного времени, и Вы наследуете своему отцу, ведь так? Вам нужны будут преданные и надёжные соратники и советники, иначе управление государством будет подменено попыткой выжить в яме, переполненной гадюками... У Вас уже есть на примете достойные Вашей благосклонности люди?
   - Я... не думал...
   - А пора бы!
   Хмыканье Борга заставило принца вспыхнуть:
   - Да что вы оба себе позволяете?!
   - Стараемся вложить в Вашу почти венценосную голову немного житейской мудрости, - совершенно серьёзно ответил я. - Получается?
   - Да вы просто издеваетесь надо мной!
   - Отнюдь. Я бы не тратил столько времени и сил, если бы мне было безразлично Ваше будущее. Впрочем, если Вы так считаете... - я поднялся. - Позвольте откланяться.
   - Подожди! Я не хотел... - в глазах Дэриена мелькнуло отчаяние. - Я...
   - Вам нужно много работать над собой, Ваше Высочество. Много, нудно и тщательно. Свой вклад в сей многотрудный процесс я внёс, теперь Вы должны жить своим умом... Итак, что будем делать с Шэролом? Заметьте, я не спрашиваю, заслуживает ли он наказания! Безусловно, заслуживает. Я лишь хочу установить меру оного наказания.
   - Ты не хочешь его смерти, верно? - догадался принц.
   - Не хочу. Вчера на моих руках умер молодой человек, который мог бы стать одним из столпов опоры Вашего будущего трона. Очень многообещающий молодой человек, но не знавший, к какому достойному делу приложить силы. Возможно, мой подход покажется Вам слишком жестоким, но я настаиваю: подумайте, может ли Шэрол быть чем-нибудь полезен Вам и престолу. Прежде всего - престолу.
   - Это... сложно.
   - Я знаю.
   - Может быть... - Дэриен напряжённо задумался. - Он любит читать и знает многое из того, чем его сверстники вовсе не интересуются.
   - Ваш телохранитель считает, что Галеари способен на верность.
   - Да? - принц переводит взгляд на Борга. Тот утвердительно кивает. - Что ж... Ты поставил меня в затруднительное положение.
   - Я никого и никуда не ставил. Вы сами заблудились в этом лесу, Ваше Высочество, но я с радостью помогу Вам найти дорогу домой.
   - Домой?
   - Как Вам будет угодно.
   Дэриен качнул головой. Ореховые глаза посмотрели на меня пристально, но без малейшей тени недовольства. Напротив, принц словно желал запомнить моё лицо и его выражение именно в этот момент времени. Запомнить навсегда.
   Я позволил это сделать. Не стал кривляться и ёрничать. Не стал переводить всё в шутку. Просто ответил взглядом на взгляд. И, снова отметив в золотистой глубине непреходящую печаль, вздохнул. Надо что-то делать с его Кружевом, надо. Но что?
   - Ты меня убедил, - наконец изрекают уста принца.
   - В чём? - ловлю себя на мысли, что сам успешно потерял нить беседы.
   - Помиловать графа Галеари.
   - Э, нет, Ваше Высочество! Милости от Вас он не примет: не такой человек. И уж в любом случае, его искреннюю благодарность Вы этим не заслужите.
   - Но... и что тогда нужно сделать? - растерялся Дэриен.
   - Предоставить решать проблему тем, кто на это способен! - гордо заявил я.
   - То есть, тебе? - язвительно уточнил мой венценосный собеседник.
   - Если других желающих нет... - демонстративно смотрю по сторонам. Борг тихо ржёт.
   - И как ты будешь...
   - Решать проблему? Понятия не имею! - беспечно признаю своё легкомыслие. - Соображу на ходу.
   - Хорошо, посмотрим, что из этого получится, - благосклонный кивок. - А теперь... Теперь рассказывай, что ты узнал!
   - Из какой области?
   - Не дурачься! Кто хотел, чтобы я ослеп?
   - Не скажу, что хотел именно этого. И не скажу, что только этот человек желал видеть Вас беспомощным... В общем, автором Вашей "слепоты" был брат Вашей возлюбленной.
   - ЧТО?! - принц взвыл, как ошпаренный. - Мэвин?! Этого не может быть!
   - Почему же? Мальчик очень талантлив. Очень. И потом, заметьте: я назвал его автором, а не исполнителем - это две большие разницы. Мэвин придумал заклинание, управляющее "кисеёй", но воплощал задумку в жизнь кто-то другой. Я могу только сказать, что это была женщина, которая скончалась сразу после завершения своих магических упражнений.
   Борг нахмурился, переглядываясь с принцем:
   - Вийса? Ученица Лаймара? Но как...
   - Ученица чернявого остроносого мага? - я невольно подался вперёд. - Мило! Очень мило! Вы даже не представляете, насколько этот факт любопытен.
   - Чем же? Девушка была не слишком одарённой и не представляла интереса для...
   - Для всех, кроме Лаймара, если он взялся её учить, - стараюсь не давать воли торжеству.
   - И что отсюда следует? - интересуется принц.
   - Для Вас? Ничего. Для меня... очень многое. Потом объясню.
   - Ну да, конечно! - недовольно восклицает Дэриен. - Как в тот раз: опять сбежишь и пропадёшь на несколько месяцев, оставив нас мучиться от любопытства!
   - Я не... - умолкаю, потому что вспоминаю: вынужден буду сбежать. И очень скоро. Нужно срочно менять тему разговора. - Ваше Высочество, прошу пока не назначать Мэвину какого-либо наказания. Лучше вообще делать вид, что ничего не знаете.
   - Зачем?
   - Есть такое слово: НАДО! Спросите Рианну, она подтвердит... Очень приятно было с вами встретиться, господа! - выхожу из-за стола.
   - Ну вот, все-таки убегаешь! - укоризненно хмурится принц.
   - Ненадолго, Ваше Высочество! Часть ниток я уже распутал, теперь нужно смотать их в клубки и ничего не упустить... Казнь назначена на завтрашнее утро? Полагаю, я приглашён?
   - Разумеется.
   - Тогда - до встречи!...
  
   ***
  
   У меня было всего лишь полчаса, чтобы разобраться в деталях, переполняющих копилку памяти - пока доберусь до дома "милорда ректора", к которому есть очень серьёзный разговор. Конечно, Ксо, скорее всего, не застать в разгар дня в этой милой резиденции, но искать следы кузена по всему городу... Увольте! Я не настолько умел. Моей "паутинки" хватает пока на пару близлежащих кварталов и сотню-две душ, а чтобы обыскать весь Виллерим, мне придётся костьми лечь. В самом прямом из наипрямейших смыслов.
   На повестке дня разрешение двух ситуаций, которые... скажем так, по моему скромному разумению, в том нуждаются. Знаю, что Ксаррон не согласится (он никогда ни с кем не соглашается), но буду настаивать. О, как я умею настаивать! Примерно так же, как и ездить верхом. Так же, как танцевать. Так же, как... В общем, понятно. Зато, чисто теоретически... Подкован великолепно, любая лошадь позавидует. Правда, эти самые "подковы" больше мешают, чем помогают: в самый неподходящий момент начинают здорово замедлять шаг... Да, да, дорогие мои, лишние знания - лишние проблемы! Завидую тем, кто живёт, не задумываясь над причинами и принимая следствия, как должное. Искренне завидую. Сомнения, знаете ли, до добра не доводят. Спросите, до чего доводят? Хм. Попробуйте сами, ладно? Мне сегодня некогда философствовать.
   Итак, участь Шэрола уже не столь туманна, как час назад. То есть, я хочу сказать, что нашёл, как минимум, один выход из тупика, чтобы и овца осталась цела, и дружная стайка волков тоже не была обижена. Принц согласился рассмотреть кандидатуру графа Галеари в качестве своего будущего помощника? Чудненько! Уверен, что Дэриен не передумает. Не позволю передумать. Хватит смертей в одном отдельно взятом городе! Особенно, когда эти смерти происходят исключительно благодаря моим стараниям. Конечно, парня следует проучить... И этим я с радостью займусь. Завтра. Если кое-кто мне поможет.
   Но это всё ерунда, не стоящая волнений хотя бы потому, что Пути найдены, и осталось лишь сделать шаг по одному из них. А вот с другой стороны... С другой стороны - непролазная топь. Милейший Лаймар, который мне сразу не понравился. Ненавижу себя за такое свойство характера, кстати: нельзя давать волю впечатлительности. Категорически нельзя! Что толку в моём восхищении Кьезом: всё равно пришлось убить, хотя этот молодой человек вызывал самые дружеские чувства. Как и Шэрол поначалу. Фрэлл! Тот, кто с первого взгляда располагает меня к себе, непременно оказывается подонком или просто опасным человеком. Тенденция - налицо. Но печально так жить, не находите? И самое печальное, что я не уверен в правоте обратного утверждения: тот, кто вызывает моё отвращение - хороший человек. Верить в это было бы, по меньшей мере, глупо.
   Итак, Лаймар. На кого он работает? В первую очередь, на себя, конечно же! А во вторую? В третью? Уроженец Южного Шема. Что это мне даёт? Подозрение в шпионаже в пользу Юга? Разумно, но необоснованно. Далеко не всегда люди сохраняют любовь к родине, которую пришлось покинуть. Скорее, родина не желает отпускать своих "детей"... Хорошо, остановимся на принятом допущении. Интереснее другое: роль ученицы этого мага в мести Мэвина. Случайная? Обдуманная? Тщательно прописанная? Вопрос. Ответ лучше всего получать из первоисточника, но вряд ли Лаймар будет так любезен, чтобы уединиться с вашим покорным слугой за чашечкой... или всё же - за бокалом?
   Не надо было СТОЛЬКО пить...
  
   ...Створки двери разъехались в стороны медленно и плавно, с неспешностью рукавов величавой Сейнари в нижнем её течении. Воздвигшаяся на пороге фигура Киана была исполнена достоинства и смирения одновременно. Была. Исполнена. Ровно до того момента, как жёлтые глаза опознали в госте меня.
   И чем он так недоволен? Ума не приложу! В самом деле, не приложу. Некогда и нет желания. Думать мы будем как-нибудь потом, а сейчас...
   - Хозяина нет дома, - он даже не процедил, а протолкнул слова сквозь клыки.
   - Знаю, - улыбаюсь. Счастливо и невинно. - Я войду?
   - У меня нет указаний относительно Вашего пребывания в...
   - Я - сам указание. Для всех остальных. Прочь с дороги!
   Киан посторонился, отразив на хмуром лице ещё большую степень раздражения, чем я привык видеть, но пропустил меня в дом и тщательно прикрыл дверь.
   - Что Вам угодно?
   - Мне угоден кузен Ксо. Немедленно!
   - Боюсь, не в моих и не в Ваших силах... - язвительно начинает оборотень, но я устало обрываю его нравоучительную тираду:
   - Боишься, да? Не рановато ли начал? Я вроде ещё не успел тебя помять.
   Глаза Киана вспыхивают. Нет, не огнём: больше всего это холодное мерцание похоже на взгляд полной луны с осенних небес. Ах так, зверушка? Забыл, кто из нас кто? Придётся напомнить... Не особенно хочется, но не могу удержаться от соблазна.
   Щепоть Пустоты рассыпается брызгами, когда мои пальцы щёлкают перед самым носом слуги нежно любимого мною кузена. Рассыпается, больно жаля оборотня, находящегося в шаге от начала Обращения. Жестоко? Да. В первую очередь, потому, что я совершенно точно знаю: ОН на МЕНЯ не нападёт. Воспитание не позволит. Даже вольное племя шадд обходит стороной моих родичей. Не потому, что слабее (хотя, сравнение в могуществе будет не в пользу кошек). Не из страха (хотя, бояться и можно, и нужно). Из уважения, которым напитана каждая капля крови. Уважения, граничащего с почитанием. А может, и не граничащего, а давно уже ставшего таковым. Скажете: а как же я и мои взаимоотношения с метаморфами? Увы, увы, увы. Я стою особняком. Маленьким, заброшенным и совершенно негодным к проживанию. Так сказать, замок с привидениями. Временами - с очень злыми привидениями...
   С лёгкостью прорвав Периметр Обращения, Пустота ринулась вглубь тела Киана, бритвенно-острыми язычками облизывая Кружево. Вдох. Второй. Много времени эта пытка не продлится: я дал волю лишь крохотной части голодных пастей. А еще дал волю своему раздражению только для того, чтобы спустя миг пожалеть о необдуманном поступке. Пожалеть и... Оставить всё, как есть: над тем, что мне уже не принадлежит, я не властен. Просто и грустно, не правда ли?
   Киан падает на четвереньки, борясь с безжалостными пожирателями Силы. Глупый. Надо было сразу забыть об Обращении и отдать Пустоте высвобожденные резервы, тогда бы и боль не была сильной, и...
   - Ай-яй-яй! Стоило на минуточку отлучиться, а в доме уже непорядок! - притворно причитает толстячок, объявившийся прямо посередине холла из мигом затянувшейся прорехи Тропы.
   Надо же, как незаметно подкрался... Точнее, это я был невнимателен. Хотя, надо признать: умение мягко и нежно гасить колебания Пространства - признак высшего мастерства. Остаётся только снять шляпу и отвесить низкий поклон... Так и поступлю. Непременно. Вот только шляпу раздобуду.
   Ксаррон недовольно сузил глаза и впрыснул в своего слугу такую порцию Силы, что Пустота захлебнулась и пристыжено покинула поле боя. Киан тоже, можно сказать, захлебнулся, потому что выглядел растерянным, растрёпанным и измождённым, как незадачливый ныряльщик, добравшийся до глотка воздуха вопреки надежде на спасение.
   - Иди, отдышись и... подашь нам что-нибудь. В кабинет, - сухости тона моего кузена могла бы позавидовать самая безжизненная пустыня Южного Шема.
   Оборотень тяжело сглотнул, поднялся на ноги и, пошатываясь, двинулся к одной из дверей, а Ксо, холодно улыбнувшись, жестом пригласил меня подняться на второй этаж, в обитель трудов своих. Тратить время на превращения кузен не стал - присел на край стола, скрестил руки на груди и неласково осведомился:
   - Итак?
   - Какие мы сегодня строгие... Прямо оторопь берёт! Нехорошо пугать младшего братика! Стыдно! - ничего не могу с собой поделать: мрачность Ксо действует на меня надёжнее, чем красная тряпка на мужскую особь одной из разновидностей рогатого скота. Ну да, мне нравится злить кузена! Не без причины, кстати. Если бы вы знали, сколько раз он заслуживал подобного обращения, но не получал отпора ввиду моего недостаточного опыта...
   - Стыдно калечить слуг ради удовлетворения своих сумасбродных потребностей! - отрезал Ксаррон.
   - А кого я искалечил? Так, указал место одному зверю, возомнившему...
   - А кем себя возомнил ты? - изумруд истинного цвета глаз пробивается даже сквозь маску. - Повелителем всего Сущего?
   Ксо не кричит, наоборот, произносит слова очень тихо, на пределе слышимости, и очень равнодушно. Так равнодушно, что можно подумать: ни я, ни Киан его не интересуем. Даже убей мы друг друга, чувства в голосе "милорда ректора" не прибавится. Ни на искорку. Ни на капельку.
   - М-м-м... Нет, конечно. Собственно, он...
   - "Первый начал", это ты хочешь сказать? - вздохнул кузен.
   - Примерно, - не вижу смысла лгать по пустякам, отрицая очевидное.
   - Значит, у тебя в голове умещается ума не больше, чем у моего слуги, который, по правде говоря, способностью соображать не блещет, - констатация факта. Обидная для меня, но справедливая.
   - Может быть. Я ведь не строю из себя...
   - Строишь, и ещё как! - Ксаррон закидывает голову назад и некоторое время изучает балки потолка. Внимательно, почти вдохновенно и куда пристальнее, чем моё недоумённо-обиженное лицо минуту назад.
   - Кого?
   - Уж и не знаю, - кузен снова смотрит на меня. - Кого-то, кем ты не являешься и являться, по определению, не можешь.
   - Согласен. Но тебе стоит внушить своему прихвостню хоть немного уважения.
   - Уважения к тебе? Ну, уж нет: этим ты должен заниматься сам!
   - Но я...
   - Пресветлая Владычица! - Ксо всплеснул руками. - Теперь мы впадаем в детство? Учти, Джерон: переход от жёсткого и уверенного в себе мужчины к маленькому мальчику и обратно - не лучший способ себя зарекомендовать. Даже в моих, привыкших ко всему, глазах.
   - Извини, - я виновато пожал плечами. - Киан меня здорово разозлил, вот и всё. Больше обещаю не...
   - Обещаешь? - кузен строго сдвинул брови. - Не поверю ни единому слову! Лучше забудем обо всём, как о страшном сне. С чем пожаловал?
   - Я подумал и решил...
   Бесшумно открывшаяся дверь впускает оборотня с подносом, прикрытым кружевной салфеткой. Водрузив свою ношу на стол, слуга Ксаррона низко кланяется нам обоим и, так и не произнеся ни слова, покидает кабинет. Кузен задумчиво поднимает левую бровь, ухитряясь не выглядеть комичным даже в образе "милорда ректора".
   - Однако... Ты сильно его напугал.
   - Напугал?
   - Я бы даже сказал, до смерти. Кстати, смерть подразумевалась?
   - Конечно, нет! Собственно, всё могло закончиться гораздо раньше и гораздо безболезненнее, если бы он...
   - Понял, какими игрушками ты играешь? - взгляд Ксо сверкнул лукавством.
   - Ну... примерно так.
   - Какой же ты ещё ребёнок... - усталый вздох. - И когда повзрослеешь?
   - Я...
   - Не к тебе вопрос был. Так, мысли вслух. О вечном и недостижимом. Что ты хотел сказать?
   Плюхаюсь в кресло. Кузен извлекает из-под салфетки яблоко и кидает мне. Спелое, надо же... И сладкое. Вгрызаюсь в сочную мякоть, забрызгивая всё вокруг соком. Отдельные капли долетают даже до Ксо, и он забавно морщится:
   - Даже есть прилично, и то не научился.
   - Угу, - не считаю нужным отвечать на очередную насмешку. Яблоко важнее!
   - Итак, - вопрошает Ксаррон, дождавшись, пока я прожую последний кусок. - О чём пойдёт речь?
   - О соразмерности преступлений и наказаний.
   - Да-а-а-а? Поступил на службу в Судебную Коллегию?
   - Прекрасно знаешь, что я имею в виду!
   - Не знаю, - кузен немного подумал и тоже сел. В кресло напротив.
   - Ой ли? Сомневаюсь, что отец и вдохновитель Тайной Стражи не имеет представления о чаяниях своих сирых и убогих родственников.
   - Не смешно.
   - Почему? - почти обижаюсь.
   - Потому! - Ксо борется с улыбкой, постепенно проигрывая и уступая позиции одна за другой. - Во-первых, я давно уже... Впрочем, неважно. А во-вторых... Это кто у нас сирый и убогий?
   - Вот только не будем показывать пальцем!
   - Именно. Не будем. Ну, вываливай свои... чаяния.
   - Я серьёзно, Ксо!
   - Слушаю.
   - Я придумал, что делать с Шэролом!
   - Четвертовать? - нездоровая заинтересованность в голосе.
   - Тьфу на тебя! Я вообще против его казни!
   - Кто бы сомневался... Основания?
   - Он слишком ценен для будущего.
   - Кто это установил?
   - Допустим, я. А что?
   - Давай без "допустим", хорошо? Это слишком ответственное решение, чтобы принимать его вперемешку с шуточками, - кузен спокоен и деловит. Даже слишком деловит. - Итак, ты находишь Галеари полезным?
   - Да. Объяснить, почему?
   - Не надо! - отмахивается Ксо. - У меня не очень-то много свободного времени. Полезен, так полезен, фрэлл с ним. Стало быть, казнь отменяется?
   - Не совсем.
   - То есть?
   - Я кое-что хочу проделать... Исключительно ради блага всех, включая Шэрола!
   - Ну-ну... Излагай. Только коротко и ясно!
  
   ***
  
   Что главное в глупом и неблагодарном деле спасения человеческих душ от бездны, по краю которой они всё время ходят? Ни за что не догадаетесь! Талант того, кто примеряет на себя одежды судьи и палача. Нет, даже не талант, а Дар. Дар из путаницы мыслей и образов созидать нечто правильное, упорядоченное, светлое и жизнеспособное.
   Я таковым Даром не обладаю. Собственно, и не хочу обладать, поскольку лишние способности требуют и лишних усилий по их обязательному применению. А ведь если чего-то не можешь делать, от тебя этого и не станут требовать, верно? Ещё лучше: не станут ожидать, что ты что-то сделаешь. И как приятно парить над проблемами - чужими и своими - не замечая исчезающих в Бесконечности Времени вздохов Мироздания!... Простите, замечтался. Полёт мне тоже неподвластен. Посему - ножками, ножками, по земле, по грязи, по...
   Взгляну-ка на декорации, пока есть время до выхода главных действующих лиц на сцену!
   Стягиваю капюшон на затылок и обозреваю стены внутреннего дворика тюрьмы.
   Очень подходяще. Очень. В меру мрачно: тускло-серая каменная кладка, на которую зима набросила рваную накидку инея. В меру трогательно: на высоте примерно в четыре человеческих роста глухие стены заканчиваются, позволяя насладиться бледным заплаканным небом, неумело спрятавшимся за косматыми облаками. Однако, будет метель: ветер там, наверху, разгулялся не на шутку. Но во дворике тихо и почти тепло. Тепло для последнего месяца года, имею в виду: мороз если и пощипывает щёки, то делает это почти ласково. Отлично. Чем благосклоннее сегодня природа к моим проделкам, тем удачнее они осуществятся...
   Примерно посередине дворика расположен невысокий помост из массивного бруса. Место казни, м-да... Всё готово к проводам очередной заблудшей души в Серые Пределы - даже длинный меч, прислонённый к плахе. Положим, его место сейчас не здесь, но... Мне так проще. Провожу пальцами по слегка выщербленному лезвию. Скольких ты упокоил, дружище? И сколько раз ты молил своего хозяина оградить тебя от позора столкновения с беззащитной плотью не на бранном поле, а по приговору суда? Сколько раз?... Молчишь? Молчи. Пожалуй, я понимаю твою досаду и твоё разочарование. Но не спеши огорчаться раньше времени: сегодня у тебя будет отдых от трудов праведных и неправедных. Очень на это надеюсь...
   Шелест шагов по скользким плитам двора. Поворачиваю голову. Медленно и степенно, как и подобает человеку, который знает то, о чём пока не догадываются все остальные. Смотрю на виновника всплеска моего здравого смысла.
   Да, за прошедшие дни Шэрол не стал привлекательнее. Не с чего было. Хотя... Иных и мертвенная бледность лица делает прекрасными. Так. Одет легко, как и требовалось. Даже чересчур легко. Ай-вэй, как мне стыдно вдруг стало: сам - мало того, что в длинном плаще, так под ним еще и куртка, подбитая коротко стриженым мехом, а бедный молодой человек - в одной рубашке... Нехорошо. Впрочем, у меня появился лишний повод поторопиться, пока граф Галеари не выстудил все свои лёгкие.
   Двое конвоиров, сопровождавших осуждённого на место казни, подвели Шэрола к помосту, на краю которого сидит и беспечно болтает ногами судья и палач в одном лице. Причем, исключительно добровольный.
   Надо сказать, моё присутствие в сём скорбном месте молодого графа не порадовало, но своё раздражение он оставил при себе, по всей вероятности решив в последние минуты жизни не тратить силы на перебранку с типом, который настолько неприятен, что...
   - Доброго утра, граф! - приветствую от всей души, но лишнего своему вредному характеру не позволяю: улыбка даже не намечается.
   - Вы намереваетесь присутствовать на... - начал было спрашивать Шэрол, но я отрицательно замотал головой:
   - Что Вы, граф, что Вы! В преддверии празднеств в Виллериме можно найти куда более весёлые места, чем это.
   - Почему же Вы здесь, а не в одном из упомянутых мест? - о, в молодом человек ещё теплится ирония? Похвально!
   - Дела, граф. Неотложные и неприятные. Почти семейные.
   - Семейные? А, Ваш дядя, как я слышал, возглавляет Академию... - Шэрол поспешил дать моему намёку своё объяснение. Ошибся. Ну и пусть, ему простительно.
   - Надо же, Вы уже знаете! Какая неожиданность... И кто-то утверждает, что быстрее всего движется мысль? Глупцы! Ничто не сравнится с ужасающей воображение скоростью распространения слухов и сплетен!
   Веду себя почище, чем придворный шут. Сам замираю от собственного нахальства и задора. Впрочем, мне тоже... Простительно. Первый в жизни экзамен, который я устроил себе сам.
   Шэрол принимает мою шутку. Почти принимает. Сами посудите: когда в нескольких шагах поблизости скучает в ожидании меч, предназначенный для твоей шеи, повода для веселья нет. А значит, и мне пора чуть посерьёзнеть:
   - Видите ли, граф... Мои дела отчасти касаются и Вас.
   - Каким же образом?
   - Помните, я говорил, что Вы ошиблись дважды? Первую ошибку мы с Вами уже, слава богам, разобрали по косточкам, осталась последняя... Ваша неминуемая смерть.
   - Вы же сами сказали: "неминуемая"! - скривился Шэрол. - В чём же ошибка?
   - В Вашем отношении к жизни.
   Молодой человек нахмурился.
   - Выражайтесь яснее, лэрр! У меня нет желания следить за хитросплетениями Ваших доводов.
   - Охотно, - я спрыгнул с помоста и подошёл вплотную к графу. Конвоиры (подчинённые моего кузена, а не начальника тюрьмы) незаметно отодвинулись назад, чтобы не особенно мешать беседе. Шэрол не заметил их перемещений, но даже если бы и заметил... Разумеется, руки осуждённого были связаны за спиной. Думаете, я бы полез на рожон, не позаботившись о собственной безопасности? Тогда вы очень плохо меня знаете.
   - Все мы когда-нибудь умрём. Кто-то раньше, кто-то позже. Кто-то в своей постели, кто-то в чужой... Но что бы кто бы ни говорил, мы сами выбираем способ уйти из жизни. Выбираем, быть может, неосознанно, но САМИ. Ваш выбор... глуповат.
   - Какое Вам до этого дело?
   - Никакого. Но каждый раз, видя, как по нелепым причинам гибнут достойные люди, я искренне сожалею. Не верите? Ваше право. Хотя, лично я не хотел бы наблюдать, как Ваша голова покатится по этим плитам.
   Тусклые глаза Шэрола растерянно дрогнули.
   - Но... почему?
   - Не всё в этом мире может быть объяснено, граф. И не всё следует объяснять. Скажем, я могу изменить меру Вашего наказания... Вы примете МОЙ приговор?
   - И в чём он будет состоять?
   - Это не важно. Достаточно того, что Вы останетесь живы.
   - Зачем? Для чего? Или... - он постепенно нащупал нужную мне тропинку выводов.
   - Есть обстоятельства.
   - Обстоятельства... - сухая горечь в голосе. - Белокурые? Синеглазые?
   - И такие - тоже.
   - Что она Вам пообещала? - ещё не огонь, но уже и не пепел.
   - Кто? - насмешливо приподнимаю бровь.
   - Не притворяйтесь, непонятливым! Что Вам пообещала Роллена в обмен на мою жизнь?
   - Думаю, Вы и сами можете ответить на свой вопрос, - улыбаюсь уголками губ. Холодно и чуть насмешливо.
   С бледного лица Шэрола стекают последние краски, а глаза темнеют от... От чего? От гнева? От злости? От горя? Я должен определить его эмоции очень точно, иначе...
   Сверху доносится глухое карканье. Время поджимает: наступает миг последнего удара.
   - Вы... Вы согласились на её... предложение? - бескровные губы почти шепчут.
   - Это не имеет значения, потому что...
   Сдавленный возглас сзади. Галеари проще - он стоит лицом к кованым дверям, через которые попал во двор. Я же поворачиваюсь, чтобы оценить трагическую красоту картины, к созданию которой и сам приложил руку.
   Тонкая фигура в каменной раме дверного проёма. Чёрная, как ночь. Только несколько светлых локонов выбиваются из-под плотно повязанной шали и дрожат на узких плечах. Лицо словно выбелено мелом: лишь синяя хмарь отчаявшихся глаз не даёт льду скорби окончательно похоронить под собой последние чувства.
   Перевожу взгляд на Шэрола. Та же история: боль и грусть. В принципе, на это я и рассчитывал. Но - не только на это.
   - Роллена, милая, ты... - голос, приглушённый расстоянием и стенами.
   Ещё один человек появляется в дверях. Мрачный и сосредоточенный Герис равнодушно смотрит на двор и застывшие посреди него фигуры, потом берёт девушку под локоть. Вот! То, чего я и ждал!
   Жест мага выглядит именно так, как и предполагалось. Уверенный. Властный. Я бы даже сказал, хозяйский. Так возлагают руку на то, что принадлежит тебе по закону, людскому и божьему. Так относятся к тому, чем безраздельно обладают. И Роллена, почувствовав прикосновение брата, замирает, чтобы, мгновение спустя, тяжело повиснуть на предложенной руке. Отдаться на милость своего единственного повелителя.
   Я вижу суть происходящего очень ясно, но самое главное: её видит Шэрол. Видит и начинает гаснуть, как язычки огня на ветру.
   - Идём. Тебе нечего здесь делать, - Герис уводит свою сестру в лабиринт коридоров. Дверной проём снова зияет тёмной бездной, приглашая войти и... Исчезнуть.
   Выдерживаю паузу, необходимую для усиления эффекта.
   - Итак, о чём мы говорили, граф?
   - О жизни и смерти, - тихий шелест песчинок, отсчитывающих последние минуты.
   - Именно! Я сказал, что могу изменить Ваш приговор. Вы согласны?
   - Не тратьте на меня время и силы, лэрр. Я не хочу жить.
   - А ещё минуту назад...
   - Минуту назад у меня была надежда. Теперь... мне всё равно.
   Укоризненно цокаю языком:
   - Ай-вэй, граф! Вы так легко сдаётесь? Не самое лучшее качество характера... Из-за ТАКОГО пустяка?
   - Это не пустяк... - слабая попытка возразить.
   - А что же? Подумаешь, девушка оказалась не той, которой... казалась... что-то я заговариваюсь... Ерунда! Девушек много - на Ваш век хватит!
   - Не шутите над этим... Я... Мне не...
   - Ой, только не надо этого трагизма! "Я больше никогда и никого не полюблю" - это хотели сказать? Несусветная глупость! Хотя бы потому, что и Роллену Вы не любите!
   - Что значит "не люблю"?
   - А то и значит! Вы её жалеете, не более! Несчастное создание, нуждающееся в защите - Вы ведь так о ней думаете? Отчасти правильно, но... - многозначительно щёлкаю пальцами. - У неё уже есть защита, и Вы только что прекрасно это видели! Пусть девушка не признаётся в этом даже себе самой, но её тело не может солгать... Вы заметили, как она прильнула к своему брату? Не буду утверждать, что между ними есть настоящая страсть, однако, и расстаться они не могут. Связанные давним стыдом? Возможно. И что из того? Цепи любви далеко не самые прочные.
   - Но... - больно смотреть, как рушатся надежды и мечты Шэрола. Очень больно. Даже если учесть, что они были ложными.
   - Плюньте и забудьте, граф! Роллена стоит многого, но не жизни. Особенно ВАШЕЙ жизни. Вы и так натворили столько глупостей... Не делайте последнюю: не жертвуйте собой впустую!
   - Впустую?
   - А то как же? Думаете, Ваша смерть избавит девушку от подозрений и обвинений? Лишь частично, дорогой граф, лишь частично! Правосудию, положим, всё равно: взявший на себя вину казнён, можно умыть руки. Но я-то знаю, КТО и НАСКОЛЬКО виноват, об этом Вы не подумали? Не подумали, что днём позже я подстерегу Роллену в каком-нибудь укромном уголке и проведу всестороннее исследование её внутренностей?
   - Вы... Вы не сможете... - ну, наконец-то, в глазах графа появилось нечто, отдалённо напоминающее мысль!
   - Почему? - усмехаюсь. - Чтобы вспороть человеку живот, не надо быть ни особо сильным, ни особо злым, достаточно лишь уверенности в собственной правоте. А я - уверен.
   - В чём? - хриплый шёпот.
   - Видите ли, граф... Вас приговорили за использование "рубиновой росы" во вред. Справедливо, между прочим! Но гораздо более жестокого наказания заслуживает тот, кто снабдил Вас отравой, потому что негодяй нарушил и запрет на ввоз, и запрет на распространение. А мне почему-то кажется, что достать "росу" Вы могли только, воспользовавшись связями Вашей возлюбленной. Верно?
   Шэрол молчит, но мне не нужно подтверждение того, что и так очевидно. Поэтому продолжаю:
   - Кто ещё, кроме мага, пользующегося покровительством короля, может безнаказанно и безбоязненно получать и хранить у себя запрещённые зелья? Так что, граф, сами посудите: вину Роллены даже не надо доказывать. У меня есть только один вопрос: кто именно дал ей "росу"? Вряд ли её брат: он, конечно, самодур, но на откровенного идиота не похож... Итак, кто?
   - Я не знаю... Но Герис нам не помогал.
   - Вы в этом поклянётесь?
   - Да.
   - Хорошо... - что ж, остаётся вторая кандидатура, но с ней я буду разбираться позже. А пока... - Всё ещё настаиваете на том, чтобы умереть? Если хотите, я Вам помогу. Лично. У меня есть чудесный ножичек...
   - Н-нет, - молодой человек нервно отшатнулся.
   - Зря! Я бы не сделал Вам очень больно... Ну, только не падайте! Я пошутил. Его Высочество принц Дэриен великодушно позволил Вам остаться в живых. С одним условием.
   - Каким же?
   - Условие, если Вам интересно, высказано мной, и проверять его выполнение тоже буду я. Обвинение остаётся в силе, но исполнение приговора откладывается. На неопределённый срок. Всё будет зависеть от Вас: преданное служение интересам короны со временем обязательно перевесит преступление, совершённое под влиянием чувств. Понятно?
   - "Преданное служение"? Ваше предложение больше похоже на шантаж, - ну вот, он уже разумно мыслит! Замечательно!
   - Одно другому не мешает, дорогой граф! Я не призываю Вас лизать кому-то ноги... Я лишь предлагаю Вам выполнить долг дворянина, чьи предки служили земле, на которой жили. А некоторое принуждение... Оно только подстегнёт, заставляя принять решение, как можно быстрее!
   - Вы опасный человек, лэрр, - Шэрол смотрит на меня грустно, но уже не безысходно.
   - Я знаю. Но я опаснее для самого себя, чем для других... Итак, Вы согласны?
   - На что?
   - На службу во славу Западного Шема - в общем и принца Дэриена - в частности?
   - У меня есть выбор? - о, мы уже пытаемся улыбнуться... Какой же я молодец!
   - Выбор есть всегда! Но не все умеют его делать правильно, - подмигиваю.
   - Вы очень убедительны, лэрр... Пожалуй, я соглашусь.
   - Не буду утверждать, что Вы не пожалеете, граф. Пожалеете, и не раз! Но ещё чаще Вы будете с благодарностью вспоминать это зимнее утро и...
   - И несносного человека, который заставил меня жить правильно?
   - Именно, дорогой граф!
  
   ***
  
   - Ваше решение, Мастер?
   Ксаррон смотрит на тусклый день за окнами кабинета сквозь наполовину опустошённый хрустальный бокал. Я, развалясь в кресле, наслаждаюсь терпким вином, подогретым с горстью южных специй. Рогар задумчиво поглаживает подбородок.
   - Оно Вам необходимо, милорд?
   - Вы же знаете: порядок нужен во всём. Кроме того, я не люблю приказывать, если можно попросить и получить согласие, - кузен серьёзным и слегка торжественным тоном озвучивает одну из моих любимых жизненных позиций.
   Бросаю недоумённый взгляд исподлобья в сторону "милорда Ректора". Ну, надо же... Ксо не любит приказывать? Да только этим и занимается всё то время, которое мне довелось его знать! Или это просто игра на публику? Согласен, публики мало. Собственно, зритель у разворачивающегося в кабинете начальника тюрьмы действа один. Я.
   Ксаррон видит растерянность на моём лице и недовольно морщится, словно говоря: "Не мешай, я занят". Что ж, не буду, раз просишь. Но и объяснения услышать не откажусь. Позже. Когда будет решена одна небольшая, но насущная проблема...
   - Хорошо, я займусь молодым человеком, - сообщает Рогар после паузы, заполненной нелёгкими раздумьями.
   - Со своей стороны, окажу всяческую помощь, Мастер... Если понадобится.
   - Это будет нелишне, милорд... Однако, не понимаю, зачем Вам понадобилось моё скромное участие, если есть и другой достойный претендент?
   Претендент? А, он имеет в виду меня... Нет уж, взваливать на свои хрупкие плечи обузу в лице запутавшегося в истинных и мнимых ценностях Шэрола не буду. И нечего на меня так смотреть!
   Основательно прикладываюсь к фарфоровой чашке. О, ещё несколько минут, и вино совсем остынет... Надо поторопиться!
   - Мой племянник? - Ксо качает головой. - Ему некогда.
   - Мне право, даже стыдно, милорд, - вполне искренне признаёт Рогар. - Вмешиваться в творение других рук в тот момент, когда оно уже в шаге от завершения...
   - Ив не будет против. Правда? - ехидный взгляд в мою сторону.
   - Не будет, - буркаю себе под нос.
   - Вот видите, Мастер: беспокоиться не о чем! - преувеличенно весело заявляет Ксо, но Рогара не так-то просто сбить со следа:
   - Ваш племянник обучался под Вашим руководством, милорд?
   - Ну что Вы! К счастью, или к сожалению, нет. Он у меня... самородок.
   - Самовыродок, - не могу удержаться, хоть тресни. Знаю, что произойдёт, но не могу.
   Мастер на миг замирает, словно статуя. Перекатывает произнесённое мной слово в своих мыслях. Щурится и... На резко очерченные губы заползает улыбка. Медленно. Лениво. Довольно.
   - Как Вы сказали, лэрр? "Само" - кто?
   Молчу, сосредоточенно рассматривая затейливую гирлянду цветов, опоясывающую чашку в моей руке. Только бы не рассмеяться... Только бы не рассмеяться... Только бы...
   - "Самовыродок", я правильно расслышал?
   Наши взгляды встречаются, и я вижу, как в серых глазах разгорается веселье.
   - Совершенно верно, Мастер.
   - Скажите, лэрр... Мы с Вами уже встречались?
   - Не в этой жизни.
   - Вот что, господа, мне пора! - вдруг спохватывается Ксаррон. - Простите, что оставляю вас без своего общества, но заведение, находящееся на моём попечении, вечно требует забот... С Вами, Мастер, мы ещё сегодня увидимся, я надеюсь... Ив! Веди себя прилично! Не забудь, что после праздников ты будешь мне нужен!
  
   Когда последние отголоски торопливых шагов "милорда Ректора" стихают за закрытой дверью, Рогар усмехается:
   - Не ожидал.
   - Чего именно? Встретиться здесь или встретиться со мной?
   - И того, и другого, если честно. Но ещё больше меня удивляют твои... таланты.
   - Таланты? Ерунда! - поднимаюсь из кресла и подхожу к окну, на подоконник которого присел Мастер. - Так, небольшая зарисовка... Наудачу.
   - У тебя получилось, - спокойная констатация факта.
   - Думаешь?
   - Уверен.
   - Ты присмотришь за Шэролом? - жалобно заглядываю в смешливую сталь глаз своего хозяина.
   - Если ты просишь... - улыбка. Добрая и довольная. - Хотя, лучше бы ты занимался им сам.
   - Не-а, не могу.
   - Почему же?
   - Дядя же сказал: мне некогда.
   - И чем ты занят, позволь узнать?
   - Да так... всяким разным, - сказать ему или нет? И сказав, ничего не потеряю, и, не сказав, останусь при своём. Трудный выбор, правда?
   - Столь же важным, как и сегодняшняя... зарисовка? - лукаво уточняет Рогар.
   - Примерно. Может быть, ещё важнее.
   - Это касается Дэриена? - он, как всегда, зрит в самую суть.
   - Частично.
   - Поподробнее можно? Ты имеешь в виду болезнь и её виновника?
   - Да, если хочешь.
   - И?
   - Что? - непонимающе встряхиваю головой.
   - У тебя есть по этому поводу предположения?
   - Почему же предположения... Мне известен человек. И я даже представляю себе его мотивы... Немного. Но гораздо больше меня интересует совсем другое.
   - Например? - Мастер мигом серьёзнеет.
   - Что ты можешь рассказать мне о Лаймаре?
   - О ком? - удивлённо расширенные глаза.
   - Первый раз слышишь это имя? Не поверю!
   - Не первый, но... Впрочем, постараюсь удовлетворить твоё любопытство.
   - Это не любопытство! - возражаю. Может быть, слишком горячо. - Информация нужна мне для дела!
   - Ну, разумеется... - хитрая улыбка. - Итак, Лаймар... Сверстник придворного мага - ты с ним уже знаком, как я понимаю... Так же, как и Герис, являлся учеником почтенного Лара, без вести пропавшего более пятнадцати лет назад. Способностями не обделён, и мог бы претендовать на более высокое положение, нежели занимает сейчас, но по каким-то причинам отступился от своих претензий и довольствуется имеющимся. Хитёр, не забывает ни дурного, ни хорошего. Предпочитает держаться в тени, но не упускает случая заявить миру о своих достоинствах.
   - А что насчёт его тайных помыслов?
   - Помыслов?
   - Ну да. На какое из отделений Стражи он работает?
   Рогар целых три вдоха внимательно смотрит на меня, потом переспрашивает:
   - Почему ты считаешь, что он связан с...
   - Хочешь сказать, Лаймар строит козни сам по себе?
   - Пожалуй, нет... Но с чего ты взял, что...
   - Он, определённо, был или остаётся до сих пор связан с Постоялым Двором. Южного разлива.
   - И как ты это определил? - во взгляде Рогара проступает деловой интерес.
   - Ты никогда не видел, как "караванщики" пьют taaleh?
   - Признаться, нет.
   - А я видел. И с уверенностью могу заявить, что Лаймар не только хранит в своём сердце традиции Южного Шема, но и следует им так, как это принято на местном Постоялом Дворе.
   - Вполне возможно, - Рогар переводит взгляд за окно и некоторое время молчит. - Вполне...
   Возвращаюсь к креслу и накидываю на плечи плащ.
   - Уходишь?
   - Да. Надо немного пройтись. Развеяться.
   - Лучше ляг и поспи до завтрашнего утра.
   - Это совет или приказ? - ехидничаю. Напоследок.
   - И то, и другое.
   - Жа-а-а-аль!
   - Это ещё почему? - нет, Мастер не попался на мою уловку, просто ему любопытно, что я задумал.
   - Потому! Совету я бы последовал, не задумываясь, а вот приказ... Приказ исполнять не буду, и не надейся!
   - Вот как? Нужно напомнить, кем ты являешься?
   - В данный момент я являюсь племянником твоего нанимателя, если помнишь!
   - Это не продлится вечно, - по тону голоса невозможно понять, сожалеет Рогар по этому поводу или искренне рад.
   - Увы, - вынужден согласиться. - Но как только я перестану быть нужен "милорду Ректору", сразу же вернусь к исполнению... прежних обязанностей.
   - Неужели?
   - Не веришь? А ведь я не...
   - Не лжёшь? Знаю, знаю! - Мастер устало машет рукой. - Кстати, раз уж речь зашла о твоей правдивости... Ректор, и в самом деле, твой дядя?
   - Нет. Он мой... родственник, но не дядя.
   - Хм-м-м-м... И, несмотря на это, ты согласен признавать меня своим хозяином?
   - Почему бы и нет?
   - Наверное, у тебя с головой не всё хорошо, - осторожное предположение.
   - Конечно, не всё! Мёрзнет, между прочим, с такой-то причёской!
   Рогар качает головой:
   - И всё-таки, не понимаю. Собственно, по какой причине ты выглядишь... так, как выглядишь?
   - О, это не моя тайна!
   - А чья?
   - Эльфийская.
   - Даже так? - некоторое недоумение, быстро сменившееся охотничьим азартом. - Уж не того ли эльфа, с которым ты живёшь под одной крышей?
   - Отчасти его, отчасти его старшего брата, в основном - Совета Кланов. Но ни капли не моя!
   - То есть, не расскажешь? - уточняет Мастер.
   - Было бы, что рассказывать... Я и сам ничего не знаю. Честно!
   - Ладно, поверю. Так почему ты спросил меня о Лаймаре? В чём он виновен?
   - Я что, похож на судью? - обижаюсь, и вполне обоснованно. - Никаких приговоров ещё не вынесено, и вина - даже если таковая имеется - не доказана. Я просто собираю сведения для принятия решения...
   - Какого именно решения?
   - Пока не знаю. Надо подумать, и подумать хорошенько. Впрочем, если настаиваешь... Кое в чем можно быть уверенным уже сейчас. "Росу" Шэрол получил, скорее всего, с помощью Лаймара. Ученица мага приложила руки к исключению Дэриена из числа наследников престола. Тот же Лаймар, как я понимаю, подсунул в свиту Рикаарда безумную эльфийку...
   Умолкаю на полуслове, потому что... Мозаика начинает складываться!
   Итак, взглянем на происшедшее под новым углом.
   Обиженный Мэвин ищет способ отомстить тому, кто отнял у него внимание сестры. Каким-то образом парень знакомится с Вийсой (кажется, так её именовали?), которая либо прямо предлагает свои услуги, либо в непринужденной беседе вскользь упоминает о возможности сотрудничества. Скорее всего, действиями магички руководит её учитель, находящий выгоду в болезни старшего наследника престола. Вопрос: какую именно выгоду? Возможно... На Дэриена влиять трудно: мальчик уже вырос, а вот близнецы находятся в том милом возрасте, когда дурные примеры как нельзя заразительны. Лаймар обрабатывает Рикаарда своими методами, стремясь изменить характер принца в нужную сторону. Удачно, кстати, обрабатывает: сам тому свидетель и жертва... К моменту Инициации младший наследник (Рианну вычеркиваем, поскольку она никем не принимается в расчёт из-за своей "неполноценности") должен превратиться в типа с очень неустойчивым и неприятным поведением. В типа, влияние на которого, предположительно, будет иметь только один человек. Почтенный Лаймар.
   Подождите-ка! Он - сверстник Гериса и учился вместе с ним? Но почему-то не хотел поспорить за место придворного мага... Зато, более, чем уверен: Лаймар имеет отношение к тому, что произошло при Инициации Дэриена. То есть, к вспышке безумной страсти, которая нарушила равновесие сознания Инициирующего. Может, подсыпал чего в еду, может, колданул - дело не в деталях, а в результате. Ага. Значит, ему было мало того, что старший принц не может работать с артефактами. Почему? Потому что... Потому что Лаймар знает: всё можно переиграть заново! А я знаю? Кажется...
   Спокойно, Джерон, спокойно! ЭТИМ ты займёшься после. Надо закончить другую логическую цепочку.
   Какие же возможности кроются в злосчастном артефакте, из-за которого всё и началось? Ну, Мэй, я тебя достану, подожди у меня!...
   Лаймар устраняет одного претендента, потом берётся за второго, и всё, вроде бы, идёт тихо и складно, но... На Рикаарда появляются планы ещё у кого-то. У мага или даже целой группы кудесников, которые желают установить над мальчиком контроль. И они торопятся, потому что артефакт вот-вот должен проснуться, а единственный Мост, который может с ним работать, к счастью, пока не инициирован... Хм. Хм. Хм. И где же мне искать этих злодеев? Кроме того... Стоит ли их вообще ИСКАТЬ?
   - Эй, парень, очнись! Что с тобой?
   Отвлекаюсь от своих мыслей и вижу встревоженное лицо Рогара.
   - Ничего особенного... Я задумался.
   - М-да? В следующий раз предупреждай, а то... Твоя задумчивость слишком похожа на оцепенение.
   - Извини, не хотел тебя пугать.
   - Да я не из пугливых, - очередная улыбка прячется в седых усах. - Ты кое-что начал излагать... Кое-что очень интересное. Не хочешь продолжить?
   - Представь себе, нет! - стараюсь говорить, как можно серьёзнее.
   - Почему же?
   - Можно придумать очень много объяснений, но какое из них будет единственно правильным? Нет, мне пока рано поведать миру свои умозаключения!
   - Как знаешь. Смотри только, чтобы поздно не стало, - мягко замечает Мастер.
   - Постараюсь...
  
   ***
  
   Метель, накрывшая Виллерим колючим плащом, застала меня примерно на середине пути от Дворцовой площади к дому Агрио. Западный Шем горазд на такую погоду: ещё вчера солнце слепило глаза, а сегодня не разберёшь, где находится земля, а где - небо, потому что всё смешалось в котле зимней бури.
   Мало найдётся любителей встречать грудью порывы ледяного ветра, щедро приправленные жгучей солью мелких и острых снежинок. Я, как и многие здравомыслящие люди, мёрзнуть не собирался, а потому - едва видимость снизилась до пяти шагов - нырнул в спасительно-тёплые объятия первой попавшейся гостиницы, даже не удосужившись рассмотреть жалобно поскрипывающую на ветру вывеску.
   К чести хозяина сего заведения, встретили озябшего гуляку по чётко отработанной схеме: один малолетний слуга подхватил и потащил в чистку и сушку плащ, ставший вдвое толще и тяжелее от плотного слоя снега, а второй усадил меня на свободное место в уголке зала и тут же водрузил на стол внушительных размеров посудину, которая исторгала из своих недр резкий аромат горячего вина. Кинув мальчишке мелкую монетку, я попросил его позаботиться и о перчатках, а сам положил холодные ладони на горячие бока кружки и окинул рассеянным взглядом своих "товарищей по несчастью".
   Посетителей было, на удивление, немного: видно, местные жители, хорошо разбираясь в повадках зимы, ещё с утра предполагали изменение погоды в худшую сторону и просто не покинули натопленные дома. Группка молодых парней, одетых легко, но претенциозно - либо дворянство среднего пошиба, либо школяры какого-нибудь из королевских учебных заведений. Патруль Городской Стражи греется куда более крепкой жидкостью, чем та, что я собираюсь пригубить. В противоположном конце зала, кажется, селяне, приехавшие распродать откормленную к празднику скотину... Тихо, покойно и уютно - что ещё надо для счастья?
   "Блаженствуешь?..."
   Я чуть не поперхнулся. Давненько Мантия не прерывала мои размышления в своей излюбленной манере - ехидно и бесцеремонно.
   Ну... Э... Пытаюсь.
   "А есть, с чего?..."
   Тебе-то какая разница?
   "А кто же, кроме меня, будет следить за твоим душевным и телесным здоровьем?..."
   То есть, расслабляться нельзя. Считаешь, мне необходим присмотр?
   "Ты с удивительным упорством стремишься усложнить свою жизнь, мой дорогой... Можно было бы предоставить тебе самому расхлёбывать всё, что заварено, но... Я так привыкла к твоим глупостям за недолгие месяцы нашего осмысленного партнёрства, что не хотела бы снова остаться одна..."
   С этого места чуть подробней, пожалуйста! Что значит "снова" и почему "одна"?
   "Экий ты любопытный..." - усмехается.
   Я ещё и настойчивый!
   "Да... Особенно в глупостях..."
   Хоть один раз ты можешь ответить мне серьёзно и понятно?
   "Могу... Но это не так интересно, как ты полагаешь..."
   Ошибаешься, милая! Я вовсе не полагаю ничего подобного.
   "Отрадно слышать... Так о чём ты хотел спросить?..."
   Ты сказала, что "не хочешь снова оставаться одна". Из этих слов можно многое понять. Первое: до того момента, как я появился на свет, ты уже существовала - но это, впрочем, и так ясно... Второе: ты не избалована приятным обществом. Вообще обществом не избалована. Посему напрашивается вывод: кроме меня, тебе не с кем поговорить. Правильно?
   "Я всегда могу переброситься парой слов с самой собой, дурашка... И в отличие от тебя, я себе не надоедаю..." - торжествующая, но немного грустная улыбка.
   Что-то не верится.
   "Как хочешь... Я не прошу принимать Истину без сомнений и вопросов - это слишком просто и слишком неэффективно... Гораздо правильнее..."
   Набивать шишки на ровном месте?
   "Хорошо, что ты это понимаешь..."
   Понимаю? Да. Но принять не могу. Зачем мучиться на окольных путях и задворках, если можно сразу, легко и быстро выйти на просторную площадь?
   "А как же поиски себя?..." - вкрадчивый шёпот.
   А зачем искать столь ненужную вещь? Только время и силы зря тратить.
   "А на других времени не жаль?..."
   На кого это - других?
   "Когда ты последний раз думал не о делах, а о чём-нибудь приятном?... О прелестях своей возлюбленной, например?..." - надо же, ещё и укоряет... Хотя, права, поганка: не могу вспомнить. Не получается.
   Ты что-то имеешь против?
   "Я?... Имею или нет, ты всё равно не прислушаешься к моим советам..."
   Почему же? Разумные и обоснованные советы я всегда...
   "Попускаешь мимо ушей..."
   Обижаешь! Когда это я что пропускал? Я всегда внимаю тебе с благоговением и трепетом!
   "Шут..."
   Ладно, не хочешь лишний раз улыбнуться, настаивать не стану. Тогда поговорим предельно серьёзно, и начнём, пожалуй, с... с начала. Ты ведь знаешь всё про всех, не так ли? Помоги мне разобраться в лицах и душах, мудрейшая из осведомлённейших!
   "Льстец..." - довольный прищур.
   Куда ж без этого?
   "Что тебя интересует?..." - тон сменяется на сухо-деловой.
   В первую очередь, Дэриен. Ему можно помочь, верно?
   "Помочь можно всем, но иногда лучшая помощь будет заключаться в безболезненном и быстром умерщвлении..." - ни капли иронии в голосе. И я невольно передёргиваю плечами, сознавая беспощадную правоту Мантии.
   Его Кружево можно переинициировать?
   "Разумеется... Только не с достигнутой ступени..."
   Что ты имеешь в виду?
   "Его нужно вернуть в исходное состояние, и заново провести ритуал..."
   Хм... Так просто?
   "Как и всё в этом мире... Дальше!..."
   Мальчик, который пытался ему отомстить... Мэвин. Что делать с ним?
   "А разве нужно что-то делать?..."
   Ну-у-у-у-у... Он может натворить бед. С такими-то способностями.
   "Если найдёт подходящий "инструмент" для своих занятий..."
   Именно об этом и говорю. Мальчика нужно отвлечь от прыжков со скалы, потому что в следующий раз он может и не собрать костей.
   "Попробуй..."
   Благословляешь? Спасибо!
   "Положение, скажем прямо, безнадёжное, но... Ты же любишь браться за подобные дела?..."
   Угу. Самое главное, не заострять внимание на результатах: если ничего не получилось, берись за следующий "тяжёлый" случай! Я правильно мыслю?
   "В меру собственной недоразвитости..." - констатация факта.
   Дразнишься? Ну-ну... Я сегодня отходчивый, так что можешь не стараться - не обижусь. Итак, о чём мы говорили-то?... А, вспомнил! Мэвина надо отвлечь. Но чем?
   "Ах, мой бедный наивный Джерон!... То, что каждый знает с детства, ускользнуло от твоего понимания... Ему нужно влюбиться..."
   И всё?!
   "Этого мало?... Учти: редкий человек способен сохранять живой интерес к точной науке, если на горизонте взошло солнце кокетливого женского взгляда..."
   М-да? Ну, если ты утверждаешь...
   "Я сообщаю тебе простейшую из Истин, дурачок... Жаль, что ты не можешь её осознать..."
   Ну почему же? Очень даже могу!
   "Да-а-а-а?... А кто из нас вспоминает о своей любви строго по расписанию, да и то, если нечем больше заняться?..."
   Знаешь, что...
   "Да-да?..."
   Последний вопрос. Что ты думаешь о Лаймаре?
   "О реальном человеке или о твоих фантазиях в его отношении?..."
   Э-э-э-э... Хотелось бы услышать твои мысли по обеим позициям.
   "Не получится!..."
   Это ещё почему?
   "Как человек, он меня совершенно не занимает... А ТВОИ выводы, большей частью, несут в себе отражение эмоций, а не работы разума..."
   В самом деле?
   "Уж поверь..."
   Значит, мне нужно провести анализ заново?
   "Если не лень..." - зевает.
   Эй, куда собралась?
   "Сосну маленько... Здесь и без меня будет весело..."
   Что ты хочешь этим сказать?
   Но Мантия уже свернулась клубком и блаженно похрапывала где-то на грани восприятия.
   Бессовестная! Вечно оставляет меня без своего общества, поганка... Впрочем, что она сказала? "Здесь будет весело"? Надеюсь, не настолько, чтобы полилась кровь.
  
   ***
  
   Кровь, и вправду, не полилась. Зато гром праведного гнева сотряс стены гостиницы.
   - Да за такие предсказания тебя выпороть - и то, мало! - раздалось из угла, где расположились селяне.
   Любопытно... Я невольно вытянул шею, пытаясь разглядеть, что происходит. Конечно, ничего не увидел. Пришлось встать - как раз вовремя, чтобы ворох пёстрых кусочков ткани успел обогнуть мою фигуру и спрятаться у меня за спиной. Спрятаться? О, нет...
   - А ну, мерзавка, вернись!
   Надо мной навис дюжий мужик, чьи щёки выглядели излишне румяными даже в скудном свете свечей. Интересно, чем его в детстве кормили? Мне, вроде бы, в еде не отказывали, но почему-то впрок ни мясо, ни овощи не шли. У родителей этой горы разносолов на столе, наверняка, не водилось, а поди ж ты...
   - Вас что-то расстроило, почтенный? - я постарался улыбнуться со всем возможным уважением к буграм мышц, хорошо заметным и под толстым суконным кафтаном.
   - Мокрая мышь, которая нагадала мне всяких гадостей!
   - Мышь?
   Поворачиваю голову, в попытке увидеть, о ком идёт речь, но через плечо удаётся рассмотреть только чёрные волосы и яркий платок.
   - Предсказательница, чтоб её! - сплёвывает мужик.
   - И что же она такого страшного Вам предсказала?
   - А что скотина вся моя будущей весной подохнет, вот что!
   - Именно так и сказала? - категоричность недовольного селянина, скорее всего, не имела под собой основания: бродячие гадатели редко опускаются до ясных и недвусмысленных "откровений из будущего", поэтому малышка могла сказать и что-то вполне безобидное, а клиент понял, как смог.
   - Ну-у-у... - мужик слегка смутился. - Вроде того... Ну, что по весне Сейнари разольётся больше обычного, притопит луга, а на них трава дурная расти будет, и коровки мои потравятся...
   - Да Вам необычайно повезло, почтенный! - хлопаю по крепкому плечу. - Сами подумайте: Вы уже знаете, из-за чего может погибнуть Ваша скотинка, так что Вам мешает выгнать её на другие пастбища или купить сена, а? И ни одна из коров не пропадет. Улавливаете?
   В блеклых глазах появилось сомнение.
   - После того, как Вы разъяснили, господин... И верно! Так, считаете, сена надо прикупить?
   - О, тут я Вам не советчик! - машу руками. - Может надо покупать, может не надо - фрэлл его знает... А на подтопленные луга коров не гоняйте. Целее будут!
   - И на том спасибо, господин! - отвесив низкий поклон, мужик вновь занял место за своим столом, а я повернулся лицом к той, что заставила меня строить из себя знатока сельского хозяйства.
   Довольная мордашка - живая, смуглая, с крупными бусинами тёмных глаз. И верно, похожа на мышь. Очень миленькую, правда. Мокрые волосы скручены тугими колечками и облегают голову плотной шапочкой. Плечи закутаны в необъятный шерстяной платок, усыпанный то ли маками, то ли розами: даже если бы я лучше разбирался в цветах, определить, какие из них хотела изобразить вязальщица, не представляется возможным, потому что платок - старый. Очень старый, с полысевшими от времени кистями бахромы. Пол подметают юбки. Да-да, именно юбки, в количестве пяти, а то и более. Разумеется, разноцветные и, разумеется, никак не сочетающиеся между собой. При ярком свете эта аляповатость резала бы глаза, но здесь и сейчас она всего лишь заставляет улыбнуться.
   - Здравствуй... мышка.
   - Ты желаешь мне здоровья от чистого сердца или просто хочешь показаться вежливым? - прищуривается один из блестящих глаз.
   - И то, и другое, наверное... Кстати, о здоровье! - я поманил пальцем мальчишку-подавальщика.
  
   ...Сунув нос в принесённую специально для неё кружку, девчонка сурово нахмурилась:
   - Сам, значит, вином отогреваешься, а меня супом потчуешь? Это как же понимать?
   - В твоём возрасте следует пить вино только в лечебных целях, но... Думаю, горячий мясной бульон с пирожками будет куда полезнее, чем кислятина, которую принесли мне. Если не хочешь, можем поменяться!
   - Вот ещё! - она ухватила из миски самый большой пирог и откусила, сколько... Сколько смогла, а смогла много: вернуться к беседе юной гадалке удалось лишь спустя время, необходимое для тщательного пережевывания. И вернуться для того, чтобы попытаться вогнать меня в краску, потому что я услышал:
   - А ты - добрый.
   - Нет, мышка, я - злой. Очень злой. Только ещё и ленивый. А поскольку злые дела требуют большего приложения сил, чем добрые, я предпочитаю не особенно напрягаться... Если есть возможность.
   Моя невинная шутка вызвала внимательный и сосредоточенный взгляд. Девчонка помолчала, потом сочувственно подытожила:
   - Устаёшь, значит, сильно... Бедненький!
   - Кто сказал, что устаю? - удивился я.
   - Ну, здрассссьте! Только что заявил: злу нужно отдавать больше сил, чем добру, а теперь отнекиваешься? Не пойдёт!
   - Что - не пойдёт?
   - Выбери уж, что тебе ближе - зло или добро. А то потеряешься между... Ищи тебя потом! - довольная улыбка.
   - Да кому я нужен?
   - Кто тебя знает, - ещё один внимательный взгляд. - С виду не скажешь, а вдруг... Вдруг, есть в тебе что-то ценное?
   - Вряд ли, - совершенно искренне сомневаюсь.
   - Всё равно, не тебе судить! - заявляет девчонка. Заявляет так, что спорить с ней почему-то не хочется.
   - Да я и не сужу...
   - Хочешь, расскажу твоё будущее? - спустя вдох следует вполне ожидаемое предложение.
   - В том же ключе, что и этому несчастному владельцу коров?
   - Можно и в том... Хотя, нет, - задумчивый цокоток ногтей по столу. - Твоя судьба от капризов природы не зависит.
   - И как же ты это установила?
   - Есть способы... - туманный и ни к чему не обязывающий ответ. - Ты какое гадание предпочитаешь? Могу на потрохах курячьих. Могу на свечном воске. А могу Лабиринт Ладони прочитать... Выбирай!
   - Не стоит, мышка.
   - Что - не стоит? - обиженно надутые губы.
   - Предсказывать мне будущее.
   - Почему? Не веришь, что я...
   - Угадаешь? Верю. Только... Своё ближайшее будущее я и так знаю. А то, что должно произойти потом... Видишь ли, мне почему-то кажется: неинтересно жить, если каждый ненаступивший миг уже известен. Скучно.
   - Может быть, может быть... - кивок. - А если тебя ждут опасности? Угроза жизни и всякое такое? Тоже знать заранее не захочешь?
   - Хм... - а вот над этим надо подумать.
   Заманчиво было бы получить точные сведения обо всех будущих врагах и их планах... Заманчиво, но как-то нечестно. Нет, будем разбираться с неприятностями по мере их возникновения! Да и проку мне в предсказаниях? В лучшем случае забуду, в худшем - перепутаю так, что сам фрэлл ногу сломит.
   - Нет, мышка, не надо. Пустое и неблагодарное это занятие - ткать Гобелены чужих судеб.
   - Верно. Но ещё хуже - отказываться от помощи, предложенной без корысти, - девчонка смотрит на меня так сурово, что я чувствую себя школяром, заслужившим порку за плохо выученный урок.
   - Я не отказываюсь... Просто мне думается, что знать будущее - не самое важное в жизни.
   - А что же, по твоему, важнее?
   - Прийти туда, где ты по-настоящему нужен.
   Молчание, долгое и грустное, заканчивается вздохом:
   - Ну, Пути и Дороги не по моей части, спорить не буду... А всё же, зря отказался! Пожалеешь!
   - Конечно! - улыбаюсь, видя, как смешно морщится длинноватый нос девчонки. - Но ничего, я привык.
   - Жалеть?
   - И жалеть - тоже. А ещё я привык...
   - Получать от Судьбы оплеухи? - ехидное замечание, заставившее меня вздрогнуть.
   - Какие ещё... Ты-то что об этом знаешь?
   - То, что явно, и то, что тайно. То, что дозволено, и то, что запрещено, - она встала из-за стола, озорно взмахнув юбками. - Я всё знаю. И ты совершенно прав: мне скучно жить. Точнее, было бы скучно, если бы...
   - Если бы? - невольно встаю следом.
   - Если бы под лунами этого мира не топтал тропинки тот, чья судьба не может быть предсказана, потому что её просто не существует.
   - О чём ты говоришь?
   - Запомни: нет ничего предопределённого и нет ничего неизменного. Ни в большом, ни в малом, ни в жизни, ни в смерти. Будущего нет, потому что, воплощаясь, оно на крохотное мгновение становится Настоящим, и тут же исчезает в Прошлом... Тебе нужно будет выбрать одно из трёх: Забвение, Память или Надежду. И когда наступит срок, ты выберешь то, что должен. Или не выберешь ничего, и это тоже будет Выбором... У твоего Зеркала три стороны, Джерон! Но соединить их вместе или разбить окончательно сможешь только ты сам...
   С каждым словом лицо гадалки становилось всё светлее, словно под кожей разгоралось пламя. А глаза... Глаза белели, пока не превратились в прозрачные, ничего не видящие озёра. Воздух подёрнулся маревом, напомнившим о далекой летней жаре, очертания фигурки потекли, растворяясь в сумраке зала, и понадобилось лишь три вдоха, чтобы там, где стояла девчонка, не осталось ничего. Ничего. Даже следов мокрой обувки на полу.
   Я опустился на скамью и тупо уставился в миску, где меня дожидался любезно оставленный маленькой гадалкой пирожок. Кто бы мог подумать...
   Впрочем, любой из людей, сидящих за соседними столиками, принял бы встречу со Слепой Пряхой в канун Середины Зимы, как должное. Хотя бы потому, что всем известно: раз в году Судьба надевает пёстрые одежды бродячей предсказательницы и ходит по людным местам. Если повезёт, вы можете получить "из первых рук" всю историю своей жизни на десятки лет вперёд. Если не повезёт - ну вот, как мне - будете сидеть и гадать, что хотела сказать Та, Что Знает Всё, Но Помнит Лишь Будущее...
   А я, дурак, пирожками её хотел накормить... И накормил же! На свою голову. "Три Стороны Зеркала"... В семейной библиотеке, кажется, была такая книга, но я ни разу в неё не заглядывал. Повода не было, да и желания не наблюдалось. Трактаты о смысле жизни интересны лишь тому, кто этого самого смысла не знает. Что же касается меня... Каюсь: пытался рыться в умных мыслях давно умерших и поныне здравствующих учёных мужей, и не только мужей. Даже пытался понять, о чём они предупреждают и что советуют. Признаюсь честно: только время зря потратил. Потому что, узнав, по чьей прихоти и вопреки чему сам живу на этом свете, окончательно убедился: не стоит искать подтекст там, где и букв-то на полноценное слово не хватает.
   Что она ещё говорила?
   Забвение.
   Память.
   Надежда.
   Три символа моего Дома. Три Цвета Пепла.
   Белый Пепел Забвения.
   Чёрный Пепел Памяти.
   Зелёный Пепел Надежды.
   Но разве из них можно выбрать что-то одно? Они неразделимы. Они... Они составляют Суть. Единую и Неизменную. Но гадалка сказала: "нет ничего неизменного"... Имела ли она в виду и эти незыблемые основы существования? И если имела, то какую мысль вкладывала в своё предсказание? Нет, простите, не в предсказание. В предупреждение, от которого тревога взъерошила холодными пальцами несуществующие волосы на моём затылке.
   От чего меня хотели предостеречь? От чего?...
  
   ***
  
   Входная дверь распахнулась и тут же с грохотом вернулась в крепкие объятья косяка. Вновь прибывший посетитель гостиницы, радушно принимающей под свой кров замёрзших горожан и гостей столицы, не глядя, скинул плащ на руки мигом оказавшегося рядом мальчишки и уверенно направился к лестнице, ведущей на второй этаж - в комнаты постояльцев. Самое обычное событие, ничем не примечательное, за исключением личности человека, который, как и ваш покорный слуга, не отсиживался дома, пережидая непогоду.
   Его Магичество Лаймар, собственной персоной. Какого фрэлла ему здесь нужно? А что, если...
   Вы любите шпионские игры? Я - ненавижу. Но, как и всякий обыватель, волей случая столкнувшийся с чем-то доселе неизведанным и потому - притягательным, не смог удержаться от построения совершенно нелепых, но соблазнительных предположений... Наверняка, чернявый маг припёрся в гостиницу для встречи со своим связным и получения инструкций по поводу дальнейших злодеяний! А значит, у меня появился замечательный шанс разоблачить грандиозный заговор! Всем нос утру - и кузену, и Мастеру. Они ещё будут гордиться тем, что знакомы с таким гениальным...
   Однако пора переходить от слов к делу.
   Меня Лаймар не заметил: его мрачно-озабоченный взгляд даже не коснулся угла, в котором мне посчастливилось греть скамейку. Так торопился? Значит, встреча важная, и с тем, кто не терпит промедления... Ну-ка, посмотрим!
   Выдержав паузу, достаточную для того, чтобы не вызвать подозрений к своему неожиданному желанию прогуляться наверх, я вальяжно одолел пятнадцать ступенек и остановился, чтобы выяснить, куда двигаться дальше. Впрочем, если раньше выбор направления поставил бы меня в тупик, сейчас - благодаря Мантии - мне был доступен весьма удобный инструмент, позволяющий безошибочно ориентироваться на местности.
   "Паутинка" растянулась по коридору второго этажа, предоставив уйму сведений о напряжённости отношений между постояльцами там, где таковые имелись. Постояльцы, то есть. Так, осталось только определить, какой звук соответствует местоположению моего знакомого мага...
   Странно. Ничего не понимаю. Совсем ничего. Лаймар, без сомнения, находится в правом крыле, почти в самом конце коридора. Более того, творит волшбу, но... Не вызывает напряжения! Напротив: словно убаюкивает ранее вздыбленное судорогами Пространство. Как такое может быть? Тихий шелест мирно засыпающей стихии - и ничего более. Очаг возмущения локализован и устранён. И кем? Человеком, которого я полагаю главным виновником несчастий, обрушившихся на королевскую семью! Нет, тут что-то не так... Что-то не сходится... Или ошибся я, или...
   Постойте-ка! Новое возмущение! Никак не связанное с магией, но примерно в том же секторе моей "паутинки". Всё, сил анализировать собственные путаные мысли больше нет! Сейчас всё увижу сам и...
   Стараясь не шуметь, я подошёл к нужной комнате, но можно было особенно и не таиться, потому что благодарственные причитания женщины, перемежающиеся недовольными возгласами Лаймара, успешно заглушали любые звуки. Судя по словам, смысл в которых можно было найти лишь со второго или, лучше - третьего прослушивания, маг занимался лечением больного ребёнка, и один этот факт заставил меня нахмуриться. Какое-то не свойственное злодею поведение, не находите? Заглянуть внутрь, что ли?
   На моё счастье, шпион-кудесник, видимо, слишком торопился, потому что оставил дверь приоткрытой. Правда, в узкую щёлку я почти ничего не разглядел - только руку человека, стоявшего рядом с выходом. Руку, которая поднималась вместе с...
   Тому, кто ни разу в жизни не видел любимого оружия кихашитов[2], и в голову бы не пришло испугаться костяной трубки длиной в две ладони и толщиной не более пальца. По крайней мере, в первый момент. Впрочем, второго момента не наступило бы, потому что иглы, которыми каждый убийца из Южного Шема может попасть в глаз бабочки с очень даже большого расстояния, смазаны очень неприятным зельем, которое... Скажем так: после попадания которого в кровь, жертве покушения можно начинать сооружать надгробие.
  
  
   2 - Кихашит (искаженное от kyhha-sheet - "смерть, приходящая украдкой") - наёмный убийца для особых поручений, приписанный к Южному Постоялому Двору. Обычно действует только на территориях, подчинённых Южному Шему, покидая свою родину лишь по крайней необходимости.
  
  
   Фрэлл! Это что же получается?! Сейчас какая-то сволочь убьёт моего главного подозреваемого, и я останусь ни с чем? Нет, мои дорогие, так не пойдёт! Не позволю!
   И я со всей дури (а как же иначе?) ударил ногой по двери.
   Издав жалобный треск, дерево впечаталось в руку, пальцы которой сжимали трубку. Кихашит пошатнулся, роняя своё оружие, но изготовиться для новой атаки не успел. По очень простой причине: последовать за дверью и приставить к горлу опешившего убийцы обнажённый клинок не составило труда даже такому неуклюжему типу, как я.
   - Простите, что нарушил ваше уединение, господа, но мне показалось, что негоже омрачать и так уже ненастный день смертью.
   Люди, находившиеся в комнате, перевели взгляды на меня. Те, кто был в сознании, разумеется, потому что мальчик, лежащий на постели, судя по всему, забылся сном после тяжёлого приступа.
   Лаймар. Удивлённый. Недовольный. Растерянный.
   Бедно, но опрятно одетая женщина - видимо, мать больного ребёнка. Заплаканная. Дрожащая то ли от холода, то ли от страха.
   Убийца, наверняка играющий роль отца семейства - человек более чем средних лет, с не запоминающимся лицом. Напряжённый и бесстрастный. Непорядок! Он должен меня бояться, разве нет? Я же такой стра-а-а-ашный!
   В целях внушения незаслуженного уважения, позволяю "старшей" кайре прижаться к коже под подбородком кихашита чуть-чуть теснее. Самую малость - даже кровь не выступает. Заодно поигрываю Пустотой, то касаясь ледяным дыханием живой плоти, от отзывая свою вечную спутницу назад. Наверное, именно ей и удаётся заставить убийцу, с раннего детства презревшего страх смерти, вздрогнуть. Ещё бы: если, умирая, вы знаете, что воплотитесь в лучшем теле и лучшей жизни, Уходить не страшно. Но раствориться там, где ничего не было и никогда не будет... О, подобное испытание могут выдержать не все! Собственно говоря, вообще никто не выдержит. По моему скромному разумению. Я и сам, кстати...
   - Поручитель? Провинность?
   Эти вопросы могут показаться странными кому угодно, но только не человеку, нервно сглатывающему слюну. И он, и я играем сейчас по одним правилам. Правилам старинной, но до сих пор распространённой игры под названием: "Остаться в живых". А ещё вашему покорному слуге посчастливилось в своё время ночь напролёт слушать пьяную исповедь г'яхира[3], который считал, что не сможет дожить до рассвета. Как же он ошибался: смерть настигла парня лишь сутки спустя... А мне - в качестве посмертного дара собутыльника - досталась груда совершенно бесполезной, на первый взгляд, информации. Но, как выясняется, ничто в этом мире не пропадает зря!
  
  
   3 - Г'яхир - "Смотритель Приюта" (т.е., Управляющий подразделением Постоялого Двора в конкретной провинции). Имеет в своём подчинении до сотни человек.
  
  
   - Я не буду повторять дважды! - в самом деле, не буду. Хотя бы потому, что сам забуду, о чём спрашивал.
   - Поручитель - г'яхир Полуденной Розы[4] эс-Сина[5]. Вина - нежелание содействовать.
  
  
   4 - По древней традиции провинции Южного Шема наряду с официальными имеют и символические именования, сочетающие в себе указание на местоположение ("полдень", "полночь", "закат", "рассвет") и на территориальные очертания населённых районов (в данном случае чаще всего используются названия цветов).
  
   5 - Эс-Син - крупный торговый тракт, большей частью проходящий по берегам реки Син в Южном Шеме.
  
  
   Вот как? Браво, Лаймар! Я бы, например, не рискнул отказаться от предложения "принять посильное участие в созидании славного будущего Южного Шема". Впрочем, мне и не предлагали. Нос у меня не в том масле испачкан.
   - Можешь вернуться домой. По праву het-tаany я принимаю обязанности Поручителя, - убираю кайру в ножны, и убийца облегчённо выдыхает.
   Могу понять, почему: ты уже настроился на безвременную кончину, да ещё вкупе с невыполненным заказом, что для кихашита тяжелее всех и всяческих долгов, и тут на тебе! Какой-то беспечный чудак произносит волшебное слово "het-tаany", принимая на себя грех твоей оплошности... Можно вознести искреннюю хвалу богам и смело отправляться за новым заданием.
   - Как мне назвать Вас, господин? - немаловажный вопрос.
   - Скажешь: тебя отпустил тот, кому Шан-Мерг подарил свой последний вздох.
   Минута тишины. Такая долгая, что кажется Вечностью. А потом кихашит опускается на колени и лбом касается дощатого пола, отдавая дань почитания прозвучавшему имени. И - мне. Эх, дяденька, не заслуживаю я такого. Всего-то и сделал, что...
  
  
   ...Никак не могу привыкнуть к нескольким очень досадным мелочам. К вою песчаной бури за стенами хирмана[6]. К чадящим фитилям масляных светильников, распространяющим в воздухе аромат подгоревшей еды. К ощущению полнейшей беспомощности перед злорадной ухмылкой Судьбы...
  
  
   6 - Хирман - маленький постоялый двор (или, как его иначе называют, "приют") в Южном Шеме.
  
  
   Непогода застала меня посреди ничего - как раз на том участке эс-Сина, где проще встретить демона, нежели человека. На какие доходы существовал хозяин обшарпанного "приюта", можно было только догадываться. Наверное, обирал трупы постояльцев. Впрочем, я куда больше боюсь не высохшего под знойным солнцем пустыни старика, а того, кто волей случая составил мне компанию.
   Мужчина, вдвое старше меня. А может, и не вдвое: скорбные морщины, рассёкшие высокий смуглый лоб, никого не омолодят. И глаза... Про такой взгляд говорят: "потухший". И тому есть причины. Шан-Мерг (как он сам представился) собрался умирать. Только я никак не могу понять, на чём основывается его жуткая уверенность в приближении смерти.
   Всю предыдущую ночь мы провели без сна: он - беспрерывно рассказывая о себе и своей... хм, работе, я - слушая. И борясь с крупной дрожью, потому что мне было страшно. Очень страшно.
   Мой собутыльник оказался г'яхиром. Какой именно провинции - я забыл сразу же, как только осознал, что делю стол и кров с человеком, которому ничего не стоит забрать мою жизнь. И не только жизнь, кстати: я ведь дожидаюсь каравана. Дожидаюсь, сидя на деньгах и верительных грамотах х'аиффа. Если что-нибудь потеряю или того хуже - меня обворуют, можно не возвращаться к Заффани. Проще самому закопаться в песок. Прямо за дверью...
   И даже выпивка не помогает. Хвалёное "Дыхание Пустыни" не то, что не расслабило тело и не успокоило сознание, напротив: натянуло все нервы, как струны лютни. Голова гудит от смешанных в кучу откровений г'яхира, постепенно тупея и отпуская все мысли, кроме одной... Я выберусь отсюда ЖИВЫМ?!
   - Ты слушаешь?
   - А?... Да, конечно... - поднимаю взгляд от стола.
   Подёрнутые пеплом тоски угольки глаз смотрят на меня в упор. Очень и очень внимательно.
   - А мне кажется, что нет... Впрочем, это и не важно. Ты не попытался сбежать - вот, что мне нравится.
   Сбежать? Куда? В пасть бури? Я похож на самоубийцу? Никогда бы не подумал... Опять же, поручение моего работодателя. Как я могу его не выполнить? Это означало бы полное и безоговорочное признание собственной несостоятельности. Во всех смыслах.
   Г'яхир, видно, догадывается, какие демоны терзают мою душу, потому что невесело усмехается:
   - Я не имел в виду смелость, парень. Даже самый отважный человек на твоём месте чувствовал бы себя... нехорошо. Возможно, если бы ты был старше и опытнее, ты бы предпочёл выйти за Порог. Ещё вчера.
   Я и так почти парализован страхом, а он добавляет ещё и ещё... Зачем? Хочет поиздеваться? Можно было бы предположить такое стремление - особенно со стороны человека, ожидающего свой смертный час, но... В глазах Шан-Мерга плещется тоска. Тоска человека, который вынужден уйти, оставив незавершённым дело. Очень важное дело.
   - Я не могу себе позволить...
   - Испугаться? Вижу. Тебя держит нечто, посильнее любого страха. Чувство долга, верно? Я угадал?
   Не отвечаю, но мой ответ г'яхира не интересует. Шан-Мерг думает о чём-то другом. Думает примерно минуту, потом встаёт и медленно начинает обходить стол, бормоча себе под нос:
   - Как всё не ко времени... Не к месту... Парень - всё, что у меня имеется, но достаточно ли того, что под рукой? Впрочем, выбора нет...
   - А меня учили, что Выбор есть всегда. Нужно только рассмотреть все Пути, ведущие с Перекрёстка, - как всегда, не подумав, блещу вбитыми в голову истинами. Мужчина останавливается совсем рядом со мной и проводит рассеянным взглядом по стене комнаты.
   - Очень может быть... Ну, если ты СМОЖЕШЬ сделать Выбор за меня... Сделай его!
   Сильные пальцы властно впиваются в мои волосы.
   - Эй, что Вы... - успеваю только возмущённо открыть рот, а в следующее мгновение...
   Комок чужого дыхания втыкается в моё горло, и я едва не захлёбываюсь жарким и странно сухим ветром. Ветром, несущим на своих крыльях последний вздох Шан-Мерга...
   ...Потом было многое. Несколько бессонных суток наедине с мёртвым телом. Песни песка - то вкрадчивые, то угрожающие. Дочери Йисиры. "Белая Фаланга". Долг, который требовал оплаты и был уплачен. Мной.
   Многое было. Но в одном я совершенно точно завидовал Шан-Мергу: ему повезло Уйти, Оставшись. Хотелось бы верить, что и мне когда-нибудь удастся такое...
  
   ...Песок пустыни всхлипнул в последний раз и умолк, прячась в тайниках памяти. Я посмотрел на склонившегося в глубоком поклоне убийцу.
   - Ступай! Если через минуту твои следы не остынут на пороге этого дома, я возьму своё обещание обратно!
   - Как прикажете, Карающий[7]! - ему не понадобилось и вдоха, чтобы, подхватив орудие своего труда, исчезнуть в коридоре.
   - Вы закончили здесь, почтенный Лаймар? - обращаюсь к кудеснику, который за всё время моей беседы с кихашитом не проронил и звука.
   - Да, вполне. Что Вы хотите предложить?
   - Спуститься вниз и поговорить. Согласны?
   - Я могу отказаться? - лёгкая усмешка.
   - Можете. Но лучше не надо. Считайте это... дружеским советом.
   - Что ж... - маг вздохнул. - Если позволите, я присоединюсь к Вам через несколько минут.
   - Буду ждать, - я выделил голосом слово "буду" и оставил Лаймара отдавать последние указания совершенно растерянной женщине.
  
  
   7 - В обычае het-tаany - "передачи прав на жизнь и смерть" (подробнее см. ("Краткий толкователь традиций и верований", Малая Библиотека Дома Дремлющих, Читальный зал) тот, что берёт на себя ответственность за судьбу Ведомого, носит имя Карающий. В данном случае речь не обязательно идёт о физическом наказании или полном устранении Ведомого. Кара ведь бывает разной, и зачастую палач исполняет приговор над самим собой...
  
  
   ***
  
   Придёт или не придёт, вот в чём вопрос. Что помешает магу сбежать? Да ничто. Есть два ручных зверька, которые - если дать им волю - охотно управляют своим хозяином. Любопытство и совесть. С дурными наклонностями первого из них я уже кое-как справился, а второй... Не менее опасный противник, кстати. И главная его черта: никогда не прячет оружие в ножнах. Клинок может отодвинуться, прижаться плотнее, взрезать кожу или печально просвистеть рядом, но полоса серой стали никогда и никуда не исчезнет. Вы сражались со своей совестью? И кто победил? Только не лгите, а скажите откровенно... Молчите? Вот и я тоже... Лучше промолчу.
   Впрочем, меня устроит любое развитие событий. Если Лаймар сбежит, его вина не нуждается в подтверждении. Если не сбежит, получу ответы на интересующие меня вопросы. Как ни крути, а в выигрыше всё равно я! Приятно, фрэлл подери...
   И всё же, он пришёл. Спустился по лестнице - не шибко спеша, но и не особо медля: как человек, закончивший все срочные дела и теперь могущий совершенно осознанно уйти на покой. Э нет, дорогой мой, не так скоро!
   Расположившись напротив, маг положил ладони на стол, чем несказанно меня повеселил: такой жест у караванщиков Южного Шема означает открытость помыслов вкупе с готовностью принять судьбу, какой бы она ни была. С трудом сдержав улыбку, я осведомился:
   - Сколько времени Вы выделите на беседу, почтенный?
   Лаймар недоверчиво нахмурился:
   - Разве не Вы устанавливаете правила?
   - Правила чего? - хлопаю ресницами, словно девушка на первом свидании.
   - Правила... - маг на несколько вдохов замолкает, а потом - видимо, придя к определённому выводу, зло щурится: - Даже то, что Вы отсрочили мою смерть, не даёт Вам права издеваться надо мной, пока я жив!
   - Издеваться? Ещё и не начинал! - демонстрирую самую мерзкую из своих улыбок, чтобы миг спустя продолжить уже предельно серьёзно: - Мои права и обязанности простираются куда шире, чем Вы можете себе вообразить, почтенный. Честно говоря, я и сам не представляю себе их границ... Не хочу представлять. Ваша жизнь и Ваша смерть меня не интересуют. Ни в каком разрезе. Возможно, это Вас огорчит, но я больше обеспокоен совсем другими вещами.
   - Вы хотите сказать... - кажется, он начинает догадываться, к чему я клоню. Ну и замечательно: меньше придётся прикладывать усилий.
   - Я не собираюсь Вас убивать. Не сегодня. Видите ли, я не имею привычки в один и тот же день дарить подарок и забирать его обратно. Думаю, в этом Вы могли уже убедиться на примере...
   - Молодого Магайона? - о, великолепно! У нас найдётся, что обсудить, кудесник! Мне даже не нужно притворяться больше обычного, чтобы вести беседу в нужном направлении.
   - Именно. Кстати, поведайте, сделайте милость: почему Вы решили убрать Кьеза со своего горизонта?
   - И Вы не спросите, зачем я вообще начал ему помогать? - вежливое любопытство.
   - Хотите, отвечу сам?
   - Попробуйте! - Лаймар потянулся к пирожкам в миске, и мне этот жест ясно говорит об одном: маг заинтересован. Попался на крючок. А ведь мы с ним до боли похожи... Я тоже - незаметно для себя - поглощаю всю доступную еду, когда у меня появляется задачка, требующая решения.
   - Думаете, стоит того? - пододвигаю миску к себе и делаю вид, что затрудняюсь с выбором.
   - Я говорил не о... - спешит поправиться маг, и вот тут я уже фыркаю:
   - Не о пирожках, разумеется! Простите великодушно, но не могу удержаться... Вы не обиделись на эту нелепую шутку, надеюсь?
   - Пожалуй, нет, - Лаймар улыбается. Суховато, но вполне искренне. Ай да я! Закрепим успех:
   - Конечно, истинных причин я знать не могу, но это уже мелочи... Герцог Магайон имеет влияние при дворе. Очень большое, как я понимаю. И в какой-то момент ваши с ним интересы вступили в конфликт. Проще говоря, вы если и не враждуете открыто, то добрых чувств друг к другу не испытываете. Судя по всему, старший сын герцога поддерживает позицию отца, и единственным уязвимым местом оказался младший - своевольный, вспыльчивый, недалёкий, но зато весьма решительный Кьез, полагающий себя, к тому же, обиженным... Вы предлагаете помощь, так сказать - оснастить перилами лестницу, ведущую Наверх. Он соглашается. Вы сообщаете ему место и время, когда дядюшка Хак окажется вдалеке от столицы, но в пределах досягаемости наёмных убийц, и Кьез, не теряя ни минуты, отправляет охотников за головой своего отца. А потом... Потом Вы узнаёте, что мальчишка не преуспел в своих начинаниях. Более того: обвиняет в неудаче Вас, хотя Вы, как я понимаю, были против столь грубого решения проблемы. И... Я забежал не слишком далеко вперёд? Возможно, теперь Ваша очередь?
   - Моя? Вы и так всё очень подробно изложили. Даже хуже: Вы рассказали о том, чего не могли узнать - только догадаться, и Ваши догадки меня пугают.
   - Не позволяйте страху слишком многого, почтенный: бояться ещё рано. Итак?
   - Кьез попытался взвалить вину на меня, совершенно верно. Он был неуравновешен. Со всех точек зрения. Разумеется, начал угрожать, что расскажет "кому следует" о моих планах...
   - Кстати, о каких?
   Лаймар усмехнулся:
   - Вы спрашиваете потому, что хотите знать или потому, что не хотите думать сами?
   - Конечно, второе! Зачем тратить силы, если можно получить то, что ищешь, в подарок?
   - Ну, разумеется... - пальцы мага погладили выскобленную поверхность стола. - А не промочить ли нам...
   - Горло? Ничего не имею против! Тем более что ноги я давно уже промочил...
  
   Я выбрал эль - светлый, к сожалению (тёмный гораздо вкуснее, но и по голове бьёт тяжелее, а мне никак нельзя было терять ясность рассудка), Лаймар - что-то из южных вин. Вместе с напитками нам принесли гору щедро посоленного печенья - для весёлого хруста и иллюзии наполненного желудка.
   - Мои планы, значит... Вам известен городок под названием Вэлэсса?
   - Это на южном побережье? Маленький порт?
   - Маленький? - маг удивился. - Вы когда были там последний раз?
   - Я вообще там не был... - понятно: потрепанный том, к которому я обращался при постижении деталей землеописания, давно нуждается в исправлениях. - Впрочем, речь ведь не о размерах, да? Чем Вам так интересен этот город?
   - Поблизости от него находится небольшой клочок земли, на котором... Или, точнее, в котором находят tyekk'iry.
   - "Слёзы Вечности"? И насколько часто? Кто контролирует их дальнейшее распространение?
   - Вижу, Вы понимаете всю важность сказанного, - уважительно заметил Лаймар. - И Вы, наверное, понимаете также, что любой маг был бы счастлив заполучить это месторождение в своё полное и неограниченное распоряжение?
   - Понимаю. Вы полагаете себя достойным?
   - Вполне, - прямой и спокойный взгляд.
   - Я бы на Вашем месте не торопился.
   - Почему?
   - Потому что...
   Tyekk'iry. Брызги из Колодца Западного Предела. Однако... Означает ли это, что сам Источник находится рядом с Вэлэссой? Если да, то стоит повнимательнее присмотреться к политической ситуации, касающейся этого городка... Тьфу! Города. И когда он успел вырасти?
   Вэлэсса, судя по всему, находится в ленном владении Магайонов, и Кьез пообещал подарить магу землю, в которой рождаются крохотные, но совершенно самостоятельные и замечательно сильные Источники.
   Кстати, почему Лаймар так рвётся именно туда? Разве что...
   - Вы связаны с Водой, почтенный?
   - Да.
   - И насколько сильно?
   - Об этом я не могу судить, но...
   - Не утруждайтесь! - я стянул со среднего пальца левой руки кольцо. - Просто наденьте, и всё сразу станет ясно.
   - Что это? - маг принял тусклый ободок в свою ладонь.
   - Своего рода артефакт, позволяющий... Наденьте, и сами увидите.
   - На любой палец?
   - Как Вам будет угодно. От местоположения ничего не изменится.
   Лаймар последовал моему совету и кольцо скользнуло на безымянный палец. Вдох-другой ничего не происходило, но вот по изгибам побежали маленькие синие искорки, всё быстрее и быстрее, увеличиваясь в размерах, пока одна из полос, составляющих заработанное моим нелёгким трудом украшение, не налилась сапфировой синью.
   Мой собеседник не был бы магом, если бы не попытался определить, что за чудо свершилось на его глазах. И когда определил, удивление окончательно сбежало из тёмных глаз, сменившись полнейшей растерянностью.
   - Как такое возможно?
   - Что именно? - я постарался изобразить на своём лице самое доброжелательное выражение, на которое был способен.
   - Ведь это... это же не металл... это...
   - Прах первородных Сил[8].
   - Откуда... где Вы его взяли? И как Вам удалось сделать из него...
   - Видите ли, почтенный, некоторые факты моей жизни не полежат разглашению. Ни при каких условиях. Если выражаться грубее: я скорее умру, чем расскажу Вам, где и как получил в Дар это кольцо. Поэтому прошу не спрашивать. Я даже не стану Вам лгать - просто промолчу.
   - Как скажете... - Лаймар всё никак не может поверить, что на его руке сияет древняя легенда.
  
  
   8 - "Надо заметить, что на Первом Уровне восприятия любое существо (а также предмет, не имеющий такой неприятной особенности, как душа) может быть воплощено как в виде материи, так и в виде энергии. Что такое материя, мы знаем с детства - то, что можно потрогать, потискать, помять и... Но не будем отвлекаться. В вопросах отношений энергетического и материального мира есть свои твёрдые правила. Во-первых, энергетическая форма существования невозможна в том месте и в тот момент времени, когда место занято чем-то материальным. Говоря примитивно, энергия и материя взаимоуничтожаются, оставляя после себя... Нет, не "проплешины", а так называемые Малые Источники - сконцентрированную на ограниченном участке Пространства Силу. Но если процесс слияния энергии и материи плохо контролируем (что очень успешно используется в ряде практик "Школы Разрушения"), то процесс перехода из одной формы существования в другую можно не только моделировать теоретически, но и легко воплощать в Реальности. Например, если взять первородную Силу (то есть, Силу напрямую из Источника) и, тщательно ограничивая занимаемое ей Место, рассеять за его пределами большую часть её Сущности, то останется лишь мёртвый каркас, который наполнится жизнью, как только притянет к себе Силу, разлитую в близлежащем Пространстве - то есть, как только будут сняты внешние ограничения..." ("Вечерние беседы у Очага Познания", Большая Библиотека Дома Дремлющих, Архив)
  
  
   Вообще-то, можно было обойтись и без подобного представления. Простейший анализ доступных фактов позволяет заключить, что сидящий напротив маг особенно хорош при работе с Водой: "осколки ледяного зеркала" тому свидетельствуют. И свидетельствуют очень красноречиво. Кстати, об "осколках".
   - Оставим на время Вэлэссу, почтенный, и вернёмся в столицу. Вы приняли решение убить Кьеза по долгому размышлению, или же походя?
   - Это важно?
   - Нет. Просто мне интересно знать... Заклинание, которым Вы воспользовались, требует некоторой подготовки. Следовательно...
   - Да, я заготовил "осколки" заранее. На всякий случай, - он не стал кривить душой. Фрэлл подери! Мне всё больше и больше начинает нравиться этот дядя!
   - Не обязательно для Кьеза?
   - Для кого угодно.
   - Но Вы их "направили", не так ли?
   - Очень поверхностно, почти наугад.
   - То есть, они уничтожили бы любого, кто оказался на пути?
   - Думаю, да. Но... - внимательный и чуть насмешливый взгляд. - Вас они не тронули.
   - Ну, если не считать пары треснувших рёбер, то да! Не тронули.
   - Я имел в виду совсем другое.
   - Я знаю. Заключенная в ледяном крошеве магия не причинила мне вред. Потому что я вовремя её уничтожил.
   - Не расскажете, как? - профессиональный интерес луком изогнул густые брови.
   - Не расскажу, - улыбаюсь, но не злорадно, а сожалеюще. - Нет времени. У меня слишком много вопросов к Вам, а я не добрался и до середины... Вы желали получить в своё распоряжение Силу, не связанную с Источником напрямую. Почему? Вы не хотите платить по счету, когда придет время? Не хотите, чтобы некогда врученный Вам джав выполнил свое единственное предназначение?
   Лаймар едва уловимо морщится:
   - А Вы бы легко расстались с жизнью только из-за того, что кто-то когда-то решил: нельзя занимать, не отдавая долги? Не верю! Вы не похожи на человека, тупо следующего традициям!
   - Правда? Вы меня приятно удивили... На самом деле, спорить с теми, кто устанавливает Правила, не следует. Если Вам повезло один раз уйти от ответа, это не значит, что не возникнет новый вопрос... Если Источник должен быть пополнен, он будет пополнен. Независимо от мнения воришек, таскающих из него искорки для собственного удовольствия.
   - Вы так говорите, словно... - тёмные глаза опасно блеснули.
   - Слышали: летом в Россоне погибла женщина. Маг Академии.
   - Да. И какое отношение это имеет к...
   - Она вернула то, что заняла.
   Лаймар щурится, осмысливая услышанное.
   - Вот как... Этого я не знал. Но, позвольте: откуда Вы...
   - Мне рассказал участник Возвращения.
   - О! - пауза. Долгая и почтительная, но молчанием маг выказывает уважение не мне, а умершей коллеге по цеху.
   - Мне понятно Ваше стремление жить на дармовщину, почтенный. И осуждать его я не могу. Кстати, Вы занялись Вэлэссой только после того, как потерпели неудачу с Рикаардом?
   Плохо скрытая дрожь пальцев на столе.
   - Почему Вы упомянули младшего принца? Он...
   - Он - Мост, следовательно, потенциальный источник Силы. Но Мосты - такие хрупкие существа. Такие ранимые и такие внушаемые... Вы хотели подчинить мальчишку своей воле до того, как он обретет Могущество, чтобы в дальнейшем припасть к Источнику посредством взбалмошного юнца, верно?
   - Вы слишком много знаете, - признание моего преимущества. Приятное, но... Несколько преждевременное.
   - Не так много, как хотел бы, - вздыхаю. - Эльфийку принцу подсунули Вы?
   - Не совсем.
   - То есть?
   - Я воспользовался удобным случаем, отрицать не буду. Но идея принадлежала не мне.
   - А кому же?
   - Я не знаю его имени. Он - эльф, но больше ничего определенного сказать не могу.
   - Эльф? - мозаика рассыпалась и начала складываться заново.
   - Да. Не могу предположить, что рассорило двух соплеменников настолько, что один решил жестоко казнить другого, - Лаймар удивляется. Совершенно искренне. Я тоже теряюсь в догадках. Пока.
   - Казнить?
   - Если постепенное спаивание "росой" - не казнь, то что же? - ехидная усмешка. - Медленно, но верно она сходила с ума, и, в конце концов...
   - Я знаю, что происходит с листоухими, когда они перебирают "росы", можете не продолжать. Итак, эльфийка была поручена Вам?
   - Да. Я должен был готовить зелье и следить за его регулярным потреблением.
   - "Росу" Вы доставали сами или...
   - Заказчик снабдил меня всем необходимым.
   Всем необходимым...
   - Не было ли среди этого "необходимого" небольшого медальона, выточенного из дерева? Без украшений, без надписей?
   - Был. Собственно говоря, я вручил его капитану Стражи, который... - маг осекся и посмотрел на меня ещё внимательнее, чем раньше.
   - Капитану, который должен был убить беременную женщину. Кстати, за что?
   - Она хотела выйти из игры, - равнодушно пожал плечами Лаймар. - А Стража не отпускает раньше времени. Кроме того, эльфийка покалечила и убила несколько солдат, которые...
   - Вели себя неуважительно, полагаю?
   - Можно и так сказать.
   Всё ясно. Когда моя кровь разрушила заклятие, сводившее Кё с ума надёжнее "росы", эльфийка справилась с отравой и захотела вернуться. Домой. К прежней жизни. К самой себе. Захотела... Не учтя того, что контракт, заключаемый при поступлении в Стражу, очень и очень жесток. По крайней мере, иметь детей сие соглашение запрещает. Наверное, Кё предложили избавиться от... Могу себе представить ярость женщины, только-только обретшей смысл жизни заново! Не хочу даже воображать, что произошло с теми несчастными, которые намеревались помочь эльфийке проститься с ребёнком.
  
   ***
  
   - Значит, эльф...
   - Что Вы сказали? - переспрашивает маг.
   - Ничего. Какое заклинание висело на медальоне?
   - Что-то из сферы передачи посланий, я подробно не приглядывался. Скорее всего, оно должно было сообщить о смерти, и только.
   - Похоже на то. Ладно, фрэлл с листоухими... "Росу" Роллене дали Вы?
   - Я. Всё равно, девать некуда было. А что?
   - Из каких соображений?
   - Я хотел избавиться от этой стервы.
   - Избавиться? - надеюсь, моё удивление не выглядело совсем уж по-детски, хотя именно таковым и являлось. - По причине?
   - Вы близко сталкивались с этой девушкой? - серьёзный вопрос.
   - Более-менее.
   - Тогда Вы должны понимать: она неуправляема. Совершенно! Опасна. Ладно бы, для себя самой, но для всех остальных - не менее.
   - Это проблема брата Роллены, а не Ваша.
   - Герис не сможет её приструнить.
   - Поэтому воспитанием девушки решили заняться Вы? Странно... Впрочем, узнаю Ваш любимый метод: сначала расшатать душевное равновесие объекта, а потом, когда он выходит и из-под Вашего контроля, устранить. Просто и эффективно. Браво!
   - Контролировать Роллену невозможно. Я знаю это лучше всех.
   - Не поделитесь знаниями?
   Лаймар отвёл взгляд и некоторое время изучал лица выпивох за соседними столами.
   - Возможно, только Вы и сможете понять... - слова прозвучали так тихо и печально, что я почти испугался.
   - Что понять?
   - Когда-то я бы так же молод, как Вы. Молод и влюблён. Но мои чувства не встретили взаимности. Может быть, и к лучшему, хотя в то время... В то время я был готов покончить с собой.
   - И при чём здесь Роллена? Она вообще тогда уже существовала на свете?
   - О, да! Существовала и ещё как! Она была хрупкой и юной... Невинной. Герис уже тогда не видел других женщин, кроме неё. И вообще никого не видел...
   - Подождите! Герис... И Ваши чувства... Вы хотите сказать...
   - Он был очень, слишком красив. Я не знаю, как и почему моё сердце попало в эту ловушку, но когда я понял, что люблю парня, вместе с которым обучаюсь магическим искусствам... Было уже поздно что-то менять. Я пытался. Несколько лет. Старался держаться подальше. Но мы были друзьями. Очень близкими друзьями, хотя сейчас в это трудно поверить... А наши возможности... Они были равны.
   - Равны ли? Вы отступили, так и не начав сражение, верно? Не стали и бороться за место придворного мага, потому что тогда Ваш возлюбленный окончательно бы Вас возненавидел, да?
   - Он и возненавидел. Потом. По моему же желанию... - Лаймар тяжело выдохнул. - Герис должен был проводить Инициацию принца и очень волновался. Наверное, первый раз в жизни. Ему нужна была разрядка. Я пробовал успокоить друга беседой, и в какой-то момент... проговорился о своих чувствах. Я не надеялся на то, что он хотя бы поймёт, но... Такого отвращения я не ожидал. Пришлось принять меры - благо, в соседней комнате готовилась ко сну белокурая малышка...
   - И что же Вы сделали?
   - Перевёл фокус страсти на неё, заодно слегка меняя полярность. Получилось неплохо: Герис воплотил в жизнь свою мечту и забыл о моём... просчёте.
   - А о девушке Вы думали?
   - В тот момент? Нет. Я думал о себе и том, что моё сердце раскалывается на куски... Вы меня осуждаете?
   - Осуждаю? - я поставил локти на стол и опустил подбородок в гамак сплетенных пальцев. - За что? Вы хотели быть счастливы и... пожертвовали своим счастьем ради другого. Вмешались в чужие судьбы, потому что ненавидели свою. Мне Вас жаль. И... Вы правы: я понимаю. Вы пробовали исправить... свою оплошность?
   - Сначала - нет, а потом... Потом стало видно, что все всем довольны, и я смирился.
   - Все довольны? А что скажете о принце, который из-за Вашего душевного расстройства прошёл Инициацию неправильно?
   - К сожалению, мне не подвластны... - начал Лаймар, но я хлопнул ладонью по столу:
   - Будете утверждать, что Ваших умений не хватит для размыкания Кружева?
   - Нет, но...
   - Вы исправите хотя бы это, раз уж всё остальное зашло слишком далеко!
   - Исправлю? Я бы с радостью, вот только... Разомкнутое Кружево невозможно изменить.
   - А если Кружево Дэриена вернется в первозданное состояние?
   - Каким образом? - непонимающий взгляд.
   - Это не Ваша проблема, а моя! Вы сможете провести Инициацию?
   - Я никогда не интересовался этим процессом. Могу попробовать, но... Необходимо подробное описание.
   - Оно у Вас будет. Вышедшее из-под пера Вашего учителя.
   - Это невозможно!
   - Почему же? Вы знали о существовании дневника Лара? Ведь знали же!
   - Да, знал. Но этот дневник никто не мог прочесть! - горячность в голосе становится почти обвиняющей.
   - Просто он не попадался в руки тому, кому надо! Заметки по поводу Инициации я Вам предоставлю. Но Вы должны обещать... Поклясться тем, чем дорожите больше всего... Вы должны сделать то, что не удалось Вашему другу. Привести Кружево Дэриена в надлежащее состояние.
   - Если, и в самом деле, я смогу прочитать инструкции учителя... - Лаймар немного подумал, потом согласно кивнул: - Пожалуй, то, о чём Вы просите, не составит труда. Вы... так переживаете за принца... Кажется, я понимаю, почему.
   Тёмные глаза потеплели, зато я... застыл ледышкой. Он что, решил, что мой интерес в благополучии Дэриена связан с тем, что... Какая чушь! А впрочем... Что ещё мог подумать человек, часто бывающий в высшем свете, если мои "отношения" с эльфом уже давно обсуждаются при дворе? Только то, что я влюблён в... Тьфу! Так вот, почему Лаймар решился рассказать мне о своей несчастной любви! Или же он придумал всю эту жалостливую историю нарочно? Исходя из своих представлений о моих... наклонностях? Есть, над чем задуматься.
   - Это не имеет отношения к делу. Вы согласны заняться Инициацией?
   - А что мне остаётся? - притворный вздох. - Тем более, это ничего не изменит.
   - В смысле? - непонимающе хмурюсь.
   - Принц слеп, как Вы могли заметить, и уже фактически отстранен от наследования.
   - Насколько я знаю, есть ещё время. До Праздника Середины Зимы.
   - Вы верите, что Дэриен выздоровеет? - участливое недоумение.
   - Верю. И учтите: моя вера относится только к тем вещам, которые могут произойти.
   - Я не совсем...
   - К болезни принца причастны Вы?
   - Нет, эту вину Вы на меня не повесите! - Лаймар шутливо качает головой. - Даже рядом не стоял.
   - А Ваша ученица?
   - Которая?
   - Некая Вийса.
   - Она здесь причём?
   - Она умерла.
   - И что? - кажется, маг начинает считать меня сумасшедшим. Ожидаемая реакция: все люди, которые беседуют со мной более десяти минут, думают, что у меня большие проблемы. С головой. Но мы-то с вами знаем, что это не так!
   - Заклинание, ослепившее принца, вышло из её рук.
   - ЧТО?! - расплывшись в довольной улыбке, наблюдаю растерянность, охватившую Лаймара. - Она... она бы не смогла...
   - Не смогла сделать то, чему её не научили, Вы это хотите сказать?
   - Я...
   - Впрочем, не важно. Значит, не Вы направили её к Мэвину Кер-Талион?
   - Младшему брату любовницы принца? Зачем мне могло это понадобиться?
   - Не Вы... Буду искать другую версию, - ах, как жаль. А я-то рассчитывал нанизать на одно копьё все проблемы...
   По тону моих слов маг догадывается: вечер откровений с моей стороны закончен, но предпринимает последнюю попытку:
   - А что же насчёт Дэриена? Если Вы уверяете, что его болезнь порождена магией, то...
   - Не беспокойтесь, меры уже приняты. Должные меры. Но Вы тоже кое-что мне должны. Ещё не забыли?
   - Такое не забудешь!
   - С Вас - Инициация. А потом...
   - Будет ещё и "потом"? - Лаймар невольно вздрагивает.
   - Возможно, - не могу лишний раз отказать себе в удовольствии слегка помучить того, кто это заслужил. - Но мои вопросы ещё не закончились. Что связывает Вас с Южным Шемом?
   - Многое. И почти ничего, - просто и немного печально ответил Лаймар.
   - Поясните.
   - Мои родители погибли, когда мне было пять лет. Караррская резня[9]. Слышали?
   - Доводилось.
  
  
   9 - Каррарская резня - карательная операция, проведенная королевскими гвардейцами в Карраре - городе, вознамерившемся стать вольным. В течение недели было убито несколько тысяч человек - как водится, и тех, кто поддерживал стремление Городского Совета ввести свои порядки, и тех, кто просто оказался рядом. По свидетельствам оставшихся в живых очевидцев (в большинстве своём - участников похода), трупный запах витал по улицам города не менее месяца.
  
  
   - Я тоже умер бы среди разлагающихся трупов, но... Купец-южанин подобрал меня и вырастил. Как родного сына. Как я теперь понимаю, он был не только и не столько купцом, - грустная усмешка.
   - Значит, Ваши привычки...
   - Не хочу избавляться от них. В память об... отце. Я всегда думаю о нём именно так, хотя кровного родства между нами не было.
   - Он уже умер?
   - Скорее, его убили. Не знаю, как, когда и где: он просил не искать убийц. Убийцы сами... нашли меня.
   - Полуденная Роза Вас больше не потревожит. Надеюсь, из других "цветников" Вам предложений не поступало?
   - Насколько могу судить, нет, - пожал плечами маг.
   - Хорошо. Последний вопрос: зачем Вы пришли сегодня сюда?
   - Чтобы лечить ребёнка, разумеется. Это не понятно? - Лаймар искренне удивился.
   - То есть, Вы...
   - Пытаюсь помогать тем, кто нуждается в помощи. А что? Никак не вяжется с образом злодея, который Вам предстал? - а сейчас мой собеседник откровенно смеётся. Надо мной.
   - Почему же... В каждом человеке уживается дурное и хорошее. Иногда поровну, иногда нет. Если то, что Вы рассказали мне о своей жизни - правда, нет ничего удивительного в том, чтобы одинокий маг изредка делал добрые дела. По крайней мере, нужные задатки присутствуют.
   - Вы так думаете?
   - Я уже не думаю, почтенный. Я устал. Вы можете идти, если пожелаете - вопросов больше нет. Но не забудьте о своём обещании!
   - Не забуду. В какие сроки я должен провести Инициацию?
   - Как только всё будет готово. Я сообщу. Кольцо можете оставить себе. В качестве небольшой компенсации за услуги.
   Лаймар поднялся, неожиданно тяжело опираясь на стол.
   - Желаю Вам доброй и спокойной ночи, лэрр.
   - Спасибо. Только, боюсь: моя ночь спокойной не будет.
   - А Вы выбросьте из головы все мысли обо мне и моих злодеяниях, - маг лукаво улыбнулся. - Идите домой и лягте спать с чувством гордости.
   - Гордости? Чем же мне гордиться?
   - Собой, конечно же. Вы странный человек, лэрр. Привыкший не властвовать, а владеть. Я бы спросил, откуда в Вас взялась вековая мудрость, но Вы же не ответите, верно?
   - А если отвечу? - подмигиваю.
   - Тогда меня ожидает разрыв сердца, потому что есть истины, от которых нужно держаться подальше... До встречи!
   И Лаймар, облачившись в принесённый малолетним слугой плащ, вышел на улицу. В объятия метели, тоже начинающей уставать и кружащей снежинки всё медленнее и медленнее.
  
   ***
  
   Задор, подаренный кареглазым обитателем бутылки из погреба дома Магайон, сошёл на нет. То есть, натворив дел - и разумных, и откровенно нелепых, я погрузился в уныние. Не скажу, что такое развитие событий оказалось для меня полнейшей неожиданностью (при желании - вашем, разумеется - могу прочитать лекцию о напитках, подаваемых к столу и под стол в самых разных питейных заведениях Четырёх Шемов), но... Слабость в членах и тупое запустение в голове - не самые приятные гости, верно?
   Я честно выполнил пожелание Лаймара. Пришёл домой и завалился спать, преисполненный гордости. Нет, вру: растерянный, замёрзший и грустный. Никак не отучусь всё примерять на себя... Ну какое мне дело до того, как прошла юность не внушающего доверие мага? Никакого. Ровным счётом. Зачем же представлять себе в темноте закрытых глаз, как ЭТО было?
  
   ...Запах. Повсюду этот запах. Он залезает в нос, как бы плотно ты не зажимал ноздри. Приторная тошнотворная сладость. Бурые пятна, над которыми кружатся мухи. Много мух с блестящими зелеными брюшками. И неподвижные тела вокруг. Мягкие. Твердые. И мама с папой... молчат. Смотрят в небо незакрывающимися глазами и молчат. Наверное, случилось что-то плохое. Наверное... Чья-то рука едва уловимо касается худенького плеча: "Малыш, пойдём!". Человек. Незнакомый. Смуглый. Черноволосый. "Куда?" "Здесь не место для детей." "Но мои..." - взгляд в сторону двух изломанных судорогой тел. "Они придут за тобой. Потом. Обещаю!" "Но..." "Всё будет хорошо, малыш..."
  
   ...Слова, которые ты так старался удержать внутри, всё же слетают с твоих губ, заставляя сердце замереть. Вот сейчас, именно сейчас ты узнаешь... Может быть... Нет, если он... Это слишком большое счастье... Проходит минута, и ты понимаешь: счастья не будет. Не будет, потому что точёные черты прекраснейшего в мире лица кривятся уродливой маской. "Ты... Ты... Ты просто болен!" - звук его голоса подобен ударам молотка, сколачивающего виселицу. "Герис... Я хотел сказать..." "Сказать или сделать?!" - холодная насмешка. Голова кружится. Ты уже не понимаешь, что и зачем шепчешь. Ты думаешь только об одном: пусть он забудет, пусть только он ЗАБУДЕТ, иначе... Ты не сможешь жить, видя в любимых глазах отвращение...
  
   ...Ты сидишь и отвечаешь на вопросы, которые предпочёл бы вообще никогда не услышать. Но, ничего не поделаешь: этот человек спас твою жизнь и заслужил право распоряжаться ей по своему усмотрению. Если бы ещё понять, что ему нужно... Он спрашивает, спрашивает и спрашивает, перескакивая с одной темы на другую так легко, что поневоле начинаешь задумываться: а не стоит ли за его любопытством нечто большее. Нечто гораздо большее. Он спокойно рассуждает о вещах, которые просто невозможно узнать в столь юном возрасте! Или вовсе не юном?... Ты знаешь лишь одно: ему не нужна твоя смерть. И жизнь не нужна. Возможно, он и сам не знает, что именно ему нужно...
  
   Да, примерно такие чувства и испытывал Лаймар во время нашей милой беседы. Но в одном он ошибся. Я знаю, что мне нужно. Если это знание касается чужих судеб. Если же речь заходит о моей собственной... Нет, не хочется думать о грустном. Что сказал маг? "Привыкший не властвовать, а владеть"? Фрэлл! Как же быстро он догадался... Я опять выставил себя на посмешище. Позволил совершенно постороннему человеку стать свидетелем своих... хозяйских разбирательств. Но кто виноват в том, что меня упорно учили тому, что мне вовсе не пригодится? Я никогда ничем и никем не буду владеть. И не позволю называть себя dan-nah! Ни за что на свете! Я не хочу распоряжаться чужими жизнями, даже если умею... даже если это у меня получается очень и очень хорошо... не буду...
   Не желаю быть рабом всего мира!...
  
   Кажется, именно на этой замечательной мысли я и проснулся. Проснулся и уставился в потолок, ещё час или два проведя в неподвижности. Тоска снова развалилась в кресле нахальной гостьей и приглашающе подмигивала: "Ну же, поднимайся! Составь мне компанию, дорогой!" Не составлю. Вообще не вылезу сегодня из постели. Сил нет и желания не наблюдается. Особенно теперь, когда единственный подходящий кандидат на роль "главного злодея" моей пьесы оказался всего лишь жертвой обстоятельств.
   Ну, эгоистичен. Ну, корыстен. Ну, равнодушен к тому, что его впрямую не касается. Но все существа, населяющие подлунный мир, наделены такими же качествами! Кто-то в большей мере, кто-то в меньшей, но АБСОЛЮТНО ВСЕ. И я - тоже. А значит, обвинять или оправдывать не могу. Не имею права. Тьфу! Опять всё уперлось в изгородь, сплетённую из Прав и Обязанностей. Единственное полезное приобретение за вчерашний день - выбор Инициирующего. В этом мне повезло: Лаймар сделает всё в лучшем виде. Хотя бы из страха умереть, если я буду недоволен.
   Шуршание за дверью. Натягиваю одеяло на голову, притворяясь спящим. Слышу скрип и шаги. Не больно-то осторожные, кстати: тот, кто вошёл в комнату, не заботится о покое моего сна. Вообще о моём сне не заботится, потому что пристраивает свою пятую точку на постели рядом со мной.
   - Пора вставать! Завтрак готов! - в обычной певучей манере сообщает Мэй. Прямо у меня над ухом.
   - Я не голоден.
   - Что-что? Не слышу! Вместо того чтобы жевать одеяло, лучше бы поел, как все нормальные люди.
   - Я же сказал: не голоден! - приходится предстать пред лиловыми очами юного эльфа. Что-то они сегодня слишком тусклые... Да и под глазами - тени. Плохо спал? С чего бы это?
   - Не голоден? Да тебя два дня не поймать было! Шатался неизвестно, где - даже ужинать с нами, и то не стал... Ты вообще хоть что-нибудь ел?
   - Лучше скажи: ты сегодня хорошо спал?
   Мэй растерянно хмурится:
   - Почему ты спрашиваешь?
   - У тебя на лице написано, что прошедшая ночь спокойствием не отличалась! Что случилось?
   - Да ничего... - он отворачивается. Это ещё что за стеснительность?
   - Я не прошу рассказывать подробности... Просто скажи: почему ты не спал, ладно? Клянусь, я не буду выспрашивать у тебя ЕЁ имя!
   - "Её имя"? - эльф хлопает ресницами. - Чьё?
   - Той красавицы, которая не давала тебе покоя, конечно же!
   - Ах, ты об этом... - на бледном личике проявляется ехидство. И совсем не детское. - Я скажу. Только потом не уходи от разговора!
   - Прекрати меня пугать! Как её зовут?
   - Ив.
   - Как?
   - Ты что, не помнишь собственное имя?
   - Я... - ах, маленький поганец... - Ты что имеешь в виду?
   Я же не мог... Или - мог? Нет, даже в ОЧЕНЬ СИЛЬНО расстроенных чувствах я бы не стал... Ох.
   Мэй, выдерживая паузу, издевался надо мной ещё с минуту. Потом сжалился и пояснил:
   - Тебе всю ночь снились кошмары.
   - А!
   Можно выдохнуть. Значит, ничего предосудительного я себе не позволял. Какое счастье! Вся беда заключается лишь в том... Жить под одной крышей с эльфом, который выбрал вас в качестве якоря для своего syyth - что может быть страшнее? Только рассеянность, которая мешает мне об этом помнить. Значит, мальчик всю ночь переживал вместе со мной...
   - Прости. Я больше не буду думать о таких... плохих вещах.
   - Думать можешь, сколько угодно! - разрешил Мэй. - Только... НЕ ПРОЖИВАЙ их, пожалуйста!
   - Проживать?
   - Ты... не знаю, как это правильно объяснить... Ты не просто думал или видел. Ты БЫЛ там. В каждом из тех ужасов, что тебе снились.
   - Ужасов? Не может быть... Мне не было страшно. Наверное, ты что-то перепутал.
   - Я не могу перепутать! - почти выкрикнул эльф, и я вздрогнул: столько было в его голосе отчаяния. - Не могу... Хотел бы, но не могу. Тебе было плохо.
   - Ну, это моё обычное состояние, - пробую отшутиться, но только ухудшаю ситуацию.
   - Нет! Ты словно с чем-то сражался... С чем-то внутри себя. Всю ночь. Сражался и...
   - Победил?
   - Я не знаю, - жалобный взгляд лиловых глаз.
   Значит, снова проиграл. Что ж, имеется ясность хотя бы в одном вопросе. Теперь займёмся другим.
   - Соблаговолит ли моя длинноухая радость ответить на ма-а-а-аленький вопрос?
   - Да? - Мэй заинтересованно наклонил голову.
   Я рывком сел на постели и гаркнул во весь голос:
   - Какого фрэлла ты всё ещё болтаешься в столице?!
   - С ума сошёл?! Я же оглохну! - испуганно отшатнулся эльф.
   - Не успеешь.
   - Почему?
   - Я тебе уши оборву раньше.
   - За что? - искренняя обида. И в голосе, и во взгляде. Кажется, даже в изгибе шеи.
   - За всё хорошее! Долго ты ещё собираешься играть на моих нервах?
   - Да что с тобой такое?
   Не понимаешь? Я и сам... не очень-то. Наверно, усталость накопилась.
   - Тебя зачем в Виллерим отправили?
   - Затем, чтобы...
   - Всё, что было нужно, ты уже выполнил! Почему же не торопишься домой с донесением?
   - Ах вот, что тебя волнует! - улыбнулся Мэй. - Никуда мне возвращаться не нужно. То есть, нужно, конечно, но не срочно.
   - Как это?
   - Я уже отправил... как ты выразился? Донесение. У меня для этого был...
   Длинные пальцы потянули за шнурок, виднеющийся в вырезе рубашки, и вытащили...
   Фрэлл!
   Размером не больше ореха. Деревянный. Гладкая поверхность без малейшего намёка на узор. И, в отличие от того медальона, что я снял с трупа, этот всё ещё действует - заклинание не одноразовое, и я могу проследить... Но не буду. Гораздо проще спросить:
   - Кто сделал эту штуку?
   - Мой дядя.
   - Дядя?!
   - Да. Он опекает меня и Кэла после смерти родителей. И Мийу... опекал. Он очень искусный маг и входит в Совет Кланов, между прочим! - гордо задрав нос, сказал Мэй.
   - Надо думать...
   Как же мне поступить? Сказать мальчишке, что его близкий родственник... Преступник? Нет, ещё хуже - хладнокровный и жестокий палач. Не могу. Разумеется, это станет известно. Раньше или позже. Но не из моих уст, надеюсь! И потом: вдруг, я снова ошибся? Вдруг этот медальон всего лишь похож на...
   "Не ошибся..."
   Ты уверена?
   "Проверь сам... Почерк совершенно тот же..."
   Я не хочу.
   "Опять бежишь от действительности?... До каких пор ты будешь отступать?... Пока твоя спина не упрётся в стену?..."
   Но, может быть...
   "Не мямли!... Что тебе за дело до эльфийских междоусобиц?..."
   Кё. Если она вернулась... Он снова может попробовать убить её!
   "Вряд ли... Если он хоть немного умнее тебя, то предпочтёт на ближайшее время уйти в тень..."
   Ты, правда, так думаешь?
   "Чем ты меня всегда поражаешь, мой милый, так это нелепейшим сочетанием расчётливости наёмного убийцы и детской обиды на то, что мир оказался не таким, как тебе мечталось!..."
   Не смейся надо мной, пожалуйста!
   "Я плачу... Разве ты не слышишь?..."
   И верно: похоже на рыдания. Как же мне всё надоело! Вот возьму и скажу сейчас...
   - Так почему ты не спешишь домой?
   - Из-за Праздника! Тебе-то хорошо: столько раз уже праздновал, а я ещё ни разу не видел, как это происходит у людей.
   Как же ты ошибаешься, lohassy... Первый раз я узнал, что такое "праздновать", уже после своего совершеннолетия. Именно тогда и прочувствовал, что значит "напиться", да ещё дрянным вином... Впрочем, веселья не было. Было недоумение, граничащее с шоком, потому что мой рассудок никак не мог осознать, по какой причине люди вокруг смеются, хлопают друг друга по плечам, нескладно поют и странно двигаются. Наверное, до конца я этого так и не понял. Не понял, ни - как нужно радоваться, ни - чему.
   - Смотреть не на что.
   - Зачем ты меня обманываешь? - надутые губы.
   - Не обманываю. Говорю то, что думаю.
   - Но не то, что чувствуешь! - это уже похоже на обвинение. Ты напросился, мальчишка!
   - Не то, что чувствую? Хочешь знать, ЧТО я чувствую? Изволь!
   И на одно-единственное мгновение я позволяю слегка ослабнуть цепям, в которые сам себя заковал.
   Для меня не изменилось ничего: разве что, дневной свет за окном показался чуть серее, чем был. А вот Мэй...
   Со сдавленным криком эльф отпрянул в сторону, не удержался на ногах, упал на пол, отполз к стене и, уткнувшись лицом в угол, обхватил себя руками за плечи. Неужели всё настолько страшно? Кто бы мог подумать...
   - Мэй... Прости ещё раз. Я не сдержался.
   Как будто это можно простить... Нельзя. Лично я возненавидел бы человека, так со мной поступившего. Собственно говоря, и ненавижу. Самого себя. Но ведь это не повод делиться своей ненавистью с окружающими, как вы считаете?
   - Мэй... - я встал с кровати и подошёл к испуганно скорчившейся фигурке. - Пожалуйста, не надо... Я неудачно пошутил... Извини.
   - Разве это шутка? - голос эльфа дрожит, но не от страха, а от... Он плачет? Уж не надо мной ли?
   - Конечно, шутка! Глупая. Грубая. Я не должен был...
   - Ты не должен был запирать ЭТО в себе! - по наконец-то отвернувшемуся от стены лицу бегут целые реки слёз.
   - Но если бы я не "запирал", как ты говоришь... Страдали бы те, кто находится рядом.
   - Предпочитаешь гибнуть один?
   - Гибнуть?
   - ЭТО сожрёт тебя когда-нибудь, разве ты не понимаешь? - лиловые глаза смотрят с неистовой мольбой. Чего ты добиваешься, lohassy?
   - Ну и пусть, - пожимаю плечами. - Я не буду грустить по этому поводу.
   - Так не должно быть!
   - Почему?
   - Потому что... Никто не должен быть один!
   Простая истина. Очень простая. Самая первая, которую я понял по-настоящему. И - самая последняя из тех, которые найдут воплощение в моей жизни. Как больно...
   - Я не один, Мэй. Со мной всегда...
   Обрываю фразу на полуслове, но не потому, что не могу придумать продолжение. Оно известно, однако юному эльфу вовсе не нужно слышать, с кем я провожу каждую из отмеренных мне минут. И - если это будет зависеть от меня - Мэй никогда не узнает, на кого похожа дама, с которой я обвенчан с первой минуты своего существования.
   - Кто? - он всё-таки спрашивает.
   - Тебе ещё рано об этом знать! - щёлкаю согнутым пальцем по слегка покрасневшему от рыданий носу. - Вот когда вырастешь...
   - Ты всё равно не расскажешь, - тихий вздох.
   - Почему же? Расскажу. Сначала вырасти! И будь любезен умыться: негоже показывать хозяйкам зарёванное лицо!
  
   ***
  
   Муторно. Настолько муторно на душе, что к завтраку я не стал спускаться. Потом - дождавшись, когда кухня освободится, затолкал в себя пару ломтей ветчины, взял кружку с молоком и почти крадучись вернулся в комнату.
   "Никто не должен быть один..." Знаю. Но ко мне это не относится. Я не могу быть с кем-то, потому что... Если даже Мэй, который хорошо знаком с верхним слоем моих чувств, ужаснулся, заглянув чуть поглубже... Кому я могу показать без прикрас то, что находится внутри меня? Если ТАМ вообще что-то есть.
   "Опять рефлексируешь?..."
   Нельзя?
   "Можно... Только - бессмысленно..."
   Почему?
   "Анализ полезен только в том случае, если может повлечь за собой действия, качественно меняющие ситуацию... А в твоём случае..." - вещает Мантия лекторским тоном.
   Можешь не продолжать. Я - гад, точно?
   "В какой-то мере все твои родственники - гады... А кровь - не вода..." - глубокомысленное и очень правильное замечание.
   Я не это имел в виду! Я поступил дурно.
   "Разве?... Не заметила..."
   Мне не следовало открывать Мэю даже малую часть...
   "Позволь напомнить: эльфы - всего лишь одно из вассальных племён, а сюзерен не должен искать оправданий своим поступкам..."
   Я не принимал Клятву. И не давал её. Правда...
   "Ты - нет... Твоя сестра - да..."
   Она просила не делать им...
   "Больно?... Ты и не сделал... Ты возишься с ними, как с беспомощными младенцами, хотя следовало бы взяться за розги и уже давно!..."
   Ты так думаешь?
   "Ох... Чем на сей раз вызвана твоя тоска?... Опять уверился в том, что мир так же плох, как твои представления о нём?..."
   Вовсе нет. Лаймар...
   "Что - Лаймар?... Ещё один себялюбивый мерзавец, не более!..." - Мантия слегка злится.
   Он не такой уж мерзавец.
   "Все люди - мерзавцы... Только некоторые успешно это скрывают даже от самих себя..."
   И я - тоже?
   "Причисляешь себя к людям?... Смело!..."
   Я не об этом! В его поступках нет ничего, заслуживающего смерти. По-настоящему заслуживающего.
   "Разумеется... Хотя любая жизнь заслуживает смерти... Фактом своего существования..."
   Не углубляйся в Теорию Познания! Я не расположен...
   "Искать равновесие в собственной душе?... Вижу... Ты слишком близко подпустил чужие переживания... Сосредоточься на своих, мой милый... Не нужно жалеть мир, если он не жалеет тебя..." - мягкое напутствие.
   Не нужно жалеть? Скажи ещё: нужно поставить на колени!
   "Этот вариант не так уж смешон... И не так невыполним, как тебе мнится... Вопрос только в том, желаешь ли ты смотреть в глаза или удовольствуешься затылком?..."
   Поганка!
   "Не знаешь, как ответить, и опускаешься до грубости?... Как не стыдно!... С твоими-то знаниями и не подобрать тончайшую остроту, чтобы раз и навсегда заткнуть мне рот?..." - это даже не издёвка, а приглашение к бою.
   У тебя и рта-то нет!
   "Как ты наблюдателен!... Зато у меня есть кое-что другое... У меня есть Крылья, которых тебе не дано... Я могу взлететь над миром, а ты... Ты можешь только смотреть в небо и..."
   Замолчи!
   "Я не права?..."
   ЗАТКНИСЬ!
   Жаркая волна рыдания рождается в груди. Где-то в межреберье. Разворачивается спиралью, постепенно затопляя лёгкие, и кипящей волной подступает к горлу. Почему-то сразу перестаёт хватать воздуха, и ты вынужден открыть рот, чтобы... Чтобы мир услышал твой глухой и отчаянный стон. Потом начнёт гореть нос, и потоки слёз солью обожгут щёки, а пока... Пока боль выходит наружу сухой. Острой. Колючей.
   Зачем ты ТАК?
   Я рухнул на постель, пряча лицо в ладонях. Нужно сдержаться. Нужно. Не хватало только расплакаться... Сколько лет прошло, а я до сих пор не привык...
   "Извини..." - ни капли раскаяния в голосе.
   Что мне проку в твоих извинениях?
   "А, теперь понимаешь, каково было мальчику, которого ты обидел?..."
   Я и раньше понимал! Нечего было...
   "Никогда не мешает напомнить о том, что не следует забывать..."
   Ты права, конечно, но... Это слишком больно.
   "Потому, что ты не хочешь принять..."
   Я хочу! Но у меня не получается.
   "Значит, плохо хочешь... Недостаточно сильно... Если поставишь себе цель, то..."
   Проще забыть!
   "Ой ли?... Не выбирай ЭТОТ Путь, мой милый... Забвение не всегда оправдано и не всегда безболезненно..."
   Что ты хочешь этим сказать?
   Дверь распахивается, и в проёме возникает Мэй. Довольный. Можно сказать, счастливый.
   - Приходил королевский посыльный. Нас приглашают во дворец!
   - Нас?
   - Ну да.
   - Я не расположен к увеселительным прогулкам.
   Эльф морщит нос, прислушиваясь к своим ощущениям.
   - Что-то произошло? Что-то плохое?
   - Что-то обычное.
   - Ты странно выглядишь, - Мэй слегка помрачнел. - И снова лёг... Может, ты заболел?
   - Ага. Так что, лучше не подходи: я - заразный!
   - Вредный ты, это точно! - укоризненный вздох. - Ладно, останемся дома.
   - Тебе, собственно, не запрещалось...
   - Я один не пойду!
   - Почему? Только не говори, что и минуты не проживёшь без моего гнусного общества!
   - Дурак... Я боюсь оставить тебя одного.
   Ничего себе, признание.
   - По какой причине? Я - мальчик взрослый.
   - В том-то и дело! Если бы ты был ребёнком, всё было бы проще.
   - Проще?
   - Я бы купил тебе большую красивую игрушку, и ты бы обрадовался, - нет, на него невозможно сердиться. Игрушку... Куклу? Тряпичного зверька? Деревянного коника? Впрочем...
   - Кстати, об игрушках, - я вдруг вспомнил, что во дворце страдает от своей незавершённости Дэриен. - Пожалуй, я знаю, чем мне сегодня поиграться.
   - Ты примешь приглашение? - лиловый взгляд вспыхивает восторгом.
   - МЫ примем приглашение. Ты будешь мне нужен. Очень. А ещё мне понадобится воск и кое-что из масел...
  
   ***
  
   Быстрым шагом войдя в покои принца, я сразу приступил к делу.
   - Где наш больной? Доктор пришёл!
   - Доктор? - Дэриен растерянно тряхнул головой. - Какой ещё доктор?
   - Кто-то осенью жаловался, как ему плохо, бедняжке. А теперь что? В кусты? Ну нет, не получится! Ищущий да обрящет, просящий да... Нарвется на исполнение своих просьб. Главное, обеспечить необходимые для работы условия!
   - Какой работы? Какие условия? - кажется, принц испугался. Я бы на его месте тоже струсил. Особенно зная, что "доктор" ещё не заслужил право так себя именовать.
   - Тихое место и отсутствие свидетелей. Подойдёт Ваша спальня, например. Там, надеюсь, немноголюдно?
   - С чего ты взял... - лёгкий румянец на щеках. Ай-вэй, Твоё Высочество, ну зачем быть таким скромным? Здесь все свои, все взрослые люди.
   - Я ничего ещё не брал! Там кто-нибудь есть?
   - Никого.
   - И славно! Значит, перемещаемся в спальню!
  
   Оставив Борга на страже за дверьми упомянутой комнаты, я строго приказал его высочеству:
   - Раздевайтесь!
   Дэриен оторопел окончательно.
   - Зачем?
   - Можно подумать, Вас никогда не лечили! Или думаете, что мне интересно посмотреть, как Вы выглядите без одежды? Спешу огорчить: голое мужское тело мне хорошо знакомо. Как, впрочем, и женское.
   - Очень смешно! - фыркает принц. Почти оскорблённо.
   - Я не шутил, Ваше Высочество. Мне необходимо, чтобы Вы... оголились. Исключительно для удобства - и моего, и своего. Если мои требования вызывают у Вас неловкость... Я тоже могу раздеться. И господин Хиэмайэ не откажется, - подмигиваю начинающему рдеть эльфу.
   - Н-не надо! - наверное, Дэриен представил, какие мысли возникнут у возможных зрителей происходящего. Я тоже представил. А что, очень даже мило. Шикарно, я бы сказал. Если соединить серебро волос Мэя, картинку у меня на спине и золотистый шёлк простыней под принцем... Пожалуй, следует пригласить живописца, который запечатлеет сию красоту для потомков. Или кузена пригласить - состряпает пару "миражей" и будет развлекать гостей на семейных праздниках. Семья будет довольна. Донельзя.
   - Ну, как хотите... - делаю вид, что сожалею. Эльф, по моему настроению вовремя догадавшийся, что я всего лишь шучу, робко улыбается.
   - Что ты собираешься делать? - наконец-то, правильный вопрос!
   - Чинить Ваше Кружево, что же ещё?
   - Ты... сможешь? - изумление, перетекающее в потрясение.
   - Постараюсь. Конечно, ломать легче, чем строить, но... Да не дрожите Вы так, ваше высочество! Всё будет в наилучшем виде!
   - Хотелось бы верить, - принц начинает избавляться от одежды.
   - Верьте. Хуже не будет. Вот что, мальчик мой, - обращаюсь к Мэю. - Необходимо музыкальное сопровождение. И больному будет приятнее, и доктору легче. Устраивайся поудобнее и подбери несколько аккордов, пожалуйста!
   - В каком стиле? - эльф потихоньку настраивается на рабочий лад.
   - Стиле... - приходится задуматься. Очень серьёзный выбор. Что же меня устроит? - Ты когда-нибудь был на море?
   - Да. На Юге.
   - Нет, то море не подойдёт... Представь себе... Ковёр пепельной синевы. Сверху и снизу. Линия горизонта почти неразличима. Тяжёлые волны степенно и устало накатываются на берег. Мокрые камни скользят под ногами. Холодный ветер лениво раздумывает: дуть ему или упасть в объятия вод. Ни одной души вокруг, но здесь и сейчас нет пустоты. Ничто слилось со Всем в тягучем поцелуе любовников, давно уже ищущих в своих встречах не Страсть, а Прелесть Обыкновения. Ярких цветов нет, но они не нужны, потому что даже пепел способен быть РАЗНЫМ...
   Тонкие пальцы коснулись струн лютни, и плавный, немного сонный ритм коснулся моего сознания.
   - Да, именно так, - я взглянул на принца, стоящего посреди комнаты, в чём мать родила. - Может быть, ляжете? Я не собираюсь прыгать вокруг Вас!
   Пока Дэриен (все же, с некоторым беспокойством) располагался на собственной постели, я тоже слегка разоблачился: снял камзол и закатал рукава рубашки, чтобы не мешали. Потом натёр ладони свежеприготовленной мазью, основное назначение которой состояло в том, чтобы, тонким слоем покрыв кожу, не позволить ни одной капельке моего пота соприкоснуться с телом принца. Скажете: а как же... Лоб я тоже повязал шарфом. Во избежание. Мне предстоял долгий и кропотливый процесс, во время которого отвлекаться... не то, чтобы нельзя, но - крайне нежелательно: можно упустить настроение, а настроение - это такая вещь...
   "Готов?..."
   Наверное.
   С сомнением оглядываю распростёртое передо мной тело. Уж принц-то, точно... готов. К самому худшему, полагаю. Извращенец. Так бы и... Отшлёпал хворостиной. По всем мягким местам.
   - Глаза можете закрыть, Ваше Высочество. Зримых чудес не ожидается.
   - А какие ожидаются? - он ещё и подшучивает.
   - Разные. Но для ценителей, а не любителей... Всё, не отвлекайте меня!
   "Ах, как мило вы смотритесь вместе..."
   Твоих насмешек мне только не хватало! Мы - НЕ ВМЕСТЕ, мы - ПО ОТДЕЛЬНОСТИ!
   "Уж и посмеяться нельзя..." - ворчливый укор.
   Смейся на здоровье! Но чуть позже, ладно? Сейчас мы будем заниматься делом... От тебя требуется примерно то же самое, что и в Мираке. Помнишь? Парочка "проплешин".
   "Как не помнить... Только вовсе не парочка - что, считать разучился?... По одной на каждый палец..."
   Как скажешь.
   В этот раз я не мог полностью отдать на откуп Мантии упражнения с Пустотой, потому что Кружево человека - совсем не то же самое, что Кружево заклинания. Да, основные принципы построения одни и те же, только вы когда-нибудь видели два одинаковых и, что особенно важно, обладающих одинаковой ценностью стихотворения? И я не видел. Так же и с Кружевами: если чары в большинстве своём являются плоской картинкой (исключения, кстати, выводят волшбу на качественно иную, более высокую ступень), рисунок, спрятанный в человеческом теле, объемен. Пожалуй, можно сравнить его с птичьей клеткой, прутья которой переплетены прихотливым узором... Да, именно так. Поэтому при "штопке" повреждений очень важно не задеть близлежащие Нити, дабы не навредить, желая добра.
   Моя задача - даже в этом смысле - была проще обычной починки: замкнуть Оконечные Узлы. Во-первых, эти самые Узлы располагаются во внешней части Кружева, и до них легко добраться, во-вторых, Нити, неряшливо оторванные в своё время Герисом, также направлены вовне, и я смело могу собрать их в горсть, чтобы...
   "Ну, не в горсть, конечно - не упрощай!..." - напоминает Мантия.
   Я помню, драгоценная.
   "Как ты меня назвал?..." - трогательное удивление.
   Драгоценная. Если не нравится, я могу...
   "Нравится!... И даже очень..."
   Тогда в чём проблема?
   "Ты собираешься до позднего вечера наслаждаться музыкой или всё же выполнишь свой Долг?..."
   Какой ещё Долг?! С ума сошла?
   "Тот, который ты сам на себя взвалил, бестолочь!... Подумай хотя бы о том, что, завершив задуманное, сможешь спокойно вздохнуть... Тебя не греет эта мысль?..."
   Греет. И поэтому... Начнём.
   - Ваше Высочество, уделите моим словам немного внимания. Вы можете испытывать некоторые ощущения... Нет, больно не будет! Может быть немного холодно или, наоборот, жарко, но не более того. Возможно, Вам будут неприятны мои прикосновения, но тут уж постарайтесь потерпеть. Совсем немного.
   И Мантия ласково обняла меня за плечи, перенося на Третий Уровень восприятия.
  
   Узорчатая сеть Кружева Дэриена отчётливо и безупречно проступила сквозь пелену ощущений. Всё такое же бледно-зелёное, как и прежде. Даже ещё бледнее... Странно. Что это может значить?
   "Поскольку Потоки не могу равноценно войти и выйти, излишки Силы, сбившейся с Пути, постепенно выжигают Нити[10]..."
  
  
   10 - "По любому из Кружев с той или иной интенсивностью перемещаются Потоки Силы, но если для обычного существа концентрация внутри равна концентрации снаружи (то есть, насыщенность окружающего пространства Силой находится в абсолютном по величине, хотя и колеблющемся равновесии с тем количеством Силы, что течет по Нитям), то в случае с Соединяющими дело обстоит совершенно иначе. Любой Мост с момента рождения связан с одним из Источников, однако до Инициации Оконечные Узлы замкнуты, и сечения Потоков по входу и выходу ограничены, вследствие этого регулирование Потоков происходит естественным путем. В силу вышесказанного, при Инициации необходимо тщательно следить за строгим равенством количества принимающих и отводящих Нитей, потому что если структура потеряет устойчивость, некоторые из Потоков не смогут найти предписанный выход и будут заперты внутри Кружева, а значит - обречены сновать по одним и тем же Нитям, создавая излишнее напряжение, что может по истечении некоторого времени привести к полному разрушению отдельных участков..." ("Гобелены Древней Крови", том 5 - "Род Соединяющих", Большая Библиотека Дома Дремлющих, Архив)
  
  
   Хочешь сказать...
   "Спустя несколько лет мальчик в своем теперешнем состоянии обречен погибнуть..."
   То есть, я обязан вмешаться?
   "Обязан ли?... Ты хочешь и можешь, но никто не вправе заставить тебя действовать так или иначе..."
   Знаю. Но в свете того, что ты рассказала...
   "Не отвлекайся на это... Оставь на время в стороне... У тебя есть Цель и Средства её достижения - сомнения подождут..."
   Слушаюсь, драгоценная!
   Так, для начала ограничим поступление Силы в Кружево. Поставим ширму, которая защитит принца от домогательств Источника. Какого, кстати? А, неважно: это Лаймару нужно знать при Инициации, а у меня обратная задача...
   Плёнка Пустоты выгнулась сферой, наглухо отрезая меня и Дэриена от внешнего мира. Времени очень и очень немного: как только Сила, рассредоточенная в замкнутом мной Периметре, иссякнет, молодой человек будет чувствовать себя неуютно. Весьма неуютно... Отлично! Потоки остановлены. Теперь я могу вплотную приступить к изучению доставшейся мне недорешённой задачки.
   Да, Герис был неаккуратен. В каком-то смысле, по моей вине: если бы Инициацией занимался тот, кому и было положено - то есть, Лара, всё было бы сделано правильно ещё в первый раз. Или если бы придворный маг прочитал дневник своего учителя... Лаймар прочитает. Обязательно: второй подобной ошибки я не допущу! О, как любопытно...
   Теперь знаю, на что должны быть похожи разомкнутые Узлы. На хризантемы. Кисти, распавшиеся тоненькими лепестками. Когда они нальются изумрудным светом, зрелище будет... Незабываемое. А сейчас мне нужно собрать все лепестки обратно. То есть, не все, а те, которые были безжалостно оторваны и одиноко колышутся на невидимом ветру. Не так их и много - по дюжине на Узел. А сколько у нас Узлов? Чуть-чуть сменим фокус зрения...
   Два - на плечах. Два - на запястьях. Два - на коленях. Два - на щиколотках. Один - рядом с солнечным сплетением. Всё? Нет, простите, есть ещё, только с этой стороны они не очень заметны: один - у основания черепа и один - чуть ниже поясницы. Всего - одиннадцать. Надеюсь, порядок следования не важен?
   "По большому счёту, нет... Двигайся снизу вверх по этой стороне и сверху вниз - по другой... Моя мысль понятна?..."
   Вполне.
   И я присел на постель у ног принца...
  
   Вся сложность заключалась в том, чтобы сомкнуть язычки Пустоты вокруг каждого "лепестка" не слишком плотно, но и не позволяя испуганно ускользнуть из мертвящих объятий. Я неплохо справлялся: только в самые первые попытки два раза потерял и ещё раз - направил Нити сквозь Кружево, а не поверх него. Потом пришлось выдирать обратно... Впрочем, если принцу и было не по себе в эти моменты, возражений я не услышал - только ритм дыхания слегка сбился, и всё.
   Это походило на ловлю бабочек или кузнечиков: улучить момент, накрыть яркую искорку ладонью, потянуть за собой - ни в коем случае не обрывая! - подвести к нужному месту и легонько подтолкнуть навстречу Узлу[11]. Работа кропотливая, но нетрудная. Не творческая - полёт фантазии категорически запрещён, то есть, как раз для меня, потому что я не умею мечтать... Я умею только следовать Правилам, зато КАК умею!
  
  
   11 - "За счет того, что по Кружеву постоянно течет Сила, каждая из Нитей имеет строго определенные полюса на своих начальном и конечном участках. Соответственно, окончание Нити самой природой своей нацелено на соединение либо с Узлом, либо - в случае Мостов - с силовыми линиями Источника. Поэтому при повреждении Кружева в местах крепления Нитей восстановление структуры происходит достаточно просто: необходимо лишь ввести оборванный конец Нити в Периметр Влияния Узла. Как правило, сами Узлы не могут получить повреждения, сопряженные с изменением сущностной характеристики, посему "штопка" Кружев является процессом хоть и трудоемким, но не требующим погружения на Изначальный Уровень..." ("Практики магические и не-магические, или Инструментарий Хранителя", Малая Библиотека Дома Дремлющих, Архив)
  
  
   Больше всего хлопот доставил Узел на голове: там нужно было быть особенно внимательным при замыкании Нитей, чтобы не вмешаться сразу в несколько слоёв, расположенных опасно близко. Пожалуй, с головой я намучался больше всего, потому что после неё поясничный Узел показался мне совершенно плёвым делом: я играючи собрал его заново, потратив удивительно мало времени и сил - за какие-то три минуты!
   Последний шаг... Есть! Устало опираюсь на руки, повисая над принцем. Теперь можно и передохнуть.
   Движение воздуха. Едва уловимое. Сквозняк? Дверь же была закрыта...
   Оборачиваюсь, сталкиваясь взглядом с карими озёрами.
   Как ОНА сюда пробралась?! И куда Борг смотрел, скажите на милость?
   - Значит, это - правда... - в голосе Селии Кер-Талион плещется даже не горе. Чистейшая скорбь. Траур по только что умершей надежде.
   - Сэлли? - удивлённо и обрадованно начинает принц, но вихрь тёмно-рыжих прядей, взметнувшись, исчезает. - Подожди! Я...
   - Лежать! - командую, одновременно возвращая Дэриена в горизонтальное положение.
   В дверь виновато заглядывает Борг:
   - Извини, она была так настойчива...
   - Проследи уж, чтобы этот с постели пока не вставал, горе ты моё! - наспех накидываю на плечи камзол и отправляюсь искать даму, пребывающую в расстроенных чувствах. Расстроенных, что характерно, снова - из-за меня.
  
   ***
  
   К помощи "паутинки" прибегать не пришлось: девушка тихо всхлипывала в ближайшей к покоям принца зале, наивно полагая, что на звуки, доносящиеся из-за тяжелой шторы, никто не обратит внимания. Как же! Зеваки на другой стороне уже собрались и ждут, чем закончится спектакль... Какая сволочь, интересно, наплела баронессе о моих скромных "лекарских" занятиях?
   Я проскользнул за штору и забрался на подоконник. Селия не сразу поняла, кто нарушил её уединение, и только сообразив, что за человек устроился рядом, предприняла попытку убежать. Неудачную: я поймал тонкое запястье и слегка сжал - не грубо, но настойчиво.
   - Подарите мне несколько минут своего времени, госпожа баронесса!
   - Для каких целей, лэрр? Хотите узнать из первых рук, какие игры принц предпочитает в постели? - она пыталась показаться циничной и взрослой, но актрисой была никакой: когда в голосе дрожат слёзы, даже не пытайтесь устраивать другим жестокую отповедь. Сначала хотя бы успокойтесь.
   - Дэрри любит играть? Не знал, - улыбаюсь, заставляя бледные щёки побелеть ещё сильнее.
   - Пустите! - Селия пытается освободиться от хватки моих пальцев. - Как Вы смеете...
   - Отпущу. Непременно. Как только Вы успокоитесь и пообещаете выслушать меня, госпожа баронесса. То, что я скажу, нужнее Вам, а не мне... Договорились? И учтите: вокруг собираются зрители, а я не думаю, что Вам хочется предстать на сцене в столь... неподобающем виде.
   - Что Вы хотите этим...
   - Сказать? Ничего. Я предлагаю побеседовать. По возможности, так тихо, чтобы никто не услышал. Согласны?
   Она не удостоила меня и кивком, но не стала протестовать, когда я придвинулся поближе, сминая складки её дорожного платья.
   - Прежде всего, ответьте на мучающий меня вопрос: почему Вы ворвались в спальню принца именно сейчас и именно в таком настроении?
   - Почему Вы спрашиваете?
   - Любопытен от природы. Такое объяснение не устраивает? Хорошо, предложу другое: тот, кто знал, что я нахожусь в покоях принца, хотел причинить Вам боль, напев о... том, чего не было и быть не могло.
   - Но... все же знают... - сомнение, выразившееся в растерянном покусывании губы.
   - О чём? О моей жизни с эльфом? - я хохотнул. - Давайте посмотрим на ситуацию трезво: если я, и в самом деле, предпочитаю... иметь отношения с лицами своего пола, вряд ли после листоухих опущусь до прелестей Вашего возлюбленного. Хотя могу совершенно искренне заявить: Дэриен - очень привлекательный молодой человек.
   - Вы... просто хотите меня успокоить!
   - И как? Успешно?
   - Нет! Я не верю ни единому слову! - скорбь сменилась вызовом. Уже хорошо.
   - То есть, Вы не верите в красоту своего любимого?
   - Я не... - Селия смущённо осеклась, запоздало сообразив, что сказала глупость.
   - Вы видели эльфов, госпожа баронесса?
   - В каком смысле?
   - Глазами, конечно!
   - Да... несколько раз.
   - И насколько близко?
   - Близко? - растерянная задумчивость.
   - Если личных контактов не было, не имеет смысла обсуждать эльфийскую красоту, пока Вы не познакомитесь с Мэем.
   - Кто такой Мэй?
   - Эльф. С которым... я живу. Разве его имя не было упомянуто?
   - Нет, Роллена сказала только...
   - Роллена?
   Опять она! До каких же пор?! Но, честно говоря, белокурой стервой можно восхититься: успевать напакостить всем и везде - это настоящий талант!
   - Вы её знаете?
   - К несчастью. Даже не буду спрашивать, каких гадостей Вы наслушались. И даже не буду себе представлять...
   Стоп! За каким фрэллом сестричке Гериса понадобилось так жестоко шутить над Селией? Это не похоже на продуманную месть. Это изящная, но, всё-таки, случайная импровизация. Так сказать, завершающий штрих. Но штрих чего? Какой картины? Что ещё задумала несносная блондинка? И не задумала, а уже... Выполнила, если небрежным движением позволила себе добавить к уже испытываемому наслаждению немного специй... Только не...
   Единственное место в городе, удар по которому может ранить меня, это... Дом Агрио!
   - Простите, что прерываю беседу на полуслове, госпожа баронесса, но я только что вспомнил очень важную вещь. Вам лучше пройти к Дэриену и всё выяснить самой, а мне...
  
   Вылетая из покоев принца в обнимку с плащом, я натолкнулся на кузена, который несколько недоумённо разглядывал шепчущихся по углам залы придворных.
   - Намечается веселье? Твоих рук дело? - поинтересовался Ксо, когда я схватил его под локоть и потащил в коридор.
   - Помоги мне, пожалуйста!
   - Что ещё? - дверь захлопнулась за нашими спинами сама собой, и кузен внимательно сузил глаза.
   - Ты можешь перебросить меня в другое место?
   - В какое?
   - Резиденция Агрио.
   - Что ты там забыл?
   - Если мои предположения верны, графиням грозит опасность!
   - Хм-м-м-м... И что именно ты хочешь сделать? Удостовериться, что был прав, или же...
   - Я хочу предотвратить беду!
   - Вот оно что, - Ксаррон посмотрел на меня с непонятным сожалением. - И как же я смогу...
   - Просто швырни, и всё!
   - Одного?
   - Можешь отправиться со мной.
   - Нет, с тобой не смогу. У меня, знаешь ли, дел невпроворот. Да и колебания гасить тогда придётся с двух фронтов... Но позволь, как же ты пройдёшь по Тропе?
   - Я не собираюсь идти! Ты же можешь перемещать предметы? Можешь, я знаю! Вот и...
   - При всём моём уважении, на предмет ты не потянешь.
   - Я могу завернуться в Саван.
   - Чтобы выпасть с Тропы совершенно невменяемым? Глупая затея! Ещё идеи есть?
   - Я... - в памяти всплыло первое посещение дома "милорда Ректора". - Если ты завернёшь меня в "проплешину", а сверху пустишь несколько обычных слоёв, этого должно хватить! Здесь же недалеко...
   - Расстояния не всегда измеряются напрямую, Джерон... Ладно, уговорил. Только... Это будет не самым приятным путешествием. Потом расскажешь, как всё прошло... До встречи!
   Ещё примерно в середине нашего разговора, Ксо начал формировать Тропу, и - как только понял, чего я добиваюсь - выпустил заклинания, одно из которых раздвинуло Пласты, а второе... Второе едва меня не убило.
   Впрочем, умереть я бы не умер - попросту не успел бы. Но когда тонкий слой Пространства вокруг меня менее чем за миг, опустел... Мне стало невыносимо одиноко. Можно носить Пустоту в себе и не сходить с ума каждое мгновение существования (хотя, как это заманчиво - раз и навсегда повредиться рассудком!), но оказаться МЕЖДУ двумя Пустотами, которые, по сути своей, одинаковы и вот-вот сольются вместе... Вдруг очень ясно понимаешь: ничего нет. Совсем ничего. И искра твоей жизни вот-вот погаснет от ледяного дыхания... Погаснет, чтобы никогда не вспыхнуть вновь.
   Не было страшно. Не было больно. Я переставал БЫТЬ, но это всего лишь печалило. Кого? Меня, конечно же: кому ещё есть дело до моего бытия или не-бытия?
  
   ***
  
   Тропа закончила свой бег точно у дверей дома Агрио, выкинула меня наружу, брезгливо отряхнула руки и свернулась, возвращаясь в Лабиринт. Да, кузен был прав: путешествие не из приятных. Впрочем, Ксо все-таки позаботился о моём удобстве и не стал обрывать коридор Перехода на высоте человеческого роста, скажем. Или на высоте третьего этажа, что было бы ещё занятнее: можно ведь и костей не собрать, если неудачно упасть.
   Ломиться в дверь я не стал, для начала решив осмотреться и определить стратегию своего дальнейшего поведения. Пользоваться доступными мне "инструментами" нежелательно хотя бы потому, что неизвестно, сколько сил придётся потратить: каждая капля может стать решающей. Что ж, будем действовать примитивными методами. Например... просто посмотрим.
   Так я и поступил, благо рамы окон первого этажа начинались на уровне моего подбородка. И в окне, из которого был виден холл...
   Ай-вэй, как нехорошо!
   Значит, милая Роллена снова воспользовалась услугами местной Разбойничьей Гильдии? С одной стороны, такое постоянство похвально, но с другой, оно же свидетельствует о некоторой скудности либо воображения, либо средств. Ну да, конечно: прибегнуть к помощи магии блондинка не может, потому что имеет шанс получить неприятный разговор с собственным братом. Герис, разумеется, не будет слишком суров со своей любимой сестрёнкой, но отшлёпать способен, и сильно. Куда как проще выпросить немного денег "на маленькие девичьи радости", чтобы с лёгким сердцем нанять головорезов.
   А эти будут похуже тех, что напали на меня. Похуже - в смысле, опаснее. Всего трое, но ведь больше и не нужно, если требуется справиться с двумя беззащитными женщинами и мальчишкой... Фрэлл! А он что здесь делает?! Да ещё КАК делает, сумасшедший...
   Наверное, Мэвин пришёл уже после того, как убийцы проникли в дом. Зачем пришёл - второй вопрос. Проблема в том, что парня впустили. Видимо по той нехитрой причине, что, оставшись за порогом дома, он мог поднять тревогу. И теперь младший брат Селии, стоящий рядом с Равелью и её матерью, готовился принять уготованную ему судьбу. Но не собирался встречать Слепую Пряху с пустыми руками: Мэвин плёл заклинание.
   Должно быть, среди наёмников не было магов или людей, остро чувствующих возмущения Пространства. По крайней мере, ни лениво расположившийся в кресле мужчина с изготовленным для стрельбы арбалетом, ни оба его напарника, деловито разливающие по полу, стенам и мебели некую вязкую жидкость (похоже на масло: дом решили спалить, уроды...), не замечали, что рядом с ними формируется одно из самых действенных и практически неподвластных отражению заклинаний. Мэвин раздувал угли "закатного костра", но раздувал их... В себе.
   Дурак! Кто же так делает... Лишь тот, кто не умеет иначе. Не умеет и, главное: не может. С такой асимметрией Кружева парень способен накапливать Силу только в пределах собственного тела[12] - там же, где и формирует Сеть чар. А что дальше-то делать будешь, несмышленыш? Ну, спалишь злодеев, а сам? Сгоришь вместе с ними, потому что не отделил Нити заклинания от Нитей своего Кружева, как поступает любой здравомыслящий маг[13]... Поправка: любой физически полноценный маг. Изначально не обладая возможностью изымать Силу из окружающего пространства, Мэвин всю свою волшбу построил на принципе "жертвенности", тратя собственную жизненную силу. Иначе у него просто ничего не получалось... Стоп! Теперь понятно, от чего умерла Вийса.
  
  
   12 - "...Ошибочно полагать, что маг, творя заклинание, созидает его в себе самом. Ошибочно и опасно, поскольку любая надстройка Кружева влечет за собой нежелательные изменения, как в магическом, так и в физическом плане бытия. Проще говоря, если плести чары из собственных Нитей, становишься частью волшбы и после активации рискуешь либо развоплотиться, полностью лишившись Силы, либо... Впрочем, мало кто решается опытным путем проверить теорию, посему свидетельств крайне недостаточно для наглядного подтверждения изложенных положений... К счастью для Одаренных, основное Правило: "Магия всегда рядом, но всегда - по другую сторону двери" было выведено очень и очень быстро, и практическое его применение заключается в том, что любой маг плетет заклинание из Нитей, вытянутых из Пространства, а не из собственного Кружева, дабы иметь возможность полного контроля и гарантию безопасности..." ("Вечерние беседы у Очага Познания", Большая Библиотека Дома Дремлющих, Архив)
  
   13 - "Хотя Кружево заклинания - искусственно созданная структура, а Кружево живого существа полагается структурой нерукотворной, и то, и другое образование для своего полноценного влияния должны удовлетворять нескольким условиям. Во-первых, они должны быть, по возможности, симметричны, ибо красота и пропорциональность - это не только приятственная глазу грань мироздания, но и много большее. Так, например, если Кружево существа - даже Одаренного - будет иметь дефектную структуру, такое существо никогда не сможет создавать необходимые Поля для сгущения рассеянной в Пространстве Силы - Поля, на которых рождаются Нити, пригодные для плетения заклинаний... Разумеется, можно использовать для волшбы и свою личную Силу, но это удел безумцев и отчаявшихся, потому что, как бы ни был велик дух, его бренная оболочка способна вместить лишь очень ограниченное Могущество..." ("Советы и предостережения находящемуся в начале Пути", Малая Библиотека Дома Дремлющих, Читальный Зал)
  
  
   Не представляя себе, как на самом деле положено составлять заклинания, парень действовал проверенным способом и продумал всё, кроме одного: чары, которые предполагалось воплотить, должны были произрастать из Кружева заклинателя. Похоже, Вийса не была вдумчивой ученицей, либо просто не обратила внимания, и завязала первый узелок Подобий на самой себе... Могу себе представить состояние девушки, когда заклинание, обретая форму на Втором Уровне и приступая к выполнению своего назначения на Первом, потянуло за собой Силу из Кружева! Магичка, несомненно, была парализована страхом, и мига промедления оказалось достаточно, чтобы процесс стал необратимым. Следовало рвать Нити сразу же. Хотя...
   А как же котенок, из тела которого моя кровь удалила заклинания, до боли похожие своей структурой на это? Впрочем, похожие, да не совсем: во время их наложения никто не погиб. Странно... Мальчишка ни при чем? Но кто тогда? Разве может у двух разных магов быть совершенно одинаковый почерк?... Ладно, поразмыслю над этой загадкой на досуге. Когда будет подходящее настроение.
   Я присмотрелся к тому, что творит Мэвин. М-да, ТАКОЕ, пожалуй, и не оторвешь... А ведь, надо. Надо, или парень погибнет вместе с теми, кого намеревается убить.
   "Опять хочешь вмешаться?..." - приторно-вежливый вопрос.
   Хочу. Ты против?
   "Подумай хорошенько... Не торопись... Вдруг ему это НУЖНО?..."
   Умереть? Что за чушь?!
   "Он может чувствовать вину... Перед сестрой... Перед принцем... Перед погибшей чародейкой... А вина имеет обыкновение расти - ты это прекрасно знаешь!..."
   И что?
   "Возможно, он выбрал смерть... Выбрал совершенно осознанно и добровольно..."
   Какое там! Где ты видишь выбор? Он погибнет в любом случае: или от рук наемных убийц, или от собственной дурости!
   "Но во втором случае он спасет две жизни... Об этом ты не подумал?..."
   Спасет... Хочешь убедить меня в том, что он жертвует собой?
   "Ты не допускаешь такой возможности?..."
   Почему же. Но если это и в самом деле так...
   "Только не начинай снова!..." - испуганно-усталый всхлип.
   Я ещё и не пробовал!
   "Чувствую, что ты замышляешь... Может, хоть однажды оставишь всё, как есть, а?..." - робкая надежда.
   То есть? Позволить парню спалить себя дотла?
   "И пусть спалит... А ты соберешь пепел в горсточку и торжественно вручишь сестре... Чем не выход?..." - заискивающее виляние хвостом.
   Я представил себе картинку. Пепел, который метелочкой сметаю в совок. Маленькую фарфоровую вазу с крышкой. Церемонию передачи останков... И едва удержался от неуместного смеха.
   Да ну тебя, право слово!
   "Не понравилось?... А я считаю, что идея очень и очень неплоха..." - обижается Мантия.
   Обещаю: когда-нибудь я именно так и поступлю!
   "А сейчас?..."
   Сейчас... Мы дотянемся до Мэвина отсюда?
   "С трудом... Далековато, всё-таки... Если только ОЧЕНЬ постараемся..." - с сомнением протянула моя подружка.
   Мы должны постараться, драгоценная! Всего-то и требуется...
   Ломать тоже нужно уметь. Благо, после печального опыта с уважаемым учителем, у меня было не только много возможностей для тренировки, но и настоятельное требование собственной совести: если уж убивать, то убивать со знанием дела и с полным представлением механики процесса от начала и до конца.
   Мэвин собирался разжечь "закатный костёр" - заклинание многоуровневое и громоздкое, потому что подразумевает влияние сразу и на физическое тело объекта, и на его Кружево. Полагаю, парень просто взялся за первое, что пришло в голову, потому что для разбирательства с наемниками хватило бы и...
   А ведь, и хватит. Нужно только разрубить Сеть заклинания, и вместо "костра" получатся "брызги". Так, наведение выполнено хорошо: с точностью попадания проблем не будет.
   Итак, драгоценная, ты готова?
   "А что мне остается?..." - тихий вздох.
   Ну, не надо так грустно! Сейчас мы здорово повеселимся!
   "Каким именно образом?..." - легкая заинтересованность.
   Сколько Силы в моем шлейфе?
   "После того, как ты битый час лапал принца?... Очень приличная порция..." - ехидно скалится Мантия, вгоняя меня в запоздалую краску.
   Отлично! Как только Мэвин завяжет последний Узел, ты отсечешь его от заклинания...
   "Щитом?..."
   Конечно же, нет! Нити должны быть порваны, и порваны мгновенно, поэтому будет не Щит, а "проплешина"... Я выпущу, сколько смогу, а ты быстренько куешь топор и рубишь... Пойдет?
   "А дальше?..." - в голосе прорезаются азартные нотки.
   Не "дальше", а в то же самое время, драгоценная, ты вливаешь Силу из шлейфа в Нити по обе стороны от "разрыва".
   "Это ещё зачем?..."
   Затем! Без подпитки заклинание не будет иметь должного эффекта, а Мэвин, истончивший Кружево, окажется на грани смерти... Придется гнаться за двумя зайцами, чтобы поймать третьего!
   "Третьего?..."
   Да. Третьего зайца. Зайца моего полного и глубокого удовлетворения.
   "Ты понимаешь, что, обрубая Нити, мы с тобой переводим волшбу в неустойчивую форму?... Она может повести себя непредсказуемо..." - ворчливое напоминание.
   Помню, драгоценная! Мы не только обрубим, мы ещё и пал пустим!
   "Пал?... Хочешь преобразовать "костёр"... А что, вполне может получиться..." - довольная ухмылка.
   И получится! Кстати... Пора!
  
   На один короткий вдох меня захлёстывает Пустота. Волна, рожденная в недоступных далях и нашедшая выход в мир. Выход через моё тело.
   Истончаясь до предела, несуществующее лезвие падает на разноцветье Нитей, протянувшихся между Мэвином и тремя убийцами. Падает, рассекая мерцающие пряди так же легко, как беспечное движение руки рвёт паутину. Концы Нитей обиженно шипят, оплавленные горячим поцелуем Пустоты. Шипят и порскают в стороны, притягиваясь к Кружеву. Но еще до того, как оборванные волоски сольются с Узлами, Мантия одаривает их Силой, вытащенной из моего шлейфа. Не знаю, что происходит с незадачливым магом - не до него, потому что я должен успеть...
   Пустота тонкими змейками летит по Нитям заклинания, обретшего независимость. Летит, пожирая то целые фрагменты, то крохотные узелки и цепочки из пары звеньев. Летит, оставляя за собой совсем иную волшбу. Быстрее! Ещё быстрее! Центральный Узел съеживается и распадается на три. Узор изменился. "Костра" не будет. Будут "брызги"!
   "Закатный костёр" нагревает всю кровь в теле. Разом. До кипения. За считанные мгновения. Очень действенно и надёжно. Но, во-первых, зрелище... непривлекательное, а во-вторых... Неоправданно большой расход Силы. "Брызги лавы" проще. Можно даже сказать, примитивнее. Правда, в случае, если ваш противник имеет познания в Магии Огня, он вполне способен отразить атаку. Конечно, не в том единственном случае, когда "брызги" нацелены в голову.
   Фрэлл! То, что сейчас произойдёт, тоже не способствует хорошему настроению и умиротворённому состоянию желудка. Я метнулся к дверям, которые... Оказались не заперты. Можно было и войти... Хотя, что бы изменилось? Только расстояние, а я и так справился...
   Напрасно волновался: вытекающую из глазниц жижу, некогда бывшую мозгом, графини не увидели. Алаисса - потому, что к тому времени уже благополучно отбыла в обморок от переживаний, а Равель - потому, что смотрела вовсе не на умирающих убийц. Она хлопотала вокруг Мэвина, сидящего на полу и пытающегося понять, почему он всё ещё жив, когда, по всем существующим законам, должен был умереть.
   Конечно, мне следовало бы привести в чувство графиню-мать, но... Но. Но. Но. Как и всякий раз после соприкосновения с магией, приносящего последней безвременную и печальную кончину, моё мироощущение было обострено практически до предела. Что поделать, издержки искусства. Или, правильнее было бы сказать: закономерная плата за вмешательство в тонкие материи.
   Так вот, я не бросился на помощь dou Алаиссе только по той причине, что в холле дома Агрио в эти минуты творилось волшебство, перед которым почтительно склонит голову даже самый могущественный маг. Здесь и сейчас рождалось чудо любви. Ни Мэвин, растерянно хлопающий ресницами, ни Равель, обеспокоенно коснувшаяся его плеча, не понимали и не чувствовали, как между ними протягивается тоненькая ниточка чар, которыми вольна распоряжаться только природа. Да, всего лишь один вдох, совпавший во Времени и Пространстве, но... Невозможно соорудить что-то из ничего, а если у вас уже имеется холмик, на склоне которого притулился маленький камешек... Нужно только толкнуть, и в следующую минуту бегите прочь от лавины, сметающей всё на своём пути. Вот этим я и займусь. Только бы камнепад не погрёб меня под собой.
   Я подошёл к Мэвину, нагнулся над ним и... Залепил юноше пощёчину. Очень болезненную и очень обидную. Карий взгляд вздрогнул, но удивленный возглас вырвался совсем из других уст:
   - За что?!
   - Видите ли, милая Равель... Этот молодой человек поступил не просто глупо: он поступил вопиюще безответственно.
   - Он спас...
   - Он едва не погубил то, что ему пока не принадлежит. Свою жизнь. Или Вы полагаете, сударь, что уродство тела служит оправданием недостаточной остроте ума?
   От этих слов Мэвин дёрнулся сильнее, чем от моего удара, а Равель... Ох, как же ярость красит женщин! Особенно, некоторых.
   - Как Вы можете... Какое право Вы имеете укорять того, кому не повезло в жизни так, как Вам?!
   - Везение, милая Равель - вещь, которой не существует. При ближайшем рассмотрении любое удачное стечение обстоятельств оказывается тщательно спланированным и дотошно подготовленным... Просто не всегда авторство благоприятного исхода принадлежит Вам: иногда Судьба тоже берётся за кости.
   На этой глубокомысленной ноте поворачиваюсь и направляюсь к лестнице. И всё же, я - молодец, да ещё какой: на верхней трети ступенек меня настигает ответ девушки. Ответ, тон которого звучит почти победно, ведь Равель думает, что поняла причины моей жестокой отповеди в адрес Мэвина:
   - Вы просто завидуете, что не сами спасли наши жизни!
   Останавливаюсь. Замираю на мгновение. Сжимаю пальцами перила - до хруста суставов. Выдерживаю паузу и снова начинаю движение. Медленно, стараясь даже спиной изобразить оскорбленное достоинство. И только закрыв за собой дверь комнаты, позволяю весёлому фырканью прорваться на волю.
   Ох, девочка, как же ты меня насмешила! При том, что сама была необыкновенно серьёзна и прекрасна в этот момент... Надеюсь, Мэвин оценит всю силу и прелесть твоего неожиданного заступничества. Надеюсь. А чтобы оценил наверняка, я и сам слегка поколдую на этот счет. Чуть позже. Когда юноша окончательно соберется с мыслями и навестит мою скромную обитель. Пока же у меня есть несколько минут (в лучшем случае - час, если Равель будет настойчива... а она - будет...), чтобы разобраться в черновиках, оставшихся от переводов дневника Лара. Всю ерунду скопом Лаймару читать не обязательно, значит, нужно отделить полезные знания от лирических иносказаний, дабы вручить магу инструкцию, не обремененную излишними подробностями, ибо подробности, когда их становится слишком много, превращают пользу во вред.
  
   ***
  
   Я начал сражение первым - едва распахнулась дверь моей комнаты:
   - Милая Равель разомкнула свои объятия, и Вы тут же сбежали?
   Мэвин (хотя и сижу спиной к двери, могу до мельчайшей подробности описать то обиженное недоумение, которое повлёк за собой мой невинный вопрос) ответил не сразу. Я уже начал было настораживаться (знаете, в некоторых случаях удивительно подходящим оказывается принцип: "А чего тут думать?"), но интонации, которые юноша выбрал для ответного удара, сразу сняли все тревоги и сомнения. Мэвин просто пытался разумно сопоставить все факты и наблюдения, касающиеся вашего покорного слуги:
   - Я не думал, что Вы можете быть таким грубым, лэрр.
   - Грубым? - откидываюсь на спинку кресла. - И что же Вы полагаете грубостью? Указание предела Ваших возможностей? Или же...
   - То, как Вы обошлись с графиней.
   - А как я с ней обошёлся?
   - Вы... Вы были непозволительно холодны с женщиной, которая только что испытала потрясение и...
   - Сударь! - вздохнув, я покинул нагретое сиденье и подошёл к юноше. - Не надо заниматься построением столь вычурных стен на столь шатком фундаменте! Проще говоря: оставьте на время придворную манеру изъясняться и пользуйтесь обычными человеческими словами. Я понятно выразился?
   - Да, но...
   - Значит, не совсем понятно... В чем Вы меня обвиняете? В том, что не бросился утешать девушку? Позвольте, но мне показалось, что она более чем согласна искать утешение у Вас! Или я не прав?
   Мэвин начал розоветь, может быть, впервые в жизни.
   - Как Вы могли подумать...
   - Я не думал. Я ВИДЕЛ. Иногда нужно довериться глазам, сударь, чтобы не обмануться в суждениях.
   - Я вовсе...
   - Может, прекратите лепетать? Скажите прямо: что Вы думаете о Равель?
   Минута торжественного молчания.
   - Она... она - красавица.
   Ещё одна небольшая пауза, и... Совершенно детский испуг и робкая просьба о помощи:
   - Она ведь красивая, правда?
   Вообще, в этом месте следовало бы рассмеяться, потому что Мэвин выглядел настолько трогательно и нелепо, что иной реакции и не заслуживал. Я бы так и поступил, но вовремя вспомнил трепет и абсолютную растерянность, посещающие меня при мыслях о Мин. Вспомнил и, без тени улыбки, подтвердил:
   - Правда. Равель - очень красивая девушка. И очень достойная.
   А ещё для неё не существует твоего уродства, парень... Она видит тебя совсем иначе. Видит в своем собственном Зеркале. Это великое чудо и великий Дар, которыми нельзя пренебрегать, и которые ни в коем случае нельзя терять. Думаю, ты уже понимаешь, чем тебя наградила Судьба, Мэвин.
   - Сударь, Вы... Лэрр...
   Запыхавшаяся и встревоженная, Равель выглядела ещё милее, чем обычно. И тонкие черты девушки необыкновенно украшала решимость, перед которой уважительно склонились бы даже далёкие предки графини Агрио. Равель была готова защитить своего героя от нападок всего света. Ну, или хотя бы от меня.
   - Вы что-то хотели сказать, сударыня?
   - Я... - девушка перевела взгляд с меня на Мэвина и обратно.
   - С Вашей матушкой всё хорошо?
   - Да, не беспокойтесь...
   - Простите, что оставил dou Алаиссу без своей помощи, но, право, меня отвлекли совсем иные заботы.
   - Лэрр... Ив... - ну, наконец-то, она вспомнила, что мы обращаемся друг к другу по имени!
   - Милая Равель, зачем Вы покинули свою матушку и поспешили сюда?
   - Я подумала, что... - смущённый румянец. На щеках у обоих.
   - Вы решили, что я выскажу молодому человеку своё недовольство? Совершенно верно, милая Равель! Выскажу, всенепременно. Ему будет полезно услышать несколько прописных истин. Но я намереваюсь поговорить с бароном, как мужчина с мужчиной, а при мужских разговорах присутствие женщин не приветствуется, верно?
   - Ив... Вы же не...
   - Рукоприкладства не планирую. Разве что, в крайнем случае! - я подмигнул, заставив девушку изумленно замереть. - И потом... Буду крайне признателен, если Вы отправите посыльного к некоему Лаймару, а сами тем временем приготовите что-нибудь легонькое в качестве второго завтрака: не знаю, как все присутствующие, а я проголодался! Моя просьба Вас не затруднит?
   - Нисколько... Ив, а что Вам нужно от Королевского Дознавателя?
   Даже так? А чернявый маг высоко стоит, ничего не скажешь.
   - Помимо сугубо личных дел, нужно же составить заключение по трупам, которые изгадили холл Вашего дома, милая Равель. Вы со мной согласны?
   - О... да, разумеется! Я постараюсь, как можно скорее...
   - Два-три часа в запасе есть. Ну, пока туши не начнут разлагаться, - пояснил я. Девушка чуть побледнела, сглотнула и предпочла приступить к выполнению поручений, не дожидаясь иных подробностей существования бренных тел после смерти.
   Мэвин проводил графиню нежным, но слегка беспокойным взглядом, чем вызвал у меня сдавленный смешок.
   - Лэрр! - брови сердито насупились. Пришлось срочно отступать на заранее подготовленную линию обороны:
   - Простите, это... нервное. У меня так много забот, что каждая новая только расшатывает моё душевное равновесие.
   - Я не совсем понимаю... - настороженность в карих глазах.
   - И не надо! Присядьте, и поговорим о делах.
   Мэвин опустился в кресло, а я забрался на стол. Очень удобная позиция: и смотришь сверху вниз, и пространства для маневра несоизмеримо больше, чем в окружении высоких подлокотников.
   - Извиняться за свои действия я не буду. Независимо от Вашего мнения. Вы вели себя глупо и беспечно, сударь. Вам противопоказано заниматься магией. Категорически! Неужели Вы этого не понимаете?
   Виновато качнувшиеся плечи:
   - У меня не было выбора...
   - Чушь! Перед Вами простиралось необозримое поле деятельности, а Вы остановились на самом его краю. Как недальновидно! Или Вы не желаете дожить до седин?
   Мэвин опустил взгляд. Что ж, продолжим в том же духе.
   - Значит, Ваши действия были подчинены стремлению умереть? Позвольте узнать, почему Вы решили так рано уйти из жизни?
   - Вы кажетесь умным человеком, лэрр, а задаете такие глупые вопросы, - это что, попытка уколоть? Не то оружие выбрал, дурачок!
   - Я задаю правильные вопросы! Вы считаете их глупыми только потому, что не можете найти подходящий ответ. Итак, я жажду узнать причину! Почему?
   - Вы уже могли заметить, что мое тело...
   - Несовершенно? Ну и что?
   - Да, Вам не понять... - слегка презрительное и очень грустное откровение.
   - Понимать нужно только то, что имеет смысл! Не хотите думать? Хорошо. Тогда извольте выслушать МОЁ объяснение Ваших проблем. Только не смейте перебивать! - добавляю, видя, что губы Мэвина дрогнули, собираясь возразить. - Ваши родители, в силу каких-то причин, наделили Вас неполноценным физическим обликом. В детстве Вас всячески оберегали от столкновения с реальностью, и Вы росли, считая, что ничем не отличаетесь от прочих людей. Но время имеет свойство проходить быстрее, чем того желаешь... Рано или поздно Вам пришлось бы выйти в мир. Наверное, следовало бы сделать это, как можно раньше, но тут уж исправить ничего нельзя. За порогом дома оказалось, что всё не так, как представлялось в надёжном укрытии родных стен, верно? Насмешки и насмешников можно терпеть, но куда тяжелее видеть в глазах окружающих презрение и жалость... А когда старшая сестра, которая проводила с Вами столько часов, начала постепенно отдаляться, и Вы почувствовали, что делите её нежность с кем-то ещё... Вас охватила ненависть. Ненависть к тому, кто родился и вырос здоровым, сильным и красивым. Ненависть к человеку, которому сестра отдала своё сердце. Но, мой милый мальчик, Вам не приходило в голову, что сердце, в котором пылает любовь, становится больше с каждым ударом пульса? Почему Вы решили, что Селия разлюбила Вас? Её чувства лишь немного видоизменились, а Вы, вместо того, чтобы измениться самому - перестать быть собственником и радоваться тому, что сестра нашла свою любовь - решили отомстить. Очень грязно, кстати... Но месть не принесла ни облегчения, ни желаемого результата: чувства Селии лишь вспыхнули ещё ярче. И тогда Вы поняли, как жестоко ошиблись. Поняли, но исправить содеянное уже не могли, потому что несчастная девочка-магичка, которая сотворила Подобия по Вашему рецепту, умерла. Умерла очень страшной смертью.
   - Я не хотел... - тихое, еле слышное признание.
   - Убивать Вийсу? Разумеется, не хотели. Вам нужно было заставить страдать Дэриена. Вы и заставили, забыв о том, что любящие сердца всё делят пополам... Как скоро Вам стал ясен Ваш промах? Спустя месяц? Два?
   - Весной.
   - Что ж, лучше поздно, чем никогда. Как видите, я вполне понимаю Ваши обиды и Ваши сомнения, но... Какого фрэлла Вы намеревались сегодня умереть?!
   - Я... - Мэвин испуганно вжался в кресло.
   - Вы, кто же ещё?! Заклинание такого уровня убило бы Вас вскоре после этих несчастных!
   - Откуда... откуда Вы знаете? И про Подобия... - карие глаза затопил ужас. - Вы... Вы хотите наказать...
   - Наказать? - я едва не поперхнулся от возмущения. - Вы сами себя наказываете каждым днем совершенно бездарного существования! А теперь ещё и это! Кроме "закатного костра" Вы больше ничего не умеете? Управление стихиями - не Ваша стезя, сударь! Вы можете стать великолепным теоретиком и Мастером Структур, но, ради богов, не лезьте в практическую магию! В следующий раз рядом может не оказаться того, кто способен остановить Ваше сумасбродство без разрушительных последствий.
   Пауза.
   - Так это... это Вы? Это Вы спасли мою жизнь?
   - С чего Вы взяли? Я и не намеревался...
   - Не обманывайте... пожалуйста! - неожиданно искренняя мольба. - Я почувствовал, как заклинание отделяется от меня, но это произошло так быстро... И я не был опустошенным, как обычно... Словно всё, что я потратил, было возмещено... Как Вы это сделали?
   - Если говорить честно, ЭТО делал не я. Я всего лишь выбрал из имеющихся возможностей те, которые показались мне приемлемыми. В этот самый момент. Надеюсь, выбор был правильным. А практической стороной дела занимался не я. И, как теоретик теоретику, хочу сказать: главное в нашем деле - холодный и трезвый расчет. А Вам в ближайшее время следует забыть о чарах и иже с ними!
   - Почему?
   - Потому! Вы же не хотите оставить Равель без своего общества? Она девушка терпеливая и понятливая, но любому терпению есть предел... Если графиня Агрио что-нибудь для Вас значит, посвятите ей хотя бы несколько дней своей жизни. Она того заслуживает.
   - Кто? - ну вот, совсем запутал парня...
   - Ваша жизнь. И Равель, разумеется! А уже потом, когда успокоитесь... Когда окончательно определите для себя важность вещей и людей, которые Вас окружают... Вот тогда Вам и следует вернуться к занятиям магией. Если хотите, я даже подыщу наставника.
   - О, это было бы замечательно! - воодушевление, но не настолько сильное, чтобы можно было тревожиться о будущем влюбленных. - Но... Что же будет с его высочеством?
   - Ничего страшного, полагаю.
   - Но ведь он...
   - Вполне здоров. Я бы даже сказал, совершенно здоров.
   - Откуда Вам может быть известно... - снова круглые глаза. Это начинает утомлять.
   - Вы же умный мальчик... Знаете, что мой дядя - Ректор Академии. И вообще: есть великое множество способов оказываться в курсе событий!
   Мэвин кивнул, делая вид, что понимает. Глупый! Он даже не может себе представить, какой способ имею в виду я. Очень простой, кстати: если хотите знать все подробности какой-нибудь переделки, участвуйте в ней сами! Как ваш покорный слуга.
   Однако я так и не спросил...
   - Зачем Вы пришли в дом Агрио, сударь?
   Беспомощная улыбка:
   - Я хотел просить у Вас совета.
   - По поводу чего? Дальнейшего существования? Вы посчитали меня способным дать такой совет?
   - Да... А разве я ошибся? - о, беспомощность начинает сменяться лукавством. Я даже завидую Равель: какой замечательный муж ей достанется!
   - Если ошиблись, то самую малость...
  
   Получив каракули, содержащие наставления незабвенного учителя, Лаймар готов был официально признать, что три трупа с выгоревшими изнутри черепами мирно преставились по причине преклонного возраста. На том и порешили: маг предпринял некоторые усилия, чтобы избавиться от нежелательных издержек магических упражнений Мэвина, а я подъехал ко дворцу в экипаже Королевского Дознавателя, чтобы...
   Быть тут же отловленным за шкирку своим кузеном.
   - Куда это ты собрался, милый племянник? - лучезарно улыбнулся "милорд ректор".
   - У меня есть кое-какое дело.
   - К Герису или Роллене? А может, к Его Высочеству?
   - Какая разница?
   - В сущности, никакой, потому что...
   Кузен ласково приобнял мои плечи, и... Когда холодные пальцы проскользнули под сахью, обороняться стало поздно: резкое нажатие на точку у основания шеи мгновенно лишило меня способности двигаться, а вслед за тем и сознания.
  
   ***
  
   Ненавижу, когда со мной так поступают! И вовсе не потому, что чувствую себя полным и безоговорочным идиотом, в очередной раз попавшимся на одну и ту же уловку, просто... От этих "упражнений" мои мышцы так сильно деревенеют, что по возвращении в работоспособное состояние долго и упорно ноют, не прибавляя хорошего расположения духа. И зачем ему понадобилось...
   Открываю глаза, утыкаясь взглядом в тёмный потолок. Тёмный?!
   Это что, подвал? Похоже на то. И подвал в доме "милорда Ректора", несомненно. Да по какому праву...
   - Очухался?
   Ксаррон стоит, скрестив руки на груди и прислонившись к каменной кладке стены. Стоит на некотором отдалении от меня. Почему бы это? Уверен, что я не смогу до него добраться? Ну, подожди!...
   Нет, не смогу. Первое же моё движение сопроводилось глухим звяканьем. Фрэлл! Хорошо, что я всего лишь попытался сесть, а не рванулся в сторону кузена, иначе... Разодрал бы ногу, потому что правую щиколотку тремя рядами обнимает весьма затейливый браслет, отягощенный цепью, не позволяющей мне отдалиться от стены больше, чем на пару футов.
   - Это как понимать? - пока ещё остаюсь спокойным. На всякий случай.
   - Помнишь, я обещал тебя запереть? Думаю, время пришло, - меланхолично заметил Ксо, пожёвывая соломинку. Наверное, позаимствовал её из подстилки, на которой я сижу.
   - Запереть? Почему?
   - Ты натворил такую тучу глупостей, что...
   - Каких ещё глупостей? - не согласен. Но Ксаррону нет никакого дела до моего мнения на сей счет:
   - Разнообразных. Больших и маленьких. Впрочем, одна из них, к моему глубочайшему сожалению, намного страшнее всех остальных.
   - О чём речь?
   - Ты заигрался, Джерон.
   - Заигрался?
   - Ну да. Возомнил себя невесть кем и двинулся по жизням других маршем тяжелой пехоты. Я пытался не замечать, но и мне стало как-то не по себе от твоих поползновений.
   - Что я такого сделал?
   - Перечислить по пунктам? - грустный взгляд изумрудных глаз.
   - Да! - а куда торопиться, скажите?
   - Хорошо, - Ксо развернулся ко мне лицом, но левое плечо от стены так и не отнял. - Пункт первый. Твоё вмешательство в механику престолонаследия в Западном Шеме.
   - И как я в нее вмешался? - недоумённо хмурюсь.
   - Как, как... Как обычно - со свойственным тебе желанием осчастливить весь мир, кроме себя самого... Зачем ты взялся лечить Дэриена?
   - Но ведь он...
   - Остался бы слепым - и фрэлл с ним! Управлять государством смог бы и его младший брат. Который у тебя, как я понимаю, тёплых чувств не вызывает? Кстати, по какой причине? Мэг обмолвилась, что вы с ним не пришли к согласию по какому-то вопросу... - ехидная ухмылка.
   Обмолвилась, как же! Кузен всё прекрасно знает и так. Но доставлять ему удовольствие, вспоминая прошедшее лето, не буду. Не заслужил.
   - Ты считаешь, что малолетний гадёныш лучше подходит на роль короля, чем...
   - А что ты, собственно, знаешь о Дэриене?
   - Ну... - приходится на несколько вдохов умолкнуть. В самом деле, что? - Он умный... честный... порядочный...
   - Порядочный мерзавец.
   - ЧТО?!
   - Именно. Мерзавец. Я вот всё думаю... Ты нарочно не интересовался сердечными привязанностями Вийсы или просто упустил из вида возможность того, что её действия были вызваны личными причинами?
   - Э-э-э-э... Я предполагал...
   - Угу. Предполагал. И что дальше? Избавил принца от недуга, который тот, если быть беспристрастными и объективными, вполне заслужил.
   - Заслужил? - холодею. И вовсе не оттого, что Ксаррон предусмотрительно изъял у меня обувь и камзол.
   - Заслужил, - утвердительно кивает кузен. - Вийса, кстати говоря, была очень милой, хотя и не в меру наивной девочкой, которая, встретив в одном из дворцовых коридоров красавца-принца, не устояла перед его улыбкой... Дэриен провёл с ней несколько недель, а потом выбросил. За ненадобностью. Потому что баронесса куда предпочтительнее безродной содержанки, верно?
   - Это... это правда?
   - Не веришь? Зря. Я не лгу.
   - Ты что-то недоговариваешь.
   - Спроси, и я отвечу. Рассказывать ВСЕ подробности случившегося будет слишком утомительно.
   - Он... любил Вийсу?
   - Какое-то время. Иной причины опускаться до связи с этой девушкой у него не было.
   - Она осталась... недовольна?
   - Скажем, она смирилась бы со своей участью сломанной игрушки, если бы Дэриен по-прежнему относился к ней тепло и приветливо. Но поскольку его королевское высочество предпочло забыть о существовании Вийсы... Девушка почувствовала себя оскорбленной. Не спорю, глупо было в ее положении рассчитывать на что-то большее, чем она получила, но и принц повёл себя неразумно.
   - Значит, магичка желала отомстить?
   - И отомстила. Заплатив за свою месть. Высшей ценой.
   Так вот, почему... Как это печально.
   - Что, не думал о таком развитии событий? - усмехнулся Ксаррон. - Можешь подумать теперь.
   - Но... Постельные приключения не всегда свидетельствуют о...
   - Об иных моральных и физических качествах наследника престола? Спешу огорчить: почти всегда. Умный любовник никогда не допустит, чтобы оставленная им женщина была несчастна. Запомни на будущее, вдруг пригодится!
   Я пропустил колкость кузена мимо ушей.
   - Ты считаешь, что Дэриен не достоин престола?
   - Почему же... В его роду все были такими, - беспечно тряхнул чёлкой Ксо. - Я просто хотел показать тебе другую сторону Зеркала. Но она, увы, не последняя.
   - Что ещё?
   - Пункт второй обвинения. Твоё нелепое милосердие.
   - Почему нелепое? И к кому я, собственно...
   - Был милосерден? К таким персонам, которые заслужили наказания больше, чем иные отъявленные преступники. Например, граф Галеари. Зачем ты вытащил его шею из-под топора?
   - Он... запутался, - выражаю уверенность, которая вызывает у кузена презрительное фырканье:
   - Как же! Он знал, что делает, и знал, во имя чего. В отличие от тебя!
   - Шэрол будет полезен...
   - Может быть. А может быть, и нет. Ты способен заглянуть в будущее? Не думаю... Ладно, фрэлл с этим влюбленным идиотом! Почему ты не удавил Роллену сразу же, как понял, что она стоит за массой неприглядных дел?
   - Она...
   - Ясно. Её ты тоже пожалел. Ах, несчастная жертва насилия! Тьфу! Слушать противно! Из-за этой блондинки едва не погибли две более чем достойные женщины. Вкупе с одним оболтусом. Впрочем, какое тебе дело до графинь? Ты же всего лишь использовал их в своих интересах...
   - Я не использовал! - начинаю задыхаться. От самого настоящего гнева.
   Ксаррон суживает глаза:
   - В самом деле? Тебе было удобно жить в доме Агрио, только и всего. Ты вломился в жизнь графинь, подвергнув их существование стольким опасностям, что знай женщины заранее, кого привечают под крышей своего дома, повесились бы в собственном парке.
   - Как ты можешь так говорить?!
   - Могу и говорю, - легкое пожатие плечами. - Со стороны все твои ошибки - как на ладони... Ты наловчился пользоваться людьми, Джерон. И не только людьми: даже эльф с искренним удовольствием пляшет под твою дудку.
   - Он-то здесь причём?
   - Даже задумываться не хочу. Хочется верить, что его ты не успел привязать к себе так сильно, как остальных... Или успел? - взгляд Ксаррона полыхнул тёмным огнём.
   Вздрагиваю. Неужели он догадался? Или узнал?... Фрэлл! А ведь кое в чём кузен прав.
   - Пункт третий, - безжалостно продолжил Ксо. - Ты нарушил главное Правило Игры.
   - Какое? - внутри всё уже не просто остыло, а заледенело.
   - Ты не умеешь выбирать противников.
   - То есть?
   - Ты играл с теми, кто заведомо ниже тебя по своим умениям и возможностям. Играл, чувствуя себя всеведущим и всемогущим, не так ли? Скажи только одно: тебе не стыдно?
   - А почему мне должно быть стыдно?
   - Ты без надобности вмешался в естественный порядок вещей. Возможно, твои действия приведут к очень большим проблемам. Что характерно, не в твоём будущем, Джерон, а в будущем всей этой страны... Ты об этом не подумал? Не представил на мгновение, что все неприятности были не случайны, а предопределены Судьбой? А ты изменил то, что не должно было измениться. Задал Гобелену новый узор, не имея права вообще заниматься ткачеством.
   Всё, что говорил кузен, было понятным. Более того: было правильным. Но мне почему-то не хотелось задумываться над истинностью услышанных слов:
   - Я сделал то, что считал должным сделать! И играл на той стороне, где мог выиграть! Разве не этому меня учили всю жизнь?
   - Печально, если ты ТАК понял пройденный урок, - вздохнул Ксаррон. - Я был о тебе лучшего мнения.
   - А мне всё равно, какого кто обо мне мнения! Ты сам никогда не считался с моим...
   - Зачем считаться с тем, чего нет? - убийственное замечание.
   - Или с тем, КОГО нет, ты это хочешь сказать? Так скажи! Не щади мои чувства!
   - Я не собираюсь щадить тебя или наказывать. Я просто хочу, чтобы ты успокоился.
   - Я спокоен!
   - Отнюдь. Потому и находишься здесь.
   - Немедленно отпусти меня!
   - Назови хоть одну причину. Только настоящую, а не мнимую.
   - Я... замёрзну!
   - М-да? - Ксо задумчиво пожевал губами, видимо прикидывая вероятность предложенного мной развития событий. - Хорошо, распоряжусь, чтобы Киан принёс одеяло.
   - Я умру от голода и жажды!
   - За пару дней? - скептически влетевшая бровь. - Всех твоих талантов на это не хватит. Так что, наслаждайся покоем, пока есть такая возможность. Вдруг что-нибудь поймёшь?
   - Я не хочу ничего понимать!
   - Это и видно, - бросил Ксаррон, скрываясь за дверью.
   - Сволочь!
   Последняя реплика осталась без ответа, но насмешливая тишина, в которой растворились шаги кузена, показалась мне обиднее, чем любое оскорбление.
   Значит, я превысил свои полномочия - ты это хотел сказать, дорогой кузен? Прекрасно! В кои-то веки о моём существовании вспомнили! А где вы были столько лет? Почему ни один из вас не поинтересовался, как и чем я живу? Нет, меня встречают сочувственно-пренебрежительным: "Ты сбежал..." Подумайте, какой укор! А что я должен был делать, когда узнал, что мне, мягко говоря, не рады в собственном Доме? И не будут рады никогда... Да, предпочёл уйти, чтобы не сталкиваться каждый день со стеной презрения и обвиняющих взглядов. Я имел на это право! Имел! Как имею право делать то, что захочу!
   Чем я хуже той же Роллены? Она может обрекать людей на смерть по мимолётной прихоти, а мне запрещено даже думать о вмешательстве в чужие жизни? Ну, уж нет! Я не жалею о том, что произошло. Ни капли не жалею! Надо же, Дэриен позабавлялся с малышкой и бросил... Какая неприятность! Таких девиц у подножия каждого трона - целые толпы. И каждая бесстыдно предлагает себя любому, кто богаче и знатнее... Это не аргумент, Ксо, слышишь? Да пусть принц обрюхатит хоть целую сотню - я избавил его от недугов потому, что захотел это сделать. Какие ещё нужны причины? Какие?!
   Я нарушил Правила Игры? А кто их придумал, эти Правила? Расписал так, что я не могу сделать и шага в сторону? Нет, почтенные, хватит! Слишком долго я подчинялся непонятным законам, которые ставили меня на грань жизни и смерти! Слишком долго... Теперь пришло время самому взяться за установку Правил. Считаешь, что не смогу? А вот, поглядим! Но для начала... Для начала мне нужно выбраться отсюда.
   Ксаррон постарался на славу. Поработал, так сказать, с душой: железный прут, почти в палец толщиной, согнут и обёрнут вокруг щиколотки, трижды проходя через одно и то же звено цепи. Не думаю, что даже очень сильный человек сможет это разогнуть... Цепь, разумеется, тоже лишена изъянов и вторым концом уходит в камень стены так, будто выросла оттуда без участия человеческих рук и магических усилий. И ведь убрал все следы чар, гад! Ни намёка, ни обрывочка...
   Я ударил кулаком по стене. Что же предпринять? Я слишком слаб, чтобы решить проблему самому... Слишком слаб. Но сдаться сейчас, означает - сдаться окончательно! А это так... позорно...
   "Ты, на самом деле, хочешь освободиться?..." - вкрадчивый шёпот.
   Конечно, хочу! Что за глупые сомнения?
   "И не остановишься на полпути?..."
   Перед чем?
   "Я могу подсказать способ, но..."
   Договаривай!
   "Обратной дороги не будет..."
   Откуда не будет дороги?
   "Если ты... начнёшь то, что начнёшь, ты уже не сможешь ни вернуться, ни вернуть..."
   Вернуться - куда? Вернуть - что?
   "Я не могу сказать... Мне дозволено только предупредить..."
   Кем дозволено? Что за увертки?
   "Некоторые Правила не под силу переписать никому..." - вздыхает Мантия. Как мне кажется, вздыхает с облегчением.
   Хорошо. Что это за способ?
   "Ты можешь разрушать..."
   Магию, я знаю!
   "Это слишком частное применение теории..."
   Ты хочешь сказать...
   "Можно разрушить всё, в чём течёт или способна течь Сила... Если уметь уничтожать стены - какая разница, из чего они созданы?... Вспомни рикту, которую ты лишил души - тлению подвластно даже стальное тело..."
   Пожалуй, ты права. Я могу разорвать оковы?
   "Скорее, развеять их прахом..."
   Но как?
   "Ты уже умеешь спускаться к Изначальному Уровню..."
   Но причём здесь металл?
   "Тебе нужно проникнуть в его природу... Увидеть, как и когда он был создан... Пройти ЧЕРЕЗ вместе с Потоками Силы... И - разрушить границы..."
   Я всё понимаю, вот только... Каким образом мне проделать то, что ты советуешь?
   "Отпусти сознание, но вглубь, а не вширь... Всмотрись в предмет, который желаешь уничтожить..."
   Всмотреться? Легко сказать. Я уставился на гнутый прут, змеёй обернувшийся вокруг щиколотки.
   Тёмный. Шершавый. Со щербинками и следами молота. А кузнец был не очень-то старателен... Холодный, но уже не такой, как, возможно, был, потому что нагревается от моего тепла. Нагревается... Но он касается кожи только одной стороной, а постепенно греется со всех... Как это может быть? Уж не в этом ли проявляется бег тех самых Потоков? Что, если...
   Это было похоже на падение. Или на взлёт. Не знаю, как, но несколько мгновений подряд я видел прут изнутри. Видел, как тепло моего тела, соприкасаясь с черными чешуйками, проникает вглубь железа, меняя его свойства... Пусть ненамного - почти неощутимо - но МЕНЯЕТ... А если столь ничтожная часть того, чем я могу делиться с миром, может пройти сквозь, то и...
   Я даже не успел сообразить, что делаю, а Пустота уже ринулась по проложенным тропкам.
   Рушить стены этой "тюрьмы" было сложнее, чем сражаться с заклинаниями, куда сложнее. И требовало больших усилий. Впрочем, трудился не я, трудились ЗА МЕНЯ, так о чём мне вздыхать?
   Мелкими шажками, очень мелкими, но уверенно и неуклонно - только так. Вперёд, не смотря ни на что! И, увидев на полу первые щепоти праха, я не поверил собственным глазам. Значит, мне подвластно гораздо больше, чем твердили все вокруг? Я могу изымать из мироздания не только магические структуры, но и простую материю? Но ведь это... Это... Это же настоящее Могущество! И мир склонится передо мной, дрожа от страха быть развеянным по Ветру Пустоты...
   Дюйм. Два. Три... Вот уже съеден целый виток спирали и... Мне кажется? Нет, совершенно точно: скорость увеличилась. Возможно, потому, что действия стали привычными... Ну же, давай! Осталось совсем немного. Осталось...
   Сознание затопила вспышка ослепительного света. Света, через который, словно через кисею, проступили краски и звуки.
   Однозубая пасть кайла вгрызается в скалу. Удар. Удар. Удар. Кусок породы откалывается и шлёпается у ног рудокопа. "Посмотри-ка, дядя, какая богатая здесь жила!" "И верно... Продадим с выгодой, и у твоей жены будет обновка к Празднику!..." Запылённое лицо прорезает широкая улыбка. Улыбка, наполненная нежностью...
   Глиняная купель принимает в свои объятия ворох осколков, чтобы вытащить железо из той норы, где оно до сих пор пряталось. И нестерпимо яркий ручей будущей стали шествует в мир. "Переплавка закончена, отец." "Да, славно получилось... Ты сделал всё, как я говорил?" "А как же! Коваться будет легко, а прочности можно только позавидовать!" "И то верно... Плесни-ка мне воды, да постудёней!..."
   Ритмичные удары молота плющат и вытягивают упрямую полосу. Но разве железо может сравниться упрямством с простым человеком, изо дня в день занимающимся одним и тем же тяжким, но таким нужным трудом? "Папа, папа!..." "Чего тебе, егоза?" "А ты сделаешь мне куклу? Ты обещал!..." "Сделаю, моя красавица, конечно. Сделаю. Только дай мне закончить работу..." В усталых глазах искры горна пляшут рука об руку с отцовской гордостью за чудную девчушку...
   Пустота обернулась, посмотрела на меня, щуря бархатно-чёрные глаза и... Слизнула кусочек мира.
   Вместе с обрывком прута в Нигде и Никогда растворилось всё то, что я видел. Исчезла память о натруженных и уверенных ладонях, о тёплом взгляде из под припорошенных горной пылью ресниц. Исчезло так мало и... так много! В Гобелене лопнула первая Нить, и её стон отточенным лезвием рассёк моё сознание. Не душу, нет - мне такая роскошь недоступна - а всё то, что я узнал и мог бы узнать. Наверное, мог бы. Но теперь... Нет, этого не должно быть!
   Это не разрушение. Это не уничтожение. Это... Это гораздо страшнее! Стирается то, что составляет самую основу существования... Рассыпается прахом, но даже этот прах не остаётся в моих ладонях, а тает, словно снег на весеннем солнце... Каждая частичка мира хранит память о мгновениях, текущих в Вечность. Хранит, сверкая каплями росы на траве, грея ласковыми лучами закатного солнца, гладя щеки ветром с отрогов далёких гор. Хранит. Пока я до неё не добрался. Но после меня не остаётся НИЧЕГО. Ни мира, ни памяти о нём. Я вычёркиваю целые страницы, целые главы. Выдираю листы. Разве я этого хотел? Я всего лишь хотел быть свободным...
   Мерзким, ни на что не похожим Зверем Пустота карабкалась дальше, сыто урча. Карабкалась по звеньям цепи, словно моль, подъедая новые Нити Гобелена. А сознание услужливо подсказывало мне, где, как, когда и кем было создано то, что разрушается сейчас по моей воле.
   Нет, я не хочу!
   И что-то внутри проскрипело: поздно. Ты не можешь ЭТО остановить. Ты слишком слаб.
   Да, я слаб! И... меня опять обманули! Проклятая Мантия! Почему ты не сказала ВСЕГО?
   "Потому что есть вещи, которые невозможно объяснить..." - тихий всплеск где-то вдали.
   Мерзавка! Что же мне делать?
   "Ты получил то, что хотел... Свободу..."
   Но не такой же ценой!
   "Разве тебя волнует цена?..."
   Да, волнует!
   "Тогда ты должен знать, как поступить..."
   Но я не знаю!
   "Подумай... Решение прямо перед тобой..."
   Решение... Какое решение? Я не вижу ничего, кроме ненасытного чудовища, которое вырвалось из повиновения... Из повиновения? Значит, оно всё-таки подчинялось мне? Оно подчинялось, пока... Пока сидело взаперти! Следовательно, его просто нужно вернуть... Вернуть... Вернуть...
   Как? Приказать? Я никогда не умел приказывать, и сейчас не хватит всего моего упрямства, чтобы голос зазвенел сталью. Но если невозможно ненавидеть, остаётся только...
   Хороший пёсик, иди к папочке... Ну же... Послушай... Я тебя так люблю... Нам будет хорошо вместе... Иди сюда, я тебя поглажу...
   Разрушение приостановилось. Пустота задумчиво наклонила уродливую голову, прислушиваясь к моим просьбам.
   Я тебя жду, мой хороший... Возвращайся назад, пожалуйста! Зачем тебе всё это? Разве я плохо тебя кормил раньше? Иди ко мне...
   Зашуршала дверь. Это ещё что за... Ах, кузен же обещал прислать одеяло! Только Киана мне сейчас для полного счастья и не хватало... Я уже почти держу своего пса за загривок... Почти...
   - Не ходи сюда! Закрой дверь и скажи Ксаррону... Скажи, что он был прав: я выбирал себе не тех противников.
   Пустота недовольно взрыкнула.
   Всё хорошо, мой дорогой... Сейчас я почешу твою шею... Иди ко мне... Я так тебя жду... Иди же... НА МЕСТО!
   Толчок возвращения был так силён, что отбросил меня назад, протащил по полу и впечатал в заднюю стену комнаты. Но, ударяясь затылком о щербатый камень и теряя сознание, я закрывал глаза совершенно спокойно, потому что знал: Зверь всё-таки вернулся туда, где должен быть. Туда, где нет ничего, кроме него самого и... кроме меня.
  
   ***
  
   Мне стыдно смотреть миру в глаза. Очень стыдно. Наверное, именно поэтому я никак не могу решиться и проснуться. Проснуться окончательно и бесповоротно. Дремота стала тягостной и противной, но даже такая она лучше, чем бодрствование. Лучше, потому что можно делать вид, будто ничего не произошло. Будто я всё тот же Джерон, что и прежде... Но ведь, уже не тот, верно? И я не смогу прятаться от самого себя вечно. Не смогу. А как хотелось бы...
   - Ты собираешься покинуть постель или предпочитаешь всю оставшуюся жизнь ходить под себя?
   Это мой кузен. Острит, по своему обыкновению. Острит удачно. Собственно говоря, с таким обширным жизненным и не только опытом и я бы откалывал очень и очень смешные шутки... Ну, по крайней мере я бы считал их смешными, и этого было бы довольно.
   - Я знаю, что ты не спишь. Хватит притворяться!
   Я и не притворяюсь. Больше всего на свете я хочу навсегда остаться в объятиях сна. Хочу, но сон... Сон со мной не согласен и медленно, но верно сдаёт позиции. Эх ты, трус... Испугался Ксаррона? Я вот, например, его нисколечко не боюсь. Да! Чего мне бояться Ректора Академии, создателя и вдохновителя Тайной Стражи и собственного кузена, если одним движением мысли могу опрокинуть весь этот мир... О, нет!
   Я застонал и открыл глаза.
   - Почему не оставил меня в подвале? Всем было бы спокойнее.
   - Не думаю. Мне не улыбалось в один прекрасный момент ощутить, что пол проваливается под ногами.
   Ксо сидит на подоконнике. Сидит в своём обычном, а не "здешнем" облике, и это говорит о многом. Например, о том, что кузену глубоко наплевать на соглядатаев, буде таковые имеются. А если Ксо не заботится о сохранении секретности, это означает...
   Означает, что сейчас его больше волнует то, что происходит со мной.
   Как только я осознал сей очевидный факт, из глаз, открытых с таким трудом, потекли слёзы. Горячие и кажущиеся нескончаемыми, они текли совершенно беззвучно, но Ксаррон внезапно повернул голову в мою сторону, присмотрелся и... В течение мига оказался рядом, сгребая меня в охапку:
   - Прекрати сейчас же!
   - Что... прекратить?... - слова даются тяжело, потому что вынуждены спорить со слезами за право появления на свет.
   - Не плачь!
   - По... почему?...
   - Во-первых, это не поможет...
   - Я... знаю...
   - А во-вторых... Нет, уже достаточно того, что "во-первых"!
   Несколько минут мы молчим. Я давлюсь рыданиями, Ксо прижимает меня к своей груди. Сцена почти волшебная, вот только...
   Почему надежда всегда воплощается не так, как ты того хочешь? Почему всё переворачивается с ног на голову? Я и мечтать не смел о том, чтобы кто-то из родственников снизошёл до объятий, а теперь тепло чужого тела обжигает и отталкивает меня, потому что... Потому что у меня нет права на нежность. Не заслужил. Мир мог рухнуть из-за глупой ярости. Из-за детской обиды. Рухнуть и никогда уже не отстроиться снова. О, боги... Какое же я...
   - Я - чудовище, правда?
   Пальцы Ксо ощутимо дрогнули.
   - Как посмотреть.
   - Да как ни смотри...
   Тяжёлый вздох.
   - Видишь ли, по меркам людей любой, кто отличается от них в какую-нибудь сторону, является чудовищем. Без оправданий и допущений.
   - Но... ведь... а эльфы?
   - Эльфы? Тоже монстры, в своём роде. Просто ты ни разу не видел, с какой злостью смотрит на эльфийку девушка, считавшая себя королевой красоты... Тот, кто не человек, тот - чудовище. С этим трудно спорить, да и... не нужно.
   - Я... не о том... моя... сущность...
   - Ты больше человек, чем, например, я. Если это тебя хоть немного утешит, - печальный смешок. - Даже в самой чистой и светлой душе живёт демон. Крохотный, незаметный, безобидный, он ждёт своего часа. Ждёт удобного момента, чтобы пожрать сияющий свет и исторгнуть из себя мрак, который поглотит всё и вся... Нужно уметь бороться со своими демонами, но раз и навсегда их победить - невозможно.
   - Невозможно?
   - Увы. Утро не наступит, если вечером солнце не скроется за горизонтом. Добра и зла не существует, Джерон. Тебе так долго и много об этом рассказывали - неужели до сих пор не понял?
   - Я... пытаюсь...
   - Вижу. Может быть, твоих усилий недостаточно, но... Не буду тебя в этом упрекать. Принимать то, что неизбежно, очень трудно. Многие погибают, не в силах смириться со своим Путём.
   - Но... то, что во мне...
   - В тебе и останется. Я могу на это рассчитывать?
   - Да... наверное...
   - Киан передал мне твои слова. Значит, кое-что ты, всё-таки, принял.
   - Я... - воспоминание об уродливой морде вызвало новый всплеск рыданий. - Я не смогу с НЕЙ справиться... Я всего лишь вернул ЕЁ на место, но... ОНА когда-нибудь вырвется на волю...
   - Пока ты будешь помнить о последствиях, привязь останется прочной.
   - Привязь... Кто из нас сидит на цепи? Я или ОНА?
   - Думаю, вы оба. Кстати, приношу извинения.
   - За... что?
   - Я подозревал, насколько жестоким будет твоё сражение, но... Должен был сделать то, что сделал.
   - Ты хочешь сказать, что нарочно...
   - В некотором смысле, да. Впрочем, это произошло бы очень и очень скоро, даже без моего скромного участия. Ты подошёл к самой Грани, но отводил глаза, не желая смотреть на то, что ждёт во Мраке. Не видя Пути, по которому ступаешь, нельзя двигаться ни назад, ни вперёд, Джерон. Ты должен был оказаться лицом к лицу с самим собой. И - оказался.
   - Значит... это...
   - Некоторые вещи невозможно объяснить: их можно понять, только прожив.
   - Ты говоришь совсем как...
   - Кто?
   - Мантия.
   - И давно ты с ней разговариваешь?
   - С лета.
   - Хм... Впрочем, это уже не имеет значения. Я рад, что ты встретил достойного противника, и ваш первый поединок, насколько понимаю, закончился ничьей?
   - Хотелось бы верить...
   - Хочется - верь! Иногда вера творит чудеса. Нужно только правильно выбрать объект этой самой веры, потому что верить в неосуществимые вещи - только тратить попусту свои драгоценные силы.
   - Я... попробую...
   - Думаю, у тебя должно получиться. Если не у тебя, то у кого же, собственно? Однако, дорогой кузен, хватит валяться в постели! И так целую неделю мял мою любимую перинку...
   - Неделю?! - потрясение мигом подсушивает слёзы.
   - А как ты думал? Эльф твой уже все уши мне прожужжал вопросами о твоём самочувствии! Видеть его больше не могу!
   - Что же ты ему сказал?
   - Что, что... Наплёл, что ты подхватил жутко заразную лихорадку, и навещать тебя запрещено. Примерно так.
   - Сам не помнишь?
   - Ну... - Ксаррон отстранился и посмотрел на меня своим обычным лукавым взглядом: - Я ещё буду запоминать такую ерунду!
   - Он же... волнуется!
   - Пусть волнуется. Волнения сердца в столь юном возрасте весьма и весьма полезны! А тебе, в отличие от прочих, сейчас необходим покой, и только покой.
   - Для чего? - я шмыгнул носом в простыню. Ксо брезгливо сморщился:
   - Ну и манеры... Не знаю, каковы твои ощущения, но могу сказать одно: вынужденный отказ от пищи в течение нескольких дней сил не прибавляет. Посему тебе необходимо начать с сытного завтрака!
   - Сейчас утро?
   - Какая разница? Ты же только что проснулся... Киан приготовил твои любимые шарики из рубленого мяса, и я уже снял пробу. Слегка переперчено, но в целом...
   - Откуда ты знаешь?
   - Что?
   - Про шарики?
   - Я всё про всех знаю, - вставая, пожал плечами кузен. - Вот что, принимая во внимание слабость и всё остальное... Жду тебя за столом через четверть часа, не позже. Если опять завалишься спать, так и знай: выпорю!
   - Нет... ты не сможешь... только не...
   - Хочешь испытать пределы моих возможностей? Нет? Тогда будь любезен встать и одеться! Уж извини, но костюм я подбирал на свой вкус, потому что каждая новая минута в чужой роли опасно приближает тебя к сумасшествию... Так что, забудь о Горькой Земле и её обитателях. Хотя бы на некоторое время!
   Забудь... Когда Ксо, насвистывая какой-то грозный мотивчик, удалился, я выполз из постели и начал рассматривать одежду, висящую на спинке кресла.
   Нечто безликое, как и следовало ожидать. Тёмно-зелёный каштан на песке - вот, что мне напомнил предложенный к носке костюм. Шерстяное сукно камзола и штанов - довольно плотное, с кожаными вставками, нижнее бельё и рубашка по виду - совсем тонкие, но на ощупь... Наверное, шёлк с шерстью. Доггеты... Нет, не буду в них по дому ходить - упарюсь быстрее, чем спущусь вниз. Пробегусь в носках...
   Ох, как меня качает... Прямо-таки, штормовое предупреждение на твёрдой суше. В штанины попадаю... нет, не попадаю совсем. Стоя, имею в виду. Приходится вернуться на кровать и, кряхтя, как древний старик, разбираться с предметами гардероба сидя. Удаётся. Не сразу, но удаётся. Кое-как застегнув то, что застёгивается, и завязав то, что завязывается, выползаю из комнаты. В коридор, по которому бреду в поисках лестницы. А когда до ступенек, отделяющих меня от накрытого стола, остаётся всего несколько шагов, натыкаюсь взглядом на зеркало.
   Стекло, с задней стороны залитое серебряной амальгамой, отражает меня во всём великолепии. М-да.
   То, что кожа - бледная, не особенно удивляет: в конце концов, за лето я загореть не успел, не было такой возможности. Совершенно безжизненное лицо и заплаканные глаза человека, до смерти чем-то напуганного - тоже не новость: могло быть и хуже, скажем прямо. Но, фрэлл подери... КАК?! Ведь прошла всего одна неделя - волосы за такое короткое время отрасти не могут...
   Не могут. Но видимо, для Ксаррона такая мелочь, как особенности моей природы, не указ, потому что из зеркала смотрит молодой человек со вполне нормальным состоянием головы. Ну, коротковаты вихры, конечно, но, в общем и целом... Пристойная причёска. Однако во всём этом благолепии есть один махонький изъян... Я больше не могу притворяться лэрром!
   - Ксо, сволочь, ты что наделал? - возмущённо поскользнувшись, скатываюсь с лестницы прямо в объятия Киана, который, чтобы поймать меня, вынужден был совершить очень дальний (для человека, имею в виду) прыжок. Так мы и предстаём пред довольными очами кузена: оборотень лежит на полу, руками держась за мои бока, а я - донельзя расстроенный и обиженный - располагаюсь сверху, пытаясь одновременно освободиться от крепкой хватки Киана и не рухнуть рядом, потому что, как только поддерживающие меня пальцы, разожмутся, это непременно произойдёт.
   Ксаррон изящно поднимает левую бровь и тоном великосветской блюстительницы приличий, произносит:
   - Охотно допускаю, что для тебя в вопросах близости нет никаких ограничений, но... Почему ты решил начать именно с моего слуги?
   - Я сейчас тебе покажу... с кого начну! - предпринимаю ещё одну напрасную попытку освободиться.
   - Силёнок не хватит! Вот когда совсем поправишься - милости просим! Кстати, есть у меня на примере парочка очень симпатичных волчиц...
  
   ***
  
   Завтрак... То есть, завтрак - для меня и что-то, больше похожее на обед - для Ксаррона... В общем, принятие пищи прошло в тёплой, можно даже сказать, горячей обстановке. Моё возмущение было легко парировано примерно следующим образом: "Ты же любишь бороться с трудностями? Вот и борись!" Никакие доводы на тему того, что я теперь и носа не смогу сунуть ни в дом Агрио, ни куда-либо ещё, к сведению не принимались: кузен лишь злорадно улыбался и с аппетитом поглощал приготовленные Кианом кушанья. Пришлось последовать его примеру, тем более что я ощутимо проголодался. А потом, когда пища немного улеглась в желудке, мне удалось отпроситься на прогулку. Правда, Ксо закатил глаза к потолку и объявил кому-то там, наверху, что за всю жизнь не встречал большей беспечности, чем в исполнении вашего покорного слуги: имелось в виду моё не слишком-то здоровое состояние. Я проявил настойчивость. Прибегнул к угрозам. Опустился до пошлого шантажа (пообещал опустошить винный погреб кузена). В общем, были испробованы все доступные методы убеждения, способные подействовать на разум. Ксаррон слушал с видимым интересом, но по лениво поглаживающим хрустальный бокал пальцам можно было понять: все мои уловки не имеют ровным счётом никакого веса в изумрудных глазах. Это не могло не разочаровывать, и я уже был готов захныкать, но кузен совершенно неожиданно сжалился над своим младшим родственником и царственно махнул рукой. В смысле, гуляй.
   Но если вы думаете, что свежий воздух наполнил мои лёгкие почти сразу же после сего великодушного разрешения, то глубоко заблуждаетесь. Прогулке предшествовала длительная лекция о том, как мне полагается себя вести во избежание проблем с моим... питомцем. То бишь, я не должен: волноваться, злиться, переживать, сильно чему-то радоваться, напрягаться, вступать в споры и что-то там ещё. Короче: "Здравствуй, мама. Я - беременна". И хотя озвученное мной сравнение вызвало улыбку не только у Ксаррона, но и у меня самого, оно было, как ничто, близко к Истине. Вот только "рожать" мне - запрещено. Самыми строгими запретами.
   Клятвенно заверив, что буду соблюдать предписанный режим, я выбрался на улицу, похожий... Наверное, на пугало в зимнем варианте, потому что меня заставили надеть полушубок из овечьей шкуры, длиной почти до колен и... Скорее всего, шапка и шарф вышли из рук вязальщицы, в силу преклонного возраста плохо различающей цвета: нелепые полоски и пятна кособокого узора поражали взгляд сочными, но совершенно не сочетающимися красками - кармином, лазурью и зеленью. Впрочем, возражений по этому поводу Ксаррон не принял и, нахлобучив на меня шапку и заботливо обмотав мою шею шарфом и кое-чем ещё, благословил на близкое знакомство с "дыханием Праздника", который уже подкрался к Виллериму.
  
   Судя по лёгкому подпитию, в котором пребывали все, попадающиеся мне навстречу (а также, втыкающиеся в мою спину) люди, шёл, как минимум, второй день седмицы празднеств. То есть, основные увеселительные представления и прочие народные забавы пока не начались, ожидая срока, к которому население столицы справит дела духовные и с чистой совестью сможет приступить к удовлетворению потребностей телесных. Проще говоря, первые три дня отводились на общение с богами, а конкретнее - со служителями культов. Хотя что-то я не наблюдал наплыва страждущих облегчить душу... Собственно, именно поэтому и нырнул в спасительную тишину первого подвернувшегося святилища.
   Словно нарочно, судьба привела меня под своды Приюта Шаан, одной из немногих по-настоящему нравящихся мне богинь. И что особенно радовало - как никогда мне необходимой, потому что женщина без возраста, чье каменное изваяние виднелось в глубине храма, раздавала людям мудрость. Разумеется, не просто так и не всем подряд: только за соответствующую плату и только тем, кто способен поступать мудро. Хоть иногда...
   Я не оговорился. Всё время быть мудрым невозможно. Наверное, это противоречие так же старо, как подлунный мир, но ничуть не утеряло свою значимость: даже самый умный человек обязательно совершит дурацкий поступок. И, как правило, чем больше ума, тем выше степень глупости, вырвавшейся на волю. Поэтому лично я быть мудрым не пытаюсь. Зачем? К тому же... Есть ещё одно качество, которым обязательно должен обладать мудрец, а в чём оно состоит, очень просто определить: достаточно посмотреть на Мать Мудрости. Она... улыбается. Улыбается самой себе и всему миру одновременно, потому что мудрость без чувства юмора... это высокоученый абсурд. Чем серьёзнее лицо, тем опаснее стремление усовершенствовать мир. Мудрец никогда не берется изменять то, что не нуждается в изменении. Просто, не так ли? Скажете: непонятно? Пожалуй. Но вокруг нас существует столько всего замечательного! То, что нельзя объяснить, обычно называют чудом, и покажите мне человека, который променяет яркую радугу чудес на скучный порядок аптекарской лавки! Дураков нет. То есть, глупые люди встречаются, но глупость и ограниченность - совсем разные понятия.
   - Вы желаете получить ответ? - спросил служитель храма, незаметно подкравшийся сзади.
   - Нет, почтенный, ответов у меня вполне достаточно. Но я никак не могу придумать вопрос... Вы позволите мне ненадолго нарушить благостную тишину Приюта своим дыханием?
   - Мать Мудрости рада любому, кто открывает перед ней свой разум, - я удостоился снисходительного поклона и был, наконец, предоставлен самому себе.
   Храмы Шаан каждый народ строит на свой лад, но богиня не поощряет пышность: несколько язычков огня, крыша, которая не течёт в дождь, да место, где можно преклонить колени или... присесть на низенькую скамейку, что я и сделал. Сел, сложил руки на коленях и водрузил сверху подбородок: так и теплее, и уютнее. И думается легче... А подумать нужно о многом.
   Неделю назад я оказался на грани двух смертей, и именно эта двойственность мучила сейчас то, что осталось от моего рассудка.
   Маска лэрра пристала ко мне так крепко, что наотрез отказывалась сниматься. Да и я, собственно, не рвался возвращаться к прежнему положению вещей. Не спорю, кое в чём чужая личина оказалась очень полезной. Но, играя роль, не следовало забывать, что, рано или поздно, текст пьесы подойдет к концу, и занавес опустится. Точнее, он должен опуститься, потому что дальнейшее моё пребывание "не в своей шеренге" могло нанести - и наносило! - лишь вред. Кому, спросите?
   В первую очередь, мне самому, потому что я... умирал. Да, каждый день, проведенный под чужой личиной, каждый поступок, противный твоей истинной природе, убивают то, что составляет тебя. Нелепое, слабое, незаметное подчас создание, которое скромно заботится о сущей малости: о том, чтобы мир был чуть-чуть разнообразнее... потому, что в нём есть ты. Потому, что любое проявление жизни вносит свой оттенок в палитру мироздания. И если пытаться стать тем, кем не являешься, ты сознательно лишаешь всех, кто тебя окружает, созерцания чуда. Пусть крохотного, мимолетного и не оставляющего после себя ярких воспоминаний, но... Если его не будет, мир так и останется нищим.
   Я совершил непростительную ошибку, занимая чужое место. Нет, не так: я ведь никого не ущемлял в правах. Всего лишь - добавил еще одну фигуру к уже имеющемуся набору для игры. Но беда в том, что эта фигура была не оригинальной, а вторичной. Эти несколько недель Джерона не существовало в природе. Полностью. И за эту необоснованную отлучку пришлось расплачиваться сполна.
   Я умирал. Но это - далеко не всё.
   Мир тоже был на грани смерти.
   Стоило лишь на краткий промежуток времени ослабить узду контроля... усыпить в памяти надоедливый шепот совести... спрятаться от самого себя под навязанной маской... И всё могло закончиться. Раз и навсегда. Сколько бы мне понадобилось часов, чтобы полностью уничтожить Виллерим? Два? Три? Четыре? А может, и гораздо меньше: если бы я не обратил внимания на стоны умирающих фрагментов бытия, город рассыпался бы прахом в течение нескольких минут. Всё - и живое, и лишённое души - легло бы мне под ноги послушной пылью. Равнина, покрытая серым пеплом, вот, что осталось бы от столицы Западного Шема. И никто не смог бы меня остановить. Никто и ничто. Никакая магия. Никакое оружие. Никакие уговоры. Потому что...
   Потому что мир был готов умереть.
   Я чувствовал это так же ясно, как биение собственного сердца. Мир боялся гибели, боялся до лихорадочной дрожи, но... Был готов принять уготованную ему судьбу. Без возражений. Без просьб. Без надежды. Именно это меня и напугало, а когда я оказываюсь лицом к лицу со страхом, я... цепенею. Кому-то страх помогает уйти от смертельной опасности, кому-то - не попадать в неё, а мне... Мне помогает задуматься над происходящим. То есть, не то, чтобы помогает - скорее, берёт за шкирку, поднимает в воздух и тычет мордой в нагромождение слов и действий, спрашивая: и что ты на этот раз хотел сотворить? Приходится отвечать. Сначала ему, потом себе, и, наконец, всем остальным. Наверное, это неправильно. Глупо. Рискованно. Напрасно. Но...
   Меня приучили следить за последствиями, раз уж предугадать оные я не в состоянии. Когда рушат ненужное или износившееся за годы существования, обязательно следят, чтобы осколки и обломки не поранили тех, кто оказывается рядом в этот момент. Так принято. Так заведено. Не у всех, конечно, а только у ответственных людей... Я не умею строить. Мне дозволено лишь разрушать. Но я не могу и заглянуть в будущее, чтобы понять: правильно ли поступаю. Не нанесут ли мои действия кому-то вред? Даже через сто дней или через сто лет - какая разница? Платить нужно всегда. Хорошо, если у вас имеется, чем отдавать долги. А вот если нечем... Тогда нужно стараться их не делать. Стараться...
   Многомудрая Шаан, сколько же глупостей я натворил!
   Зачем я вмешался в чужие жизни? Если Равель суждено было встретить Мэвина, их знакомство произошло бы само собой, не в столь... опасном интерьере. Ну, как же! Зачем ждать, пока жернова жизни закончат оборот? Надо крутануть самому!... Дурак. И чего ты добился? Того, что больше не сможешь посмотреть им в глаза. Ни им, ни... Всем остальным.
   Положим, с принцем я и не хочу встречаться: подробности минувших дней, поведанные Ксо, оказались сильнее и обиднее любой пощечины. Оказывается, Дэриен не такой уж умный и благородный человек, каким казался. Ну, мне лично казался, и что? Всё равно, противно... И дело даже не в том, что он бросил девушку на произвол судьбы - обычная житейская неурядица - а вот тот факт, что наследник престола поступил очень и очень недальновидно, наживая врага там, где мог бы обрести преданного друга. Вот это пугает. Да, Дэрри, тебе нужен наставник, ой, как нужен! Но уволь: я им не стану. Даже не надейся. Я и так уже сделал больше возможного: вернул тебе зрение (хотелось бы верить, что излечились не только глаза), поправил твоё Кружево, вбил в голову несколько умных мыслей. Мало? Чего же тебе ещё? Вести за руку дальше? Э нет, мой дорогой: дальше - только за дополнительную плату! Ты, конечно, не знаешь, но моя поздняя юность прошла в изучении товарно-денежных отношений под руководством та-а-а-а-аких знатоков своего дела, что... Смогу составить контракт, по которому ты будешь мне должен даже то, о чём ещё не успел подумать. Сомневаешься? Ха! Я бы тебе доказал, но... Ещё меньше, чем убивать, я люблю торговать и торговаться, посему во дворец мои ноги больше не пойдут.
   Возвращаться в дом Агрио тоже не с руки: как объясню графиням, что столько времени нагло и бессовестно их дурачил, притворяясь благородным лэрром? Нет, быстрее сгорю со стыда. А если добраться в размышлениях до эльфа... Нет, и не просите! ЧТО и КАК сказать Мэю, я не придумаю даже после года уединения в горных храмах Восточного Шема!
  
   Шелест шагов. Чей-то силуэт заслонил огоньки свечей на стене, даря моим глазам приятные сумерки. Скрипнула скамеечка, на которой преклонил колени новый проситель. Подслушивать, конечно, нехорошо, но молящийся и не делает тайны из своего обращения к богине:
   - Мать Мудрости, прошу, прояви своё милосердие и надели меня силой принять судьбу... Помоги мне простить и забыть боль, о Молчаливая!
   Женский голос. Как будто, знакомый. Где я мог его слышать? Но поворачивать голову и разглядывать человека, который пришел говорить вовсе не со мной, невежливо. Поэтому я смотрю на богиню. На узкие губы, изогнутые далским луком. На довольно прищуренные глаза - ну, чистая кошка, нализавшаяся сливок! На пальцы, зарывшиеся в складки платья - что она там ищет, хотелось бы знать... Впрочем, знаю. Отравленный кинжал. Потому что мудрость - это просто-таки замечательно, но холодная сталь, напоенная (для надежности) убийственным зельем - самый лучший довод для тех, кто не способен принять самый мудрый и самый простой совет: "Уйди с дороги!"
   - Молчаливая? Да она - болтушка, каких свет не видел! Женщина с таким хитрым лицом не может долго держать в себе ни единого слова. Милосердная? О, нет. Милосердие - удел людей, но люди в гордыне своей хотят стать равными богам и постепенно утрачивают способность прощать... Да и забывать я бы Вам не советовал, почтенная: змея, голову которой не размозжили вовремя, может причинить много бед, если забыть о её существовании.
   Несколько вдохов в храме царило молчание. Потом я услышал:
   - Сколько тебе лет, если ты так хорошо изучил Пути Богов и Людей?
   - Прожитые года - это моё личное дело, почтенная, согласны? А что касается всего прочего... Иногда достаточно одной встречи в дороге, чтобы стать мудрее на много жизней.
   - Одной встречи... - задумчиво повторяет молельщица. - Одной встречи...
   Крепкие пальцы хватают меня за плечо и разворачивают лицом к...
   Пряди русых волос, выбившиеся из-под капюшона. Смеющиеся светлые глаза. Тонкие губы, готовые распахнуться, чтобы... Полагаю, безбожно меня отругать. И она имеет на это право. Имеет, потому что...
   - Это и правда, ты! - Матушка стиснула меня в объятиях, прижала к груди, потом чуть отстранилась, озадаченно, но всё же радостно разглядывая моё лицо. - Так тебе гораздо лучше!
   - Догадываюсь... - вот уж, кого не ожидал встретить, так это хозяйку приснопамятного фургончика. Хотя... Она же говорила, что к праздникам собирается в Виллерим. Кажется, у меня начинается типично старческая болезнь: забываю нужные и важные вещи.
   - Ты не говорил, что приедешь в столицу! - звучит почти обвинительно.
   - Но я и сам... не предполагал.
   - Как хорошо, что я тебя встретила! Ты зайдёшь к нам?
   - К вам?
   - Нано и Хок не откажутся с тобой поздороваться, я думаю, - женщина снова прижала меня к груди. Право слово, что за неожиданные нежности? Приятно, конечно, однако...
   - Кого это ты так страстно сжимаешь в объятиях, милая Эри? Я начинаю ревновать!
   Ну, конечно, куда же без...
  
   ***
  
   - Рогар! Этот мальчик мне в сыновья годится. Неужели ты подумал, что я...
   - Этот мальчик? - лукавое лицо Мастера, присевшего на корточки, оказалось рядом с нашими. - Ты его недооцениваешь! Он только выглядит безобидным и юным, а на деле...
   - И что же "на деле"? - уточняю. На всякий случай: а то наговорит милой женщине про меня "за глаза" кучу разных гадостей, а я потом - расхлёбывай.
   Щелчок по носу. Моему носу.
   - Когда прекращает дурачиться, может поспорить за мантию Королевского Советника с любым из наших мудрецов.
   - Нет, не могу. Не люблю ходить в мантии: она длинная, вечно в ногах путается и лезет во все дырки.
   "Нахал!...Грубиян!... Да я с тобой после этого..."
   - А ты пробовал? - Рогар не пропускает мимо ушей ни одной моей реплики. Какой внимательный, гад... Впрочем, я не против. Пусть слушает. Пусть даже спрашивает: отвечать-то всё равно буду я!
   - Подробности рассказать? - блаженно щурюсь.
   - Было бы неплохо!
   - Как-нибудь в другой раз. Если будешь вести себя хорошо!
   Матушка наблюдает за нашими пререканиями с улыбкой... да, именно: с улыбкой матери двух взрослых, но не желающих расставаться с детством сыновей.
   - Надо подумать... - Мастер хмурит брови. - Не в этом месяце.
   - Я подожду.
   - Кстати, радость моя, судя по твоему внешнему виду, наконец-то вернувшемуся из южных степей домой...
   - Из южных степей? - переспрашивает Эри. - Что ты имеешь в виду?
   А она тоже умеет... слушать. Рогар морщит нос, как мальчишка, который попался "на месте преступления", но не желает признаваться в проступке:
   - Да так... Было кое-что... Это совсем не интересно.
   - Зная тебя и зная его, не поверю ни единому слову! - строго провозглашает Матушка. Мы с Мастером переглядываемся и дружно вздыхаем: нет ничего страшнее женщины, рожденной для того, чтобы повелевать. О, простите, есть: очутиться в рядах подчиненных ей солдат.
   - Эри...
   - Ты всё мне расскажешь. И ты - тоже! - указующий перст утыкается поочередно в мою грудь и грудь Рогара.
   - Ладно, расскажем. А пока, милая, не могла бы ты подождать меня в каком-нибудь уютном уголке...
   - Одного тебя? А Джерон не придёт?
   - К моему глубочайшему сожалению, почтенная... Не сегодня.
   - Тогда... - она на мгновение задумывается. - Приходи завтра! Мы живём в гостинице "Старая подкова". Найдёшь?
   - Постараюсь.
   Она поцеловала меня в лоб и встала с колен.
   - Но тебя... - лукавый взгляд вонзился в Мастера. - Тебя я жду безо всяких отговорок! Ладно, парни, не буду мешать вашим "мужским разговорам"...
   Когда Матушка исчезла за порогом Приюта Шаан, Рогар крякнул и предложил:
   - Может, разогнем ноги?
   Я с радостью поднялся, потому что от сидения на жесткой скамье моя пятая точка уже начинала немилосердно ныть.
   - Поговорим здесь?
   - Тебя смущает присутствие богини? - ухмыляется Мастер.
   - Меня? Вот уж нет! Пусть она смущается, слушая чужие секреты! - я показал изваянию язык. Наверное, зря, потому что чешуйки змеи, браслетом стекающей по плечу богини, слегка встопорщились.
   - Не боишься гнева божьего?
   - Было бы чего бояться... - ох, Рогар, если мне и нужно сейчас кого-то бояться, то только и исключительно самого себя, потому что даже самые божественные боги ничего не смогут сделать с Пустотой, клокочущей внутри меня.
   - Какой-то ты странный, - справедливое замечание.
   - Я всегда такой. Просто сегодня у меня ещё и поганое настроение.
   - По поводу?
   - Да так... Очередной раз убедился в собственном несовершенстве.
   - Считаешь, из-за этого стоит расстраиваться? - внимательный, чуть сочувствующий взгляд.
   - А что, нельзя?
   - Почему же, можно, только... Зачем?
   - Как это, зачем? Чтобы выть на судьбу и приставать ко всем подряд с просьбой: "Пожалейте меня, несчастного!"
   - Шут... - Мастер улыбается, но улыбка выходит совсем не весёлой.
   - О чём ты хотел поговорить? - спешу отвлечь своего хозяина от философских раздумий.
   - О чём? Ах, да... Эри меня сбила с мысли. О твоём внешнем...
   - Кстати, о женщинах: почему вы с ней не обвенчаны?
   Рогар вздрагивает и невольно расширяет глаза. Вот это да: не думал, что вполне невинный вопрос может привести столь умудренного жизнью человека в замешательство... Надо будет иметь в виду.
   - Почему ты... Во-первых, с чего ты взял, что между нами... близкие отношения? И, во-вторых: при чём здесь венчание?
   - Ну, не венчание, а его отсутствие, - поправляю. Мягко, но с ехидцей, и этого оказывается достаточно, чтобы Мастер взял мой шарф за концы и слегка... скажем так, натянул.
   - Я не позволю тебе отпускать шуточки на ЕЁ счет, - голос звучит ровно и почти ласково, но чувствуется: это спокойствие пострашнее самой грозной бури.
   - Я и не отпускал.
   - Но - собирался!
   - И не собирался! - возмущаюсь. На самом деле.
   - Но...
   - Я всего лишь спросил, почему вы не женаты! И вообще, будешь меня душить, ответов на свои вопросы не услышишь!
   Натяжение слегка уменьшилось, но пальцы Рогара с шарфа никуда не делись.
   - Излагай. Только без своих обычных...
   - Понял, понял... То, что вы друг в друге души не чаете, заметно любому стороннему наблюдателю.
   - Врёшь.
   - Не вру! Ну, почти заметно... Если чуть присмотреться и немного подумать. А если послушать, как Матушка о тебе говорит, то и думать не надо. Она тебя любит. И ты её - тоже.
   - Дальше!
   - Ну, а почему я решил, что вы... Это всего лишь моя догадка, не более. Скажу одно: люди, скрепленные брачными узами и любящие друг друга так сильно, не стали бы разлучаться больше, чем на неделю... В крайнем случае - месяц. А вы, похоже, годы напролёт порознь бродите.
   - Мерзавец ты... - шарф, наконец-то, оказывается на свободе.
   - Да? Чем провинился на сей раз, что заслужил столь нелестный комплимент?
   Рогар щурится и морщится, но удержать улыбку не может:
   - И откуда ты всё всегда знаешь?
   - Позвольте уточнить: не знаю, а предполагаю. Но я же не виноват, что все вокруг стремятся воплотить мои предположения в жизнь!... И всё-таки, почему?
   - Что?
   - Почему ты не назовешь ее своей женой?
   Серые глаза мрачнеют.
   - Она... не соглашается.
   - Есть причины?
   - Она считает, что есть.
   - А именно?
   - У Эри не может быть детей.
   - И что?
   - Она не позволяет себе стать для кого-то бесполезной обузой, - в словах Мастера столько боли, что я начинаю жалеть о своём нелепом любопытстве.
   - Обузой? Но... Впрочем, могу её понять. Правда. Это больнее для нее, чем для тебя. И всегда будет больнее.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Не знаю, как правильнее объяснить... Когда человек уверяется в том, что ущербен - независимо от причин, ему невозможно доказать обратное. Можно твердить тысячи раз, что он - самый красивый, самый умный, самый любимый, но даже крохотный изъян, который не дает ему быть похожим на всех остальных, беспощадным шипом колет сердце. А допустить, чтобы больно было кому-то ещё... Нет, на такое способны только бессовестные люди!
   - Но она... всё равно причиняет мне боль, - почти беспомощный взгляд.
   - МЕНЬШУЮ боль, и это - главное. Она не может подарить тебе наследника, но страстно желает, чтобы ты был счастлив. Забывая, что счастлив ты будешь только рядом с ней. Как это по-человечески. И как... печально.
   Рогар молчит, изучая каменные плиты пола, потом поднимает глаза на меня:
   - Да, ты знаешь всё и... про всех. Тебе нравится ТАК жить?
   - Как?
   - Объясняя и принимая любой чужой поступок?
   - Не нравится. Но это лучше, чем что-либо другое. На мой взгляд.
   Ещё одна пауза. Долгая и мучительная.
   - А ты сам... Ты сказал, что понимаешь её... Это значит, что и ты несешь в своем сердце...
   И не только в сердце, Мастер. Во всем теле. В каждом выдохе. В каждой слезинке. В каждой капельке пота на лбу... Серая тень Вуали застилает мой взор так часто и так подолгу, что я уже начинаю забывать, как мир выглядел изначально, когда мне ещё не приходилось бороться с самим собой. Но тебе это незачем знать, верно?
   - Не принимай всерьёз всё, что я говорю! Я люблю пошутить, разве не видно?
   - Любишь, - лёгкий кивок. - Только сейчас ты был совершенно серьезен.
   - Откуда такая уверенность?
   - Когда ты шутишь, в твоих глазах появляется эдакое странное чувство... Нет, не азарт, но что-то очень похожее. Словно ты готовишься нырнуть или уже нырнул в горную реку, и, хоть и понимаешь: выплыть будет очень трудно, но твёрдо знаешь, что должен это сделать, чтобы кроме тебя в воду никому не пришлось нырять.
   - Ну, ты и завернул... - уважительно цыкаю зубом. - Без бочонка эля не разберёшься!
   - Так в чём же дело? - подмигивает Мастер. - Тут за углом есть одно чудное местечко, да и Эри, наверное, уже заняла столик.
   - Нет, сегодня пить не буду. Не хочу.
   - Тебя что-то тревожит?
   - Как сказать...
   - Как есть, так и скажи, - хороший совет, кстати. Мудрый.
   - Я сделал много всего и теперь не знаю, что получится.
   - Из чего конкретно? - Рогар мгновенно переходит на деловой тон.
   - Видишь ли... Я закончил с принцем.
   - Совсем? - нарочито округленные глаза заставляют меня устало вздохнуть:
   - Ну и кто из нас - шут?
   - Прости, не удержался... Что ты имел в виду?
   - Кружево Дэриена приведено в норму и может снова быть инициировано.
   - Это... невозможно!
   - Невозможно заставить солнце двигаться задом наперёд! Хотя... - начинаю в уме прикидывать варианты, и Мастер, видя на моем лице глубокомысленную мину, качает головой:
   - Ладно, проверять не буду.
   - И не надо... Лаймар обещался провести Инициацию, как полагается.
   - Лаймар?
   - Ну да. Вполне подходящий для этого маг. И инструкции у него есть.
   - Какие инструкции?
   - Из дневника его учителя.
   - Лара?
   - Лара, мура... Прекрати перебивать! У меня и так мысли путаются.
   - Хорошо. Слушаю дальше, - соглашается Мастер, и делает это так быстро и охотно, что сразу понятно: своим любопытством он командовать не в состоянии. Впрочем, и правильно: на таком посту, да при такой жизни нужно быть любопытным. И даже очень нужно!
   - Так вот, принц здоров полностью. За сим я прекращаю наше с ним общение.
   - Хм... Что-то мне не нравится настроение, с которым ты это сказал, - замечает Рогар. - Есть какие-то неприятные подробности?
   - Да нет... Просто... Я узнал, что из-за него погибла девушка.
   - Из-за него?
   - Ну... Формально - нет, а фактически... Да. Он мог предотвратить эту смерть. Если бы захотел.
   - Если не секрет, кто эта...
   - Некая Вийса.
   - О! - Мастер нехорошо замолкает, и право удара получаю я:
   - Это правда?
   - Правда? О чем ты?
   - Дэриен спал с ней, а потом бросил?
   - М-м-м-м...
   - Значит, правда. Собственно, у меня не было причин сомневаться, но...
   - Кто тебе сказал?
   - Милорд Ректор.
   - А! - реплики Рогара становятся всё короче, и это начинает меня раздражать.
   - Может, хватит?
   - Что?
   - Нечленораздельно мычать! Я могу продолжить и рассчитывать на внятную реакцию?
   - Разумеется!
   - Хорошо... По поводу Шэрола мы уже говорили. Остаётся Роллена.
   - И что с ней?
   - Она - стерва!
   - Это для тебя открытие? - невинно приподнятая бровь.
   - Это - НЕПРИЯТНОЕ открытие! Девица нуждается в строгом присмотре, иначе...
   - Боишься, что она снова попытается отомстить?
   - Не боюсь, знаю. Правда, легче обеспечить безопасность потенциальных жертв, чем справиться с самим источником угрозы... Ты можешь позаботиться о доме Агрио?
   - Ага! О Шэроле, о графинях, о Мэвине, о принце... Я никого не забыл? - ехидничает Мастер.
   - Вроде бы, нет.
   - Вот что, парень! Я не могу ходить за тобой и подметать черепки разбитой посуды! У меня, знаешь ли, своих дел невпроворот.
   - Позволь напомнить: если я являюсь твоей собственностью, то все мои трудности - твои трудности, - изображаю самую добрую улыбку, на которую способен. Правда, люди, когда её видят, считают, что я над ними издеваюсь.
   - Ах, так? Значит, ты с самого начала... - Рогар начинает прозревать. Слишком поздно, дяденька, слишком поздно.
   - Ну конечно! - я повис на его плече, доверчиво заглядывая в глаза. - Я же такой беспомощный... такой неумелый... такой глупый... Мне обязательно нужен хозяин, чтобы...
   Мастер возмущённо меня стряхивает.
   - Мерзавец...
   - Это уже было! И совсем недавно!
   - Гадёныш...
   - Очень близко к истине!
   - Какой расчётливый и холодный ум...
   - Ты меня хвалишь? Я польщён!
   Рогар некоторое время сражается с гневом. Точнее, выбирает между злостью и смехом. Кто одерживает победу? Конечно, второй из поединщиков: Мастер закидывает голову и оглушительно смеётся. А отсмеявшись, грозит мне пальцем:
   - Ты за это дорого заплатишь!
   - За что? - обиженно надуваю губы.
   - Надо же... первый раз в жизни так попасться... Я-то думал, что... Хотя... Видел же, куда ввязываюсь. И прекрасно видел...
   - Твоё решение?
   - Я должен что-то решать? - искреннее удивление в серых глазах.
   - А кто же? Я на себя такую ношу не взваливал.
   - И поступал совершенно правильно! Итак, ты хочешь, чтобы я возился со всем этим молодняком?
   - Почему бы и нет? - пожимаю плечами.
   - А что будешь делать ты?
   - Придумывать нам с тобой новые проблемы, конечно же!
   - Кажется, стоит тебя выпороть, - задумчиво роняет Мастер.
   - И выпорешь! Только чуток попозже, потому что... Мне еще ошейник надо вернуть.
   - Ты что, его потерял?
   - Нет, пропил! Ну не с собой же всё время такую пакость таскать.
   - Пакость? - Рогар делает вид, что обижается. - Между прочим, у меня запасных нет, и придется просить одного очень уважаемого...
   - Гнома! - заканчиваю фразу за своего хозяина, и тот шумно выдыхает воздух:
   - Опять забыл, что ты успел перезнакомиться со всеми моими друзьями...
   - И создать у них о тебе весьма благоприятное впечатление! - подмигиваю.
   - Это как сказать... Тот же Гедрин...
   - Давай потом его вспомним, идёт?
   - Ты куда-то торопишься?
   - За ошейником. Являться в дом к двум незамужним женщинам, на ночь глядя - как-то невежливо, не находишь?
   - Для тебя-то? - хохотнул Рогар.
   - А что такое? Я, кстати, получил великолепное воспитание, что б ты знал!
   - Вижу. Ладно, беги... Где тебя искать-то?
   - У К... У милорда Ректора.
   - Ты там живешь теперь?
   - Куда пустили, там и живу!
   - К Эри заглянешь?
   - Почту за честь. Разрешите идти? - отвешиваю короткий поклон.
   - Иди уж... Шарфик у тебя... больно любопытный.
   - Чем же? Обычный шарфик.
   - Тем, что под ним, - Мастер щурит глаза. - Пользоваться-то умеешь?
   - А то!
   - Хотелось бы посмотреть.
   - Всенепременно! Когда буду в полном твоём распоряжении, вот тогда и...
   - Опять ведь улизнёшь, знаю я тебя... Ладно, до встречи!
  
   ***
  
   Раз уж Рогар меня отловил и вынудил вспомнить о некоторых обязанностях, и в самом деле, нужно вернуть обратно своё имущество. Ну почему я не захватил "бусики" с собой в последний раз, когда выходил из дома Агрио? Ky-inn ведь взял. И цепочку с ладошкой Йисиры - тоже. А теперь придётся из-за ерунды подвергать себя опасности. Какой? Быть узнанным и вызванным на откровение, конечно же. Правда, графинь я не особенно опасался: старшая, скорее всего, и не обратит внимания на скромного... скажем, посыльного, а младшая... Думаю, для неё сейчас существует единственный мужчина на свете в лице Мэвина, а все остальные могут идти дышать свежим воздухом.
   В чём ваш покорный слуга и убедился, постучав в дверь особняка: Равель, появившаяся на пороге, лишь растерянно скользнула по моему лицу взглядом:
   - Что Вам угодно, сударь?
   - Милорд Ректор прислал меня за личными вещами некоего лэрра, который жил в этом доме. Могу я их забрать?
   - Как он себя чувствует? - голос девушки расцвёл такой искренней обеспокоенностью, что мне стало немного стыдно. И за своё поведение - в том числе.
   - Он... почти выздоровел, госпожа. Скоро будет на ногах.
   - Как это чудесно! Мы так испугались, когда узнали, что Ив... - она на мгновение запнулась. - Лэрр Ивэйн заболел. Вы... не передадите ему небольшое письмо? Вы ведь увидитесь с ним, да?
   - Разумеется, передам, госпожа.
   - Я напишу, пока Вы будете собирать вещи...
   Собирать... Что тут собирать - смех один! Черновики, оставшиеся от моих трудов над дневником Лара, я порвал на мелкие кусочки и отправил в камин. Плащ... нет, брать не буду - не пристало мне такую роскошь носить. А, вот и он! Не мудрствуя лукаво, я защёлкнул ошейник там, где ему и полагалось находиться. На шее, то есть. В свете сложившихся обстоятельств это даже выгодно - кому-то принадлежать...
   Он вошёл бесшумно, как и всегда. Вошёл и остановился у порога, прислонившись к стене. За что особенно не люблю листоухих, так это за их "эльфийский шаг": я же не враг, чтобы ко мне подкрадываться!
   - Что Вы здесь делаете? - посмотрите только, какой холодный тон! Ну да, конечно, чего с простым слугой церемониться...
   - Госпожа графиня не сказала? Милорд Ректор прислал меня за вещами лэрра.
   Лиловое серебро глаз внезапно оказалось совсем рядом:
   - Что с ним?
   - Ничего такого... Он просто болен.
   - Чем?
   - Откуда я знаю?
   - Вы его видели?
   - Ну... да, - старательно смотрю куда угодно, только не в глаза Мэя.
   - Давно?
   - На той неделе, - отвечаю предельно честно: и в самом деле, ведь, проснулся я совсем уже другим... человеком.
   - Значит, и Вы не знаете... - сокрушенный вывод.
   - Чего не знаю?
   - Того, что лэрр умер!
   Ой, как же мне не нравится твоё настроение, малыш. Почему - "умер"? Только лишь... Фрэлл! Нехорошо-то как получилось.
   Вольно или невольно, нарочно или неосознанно, но, теряя рассудок в объятьях Пустоты, я успел уничтожить "якорь", который связывал меня с эльфом. А как можно было поступить иначе, скажите? После того крохотного опыта, когда Мэй заливался слезами, не стоило даже пытаться ввергать его в более сильные переживания. Если бы он почувствовал, как гибнет МИР... Боюсь, не выдержал бы и либо сошёл с ума вместе со мной, либо, что куда вероятнее, просто и примитивно умер. А брать на себя смерть эльфа, особенно после того, как Магрит строго-настрого (ну, пусть, не строго, но любая её просьба всегда была и будет для меня велением свыше) приказала "не делать им больно"... Я бы себе не простил. И себя бы не простил, это уж точно!
   Конечно, он думает, что лэрр умер. Логично и обоснованно. Но не всё в подлунном мире подчиняется логике, малыш... Отворачиваюсь и делаю вид, что копаюсь в вещах.
   - Почему же умер? Жив, здоров... Ну, почти. И скоро отправится к себе домой.
   - Это... правда? - он мне не верит. Пока ещё не верит. Может, и к лучшему?
   - У меня нет причин Вам лгать, господин.
   - Этого я не знаю. Что, если...
   - Спросите у милорда Ректора.
   - Он не хочет отвечать, - жалоба обиженного ребёнка.
   - Значит, есть что-то, что Вам не следует знать, только и всего. Но при чём здесь жизнь и смерть? Вовсе ни при чём.
   - Вы... Вы уверены, что лэрр...
   Что он делает, малолетний негодник? Опять пытается прицепиться ко мне своим syyth? Ну, нет, больше - ни разу! Хотя, понимаю, почему он так поступает: после посещения храма Шаан я умиротворён - дальше некуда, и, следовательно, спокоен и уверен. Не в себе, конечно, а совсем в иных вещах, но... Внешне такая уверенность ничем не отличается от любой другой - немудрено ошибиться. Однако не слишком ли много будет ошибок кое у кого на счету? Ну, погоди, lohassy!
   - Я бы на Вашем месте тщательнее выбирал место для бросания "якоря".
   Пауза. И - растерянное:
   - Что... что Вы сказали?
   - Держите свои эмоции в узде, господин эльф, иначе опять совершите тот же промах, что и в прошлый раз.
   - К-какой промах?
   - Вы плохо слышите? А я полагал, что длинные уши благоприятно влияют на слух.
   - К-кто Вы?
   - Заикание - Ваш наследственный порок или приобретенный? - продолжаю острить. А что? Всем можно, мне нельзя? Не согласен!
   - Не... не может... - он снова пытается дотянуться до меня лучами syyth, и я позволяю им коснуться своего сознания. Но только коснуться! - Это... Это ТЫ?!
   Так. Знакомая картинка. Остаётся надеяться только, что "радость" Мэя будет несколько более сдержанной, чем подобное проявление чувств со стороны...
   Глупо было на это рассчитывать. Глупо и опрометчиво, потому что эльф вообще не счёл нужным ограничивать силу своего воодушевления: вцепился в меня обеими руками, пряча лицо где-то в складках шарфа и... Это ещё что такое? Никаких слёз!
   - Вот что, молодой человек, - сказал я спустя минуту, силясь создать дистанцию между собой и длинноухим плаксой по поводу и без повода, - если будете продолжать в том же духе, я...
   - Да делай, что хочешь! - разрешает Мэй. - Всё равно никуда больше не отпущу!
   - Вот как? Вряд ли у тебя хватит сил меня удержать.
   - Хватит!
   - И на чём основывается твоя уверенность, позволь спросить?
   - А ни на чём! Просто - не отпущу! - довольная, хотя и немного зарёванная физиономия.
   - Не получится, - оттягиваю шарф и демонстрирую эльфу ошейник. Серебристые ресницы недоумённо вздрагивают:
   - Это... Что это значит?
   - Не догадываешься?
   - Я... не... ты хочешь сказать, что...
   - Что не принадлежу самому себе.
   - Но... Это неправильно! - ничего себе, заявление. Несколько неожиданное и, прямо скажем, нежелательное. И глаза - только-только просохшие - снова готовы наполниться... Фрэлл!
   - Не надо принимать всё так близко к сердцу! Подумаешь... Что случилось, то случилось. Только не предлагай выкупов и всякого такого! - спешу пресечь фантазии эльфа в зародыше. - У тебя личных денег нет, у Кэла, насколько понимаю, тоже. Так что...
   - Я дядю попрошу!
   - Отставить дядей и всех остальных! Будешь упорствовать, точно никогда меня больше не увидишь!
   - А если не буду? - в лиловом серебре сверкнули огоньки желания поторговаться. Тоже мне, купец начинающий.
   - Тогда возможны варианты.
   - Какие?
   - Ты меня отпустишь или нет? Всю одежду уже измял...
   - Если пообещаешь не убегать... сразу, - эльф идёт на небольшую уступку.
   - Обещаю. Вот только отдам... - протягиваю ему хрустальную капельку. Мэй строго сдвигает брови:
   - Как это понимать? Я же сказал: мне всё равно, что будут думать другие!
   - Тебе - да. Мне... частично. А вот всем остальным... Раб не может владеть эльфийской "искрой", таковы правила.
   - Глупые правила! - ну, ты ещё ногой топни, жеребчик.
   - Любые правила глупы по определению, потому что заставляют игроков поступать не так, как хочется, а так, как должно. Мэй, послушай меня внимательно: ты можешь подарить свою ky-inn только трижды. Два раза ты уже... ошибся, и я хочу, чтобы третий выбор стал удачнее двух первых. К тому же... Ты ведь должен будешь предстать пред грозные очи Повелителей Драконьих Домов, не так ли? Среди них, наверняка, есть персоны, более чем достойные такого Дара. Согласен?
   - Но... Откуда ты знаешь про...
   - Много читал в детстве. Но речь не об этом. Возьми свою "искру" и храни её хорошенько - для того, кто по-настоящему будет её достоин. Договорились?
   - Я не хочу! Мне не нужны другие... персоны! Я уже выбрал!
   - Мэй... - выдыхаю, чтобы успокоиться, а то малолетний стервец ухитрился снова нарушить моё душевное равновесие. - Я всё сказал. Чтобы ky-inn оказалась в моём владении в третий раз, должно случиться что-то настолько... невероятное, что даже представить себе не могу. Будь хорошим мальчиком, и не спорь со взрослыми!
   - Считаешь, что ты - старше? - угрюмо-капризный взгляд из-под челки.
   - Не считаю, а знаю! Раза в четыре, а может, и во все десять.
   - И всё-таки...
   - Третье предупреждение!
   - М-м-м-м? Это значит, что... - какое загадочное выражение лица. Планирует очередную пакость? Мне уже страшно.
   - Это значит, что наши дороги расходятся!
   - И это замечательно! Потому что дороги расходятся, чтобы потом сойтись вновь! И всё начнется сначала!
   Пожалуй, этот раунд Игры выиграл эльф. И ведь понимает это, lohassy. Что же мне делать? Признать поражение? Наверное, придётся, потому что он, и в самом деле, прав: когда завершается один цикл, начинается другой, и кто может поручиться, что в нём наши судьбы не пересекутся ещё раз? Но пока...
   - После праздников, надеюсь, ты отправишься домой?
   - Да. А ты?
   - Я?
   - Что ты будешь делать?
   - Ох... - много чего, наверное. Меня же Ксаррон ждёт не дождётся, чтобы отволочь за ухо к Танарит на Пробуждение. Что я там забыл? Ничего, но этикет обязывает. - Есть кое-какие заботы, с которыми, кроме меня, никто не справится. Хотя бы потому, что это целиком и полностью МОИ заботы.
   - А потом?
   - Потом? - я снова что-то упустил? Старею, старею.
   - Кайа будет ждать тебя весной.
   - А ты-то откуда знаешь?
   - Она и не скрывала... - невинно улыбается эльф. - Всё равно тебе придётся приехать!
   - Так уж и быть... Веди себя хорошо!
   - Уже уходишь?
   - Да. Мне надо ещё кое-кого навестить.
   - А почему мне с тобой нельзя?
   - Потому! - стараюсь казаться строгим и взрослым. Получается не очень-то: Мэй смотрит на меня так хитро, что, выходя из дома, я раз пять проверяю, не идёт ли за мной некто с длинным ушами и не менее длинным носом, который старается засунуть во все мои дела.
  
   ***
  
   Укрывшись от ветра в укромном закутке, я развернул письмо, торжественно врученное мне Равелью "для передачи лэрру в собственные руки". Можно было, конечно, вернуться домой или заняться чтением в каком-нибудь трактире, но... Показывать кузену письма, предназначенные только для моих глаз, не хотелось, а насчёт увеселительных заведений... Денег мне никто давать не собирался, посему болтаться по городу я мог только до вечера, а потом должен был осчастливить своим появлением дом "милорда Ректора", чтобы не остаться ночевать на улице - погода, кстати, совершенно к тому не располагала: слегка потеплело, но зато выпал свежий снег, противно скрипевший под ногами и намеревающийся в скором времени (если не ударит мороз) превратиться в вязкую кашицу, пропитавшись водой...
   "Дорогой Ив - Вы позволите мне так Вас называть? - я счастлива! Это так странно, ведь за всю свою жизнь я ни разу не чувствовала, что могу взлететь. Просто выйти за дверь - и взлететь! Вы будете надо мной смеяться, конечно... Вы всегда надо мной смеётесь, но мне не обидно, потому что я знаю: Вы - очень добрый человек. И очень хороший. Ведь только благодаря Вам я встретила того, кто... Наверное, я влюбилась, Ив. Мэвин такой... такой юный, но уже такой умный! И он... кажется, я ему тоже небезразлична! Но если бы Вы тогда не поговорили с ним во дворце, он бы не пришёл в наш дом и не... Я безумно счастлива! И несправедливо, что Вы не можете разделить счастье со мной... Я буду молиться за Вас, Ив - за то, чтобы Вы поскорее выздоровели и чтобы... чтобы в Вашей жизни появилось такое же счастье, как в моей! Двери моего дома будут открыты для Вас всегда! Возвращайтесь!"
   Милая девочка, зачем мне двери? Ты открыла передо мной своё сердце, и это куда драгоценнее. Куда больше, чем я мог мечтать. Надеюсь, у тебя всё будет хорошо, и у Мэвина - тоже. В твоей любви я не сомневаюсь, а парень... Он должен понять. Потому что, если не поймёт, я вернусь и задам ему хорошую трёпку!
  
   Лавка иль-Руади встретила меня привычным перезвоном колокольцев, которые я, мысленно ухмыльнувшись, снова отправил в полёт только одному мне известной и приятной мелодии. И шарканье туфлей старого Мерави вперемешку с руганью лишь заставило затаенную улыбку появиться на свет.
   - Ах, негодник, опять ты за своё!
   - Именно, h'anu[14]. Именно я и именно - за своё. Хозяин - дома?
   - Ай-вэй, какие мы важные! Только с хозяином и хотим говорить! - чёрные жемчужинки глаз в сморщенных раковинах век блеснули укоризненно, но я знал: это не более чем притворство, потому что старик рад меня видеть. И особенно рад тому, что я снова стал таким же, как и был. Ну, почти таким же
   - Так позовешь хозяина?
   - Всё бы тебе мои старые кости гонять... - Мерави начал очередной виток старческих причитаний, но ему помешали продолжить нытьё:
   - Кто там?
  
  
   14 - h'anu - уважительное обращение, принятое в Южном Шеме. Используется при общении либо с людьми, много старшими по возрасту, либо с теми, перед кем готов опуститься на колени.
  
  
   Дверные занавески раздвинулись, являя нашим взглядам стройную фигуру, закутанную... Впрочем, вру: совсем НЕ закутанную.
   Надо сказать, что в Южном Шеме женщины редко показывают свои прелести внешнему миру, расцветая только за высокими стенами домов своих отцов и мужей, но уж там... О, там они стараются изо всех сил превзойти красотой знаменитую песчаную лилию, за один бутон которой х'аиффа наделяет счастливчика, добывшего цветок, горстью золота! Йисини, кстати, тоже женщины, и им не чуждо стремление к украшательству собственного тела одеждой или... её отсутствием, если тело само по себе - совершенство.
   Такую Юджу я ещё не имел удовольствия видеть. Она была с ног до головы - ну, не целиком, конечно, а фрагментами - усыпана янтарем. Разного цвета - от светло-медового до почти пурпурного. Полупрозрачные и совершенно непрозрачные бусины, оправленные в желтый металл (скорее всего, золото, но даже боюсь предполагать, сколько тогда стоит сей наряд), змеями - тонкими и не очень - тепло струились по смуглой коже, где-то поддерживая полосы белоснежного шёлка, а где-то образовывая подобие деталей одежды. Я и раньше подозревал, что моя знакомая йисини - весьма привлекательная женщина, но теперь окончательно утвердился в своём подозрении. Привлекательная. Зрелая. Умная. И... не забывающая ничего, потому что перемена моего облика заставила тёмные глаза лишь на мгновение затуманиться, а потом... Потом я был удостоен ТАКОГО взгляда, что потерялся между "покраснеть" и "побледнеть".
   - Кто почтил нас своим визитом сегодня? Что-то я не узнаю твоего лица, юноша.
   - Будешь дурачиться, уйду сразу, - я развернулся, делая вид, что направляюсь к дверям, но руки Юджи уже лежали на моих плечах, а губы шептали прямо в ухо:
   - Надо же, какой обидчивый... Уж и пошутить нельзя!
   - Я пришёл попрощаться.
   - Совсем? - легкая тревога - даже не в голосе или во взгляде, а в мелком дрожании пальцев.
   - Представь себе. Вы тоже скоро уедете, не так ли?
   - Да, после празднеств... Но ты же останешься!
   - Нет, не останусь. У меня есть дела.
   - И покинешь город?
   - Да.
   - Как печально... А я собиралась задержаться, - лукавое, но слегка запоздалое уведомление.
   - Не стоит. Если, конечно, не найдёшь себе новую игрушку.
   - Я никогда с тобой не играла!
   - Знаю. Потому прошу: не играй и с другими... Это может быть опасно.
   - Ты... Ты за меня беспокоишься? - теперь вздрогнул и взгляд.
   - Немного. Всё-таки...
   - Какой ты смешной! И милый, - йисини проводит ладонью по моей щеке. - Только грустный. Почему не веселишься? Хочешь, станцую? Хочешь? Это тебя развеселит!
   Бедра Юджи игриво описывают круг.
   - Разве ты не умеешь танцевать?
   - Умею.
   - Тогда что же тут может быть веселого? Не понимаю.
   - Что-то случилось, да? - тёмные глаза смотрят так пристально, словно хотят проникнуть под маску, которую я ношу.
   - Почему ты так думаешь?
   - Я чувствую! Ты... напряженнее, чем был. Много напряженнее. Не спорь, так и есть! Не забывай, что я - воин, и для меня нет тайны в том, что касается битв. И прошлых, и будущих.
   - Тогда ты - настоящая счастливица, - искренне завидую Юдже. Она замечает эту зависть и растерянно хмурится, а тонкие пальцы сжимаются на моих плечах ещё настойчивее:
   - Признавайся, в какую переделку ты попал?
   - Да ни в какую... Собственно, всё уже закончилось. Или даже ещё не началось. Не думай об этом, хорошо? Я прошу...
   - Я не могу не думать, если вижу, что тебе плохо! - в словах йисини нет ни игры, ни чрезмерного спокойствия - ровно столько чувства, чтобы даже самый глупый глупец понял: она волнуется за меня.
   Я понимаю, милая... Только не о чем волноваться: ты моему... хм, горю не поможешь. Знаю, что горишь желанием помочь, но, право, зря. Сам справлюсь. Должен. Потому что, если не справлюсь я, никто не сможет.
   Тёмные глаза на мгновение вспыхивают внезапной догадкой, потом снова становятся тягучими омутами:
   - Точно, справишься?
   Она что, читает мои мысли?
   - Конечно. Как всегда.
   - Всё равно ведь, поступишь, как тебе вздумается, - вздыхает Юджа. - Но... если помощь будет, не отказывайся от неё, хорошо?
   - Не буду... Скажи, красавица: в честь чего или кого ты так... непривычно одета?
   - Непривычно? - лукаво улыбается йисини. - Разве?
   - Для меня - да.
   - Можно подумать, ты никогда не видел наряда танцовщицы!
   - Видел. Но на тебе - ни разу.
   - И как? Нравится?
   - Наряд или то, как он смотрится на твоём теле? - слово за слово, и узор беседы уже не хочет отпускать: мы обмениваемся внешне ничего не значащими фразами, но для нас они исполнены необъяснимо глубокого смысла.
   - А ты расскажи обо всём... по порядку, - Юджа приникает ко мне все плотнее и, кажется, готова навеки обосноваться на моих плечах. Ничего не имею против: уж такой-то вес выдержу! Но и у меня, и у неё слишком много обязанностей.
   - Свет очей моих, куда ты пропала? - капризно вопрошает...
   Не может быть! Это же тот самый кихашит, которого я... отправил восвояси. Правда, одет он гораздо пышнее, чем в прошлую нашу встречу, да и ведёт себя более подобающе богатому купцу, а не скромному служителю тихой госпожи Шет. Так ты не простой убийца, мой дорогой, а полномочный посланник г'яхира... Какая неожиданность. Пожалуй, настало время уйти.
   Снимаю ладони Юджи со своих плеч.
   - Мне пора, милая.
   - Мы ещё встретимся?
   - Не могу обещать.
   - Не обещай, - великодушное разрешение, подразумевающее: разбейся в лепешку, а будь любезен подготовить Пути для новой встречи.
   Собираюсь пройти к двери и слышу:
   - Кто этот человек, моя лилия?
   - Просто прохожий, мой господин.
   - Просто? - судя по сухим ноткам в голосе, кихашит не намерен рассматривать меня, как ничего не значащую случайность. - Ты вилась вокруг него, как плющ... Кто он для тебя?
   Негоже оставлять женщину в затруднительной ситуации, верно? Если он хочет вступить в бой, что ж... ТАКИЕ вызовы я не отклоняю.
   - Друг.
   - Близкий? - ожидаемое уточнение.
   - Случались минуты, когда между нашими телами не смог бы проскользнуть и волосок, - скрещиваю руки на груди и отвечаю взглядом на взгляд.
   Юджа замирает, не зная, в какую сторону кинуться: я - друг, убийца, играющий роль купца - то ли клиент, то ли Игра идёт на более высоком уровне. Ай-вэй, милая, я не хотел тебя подставлять... И не подставлю под удар. Придется на мгновение вспомнить про маску лэрра. Но только вспомнить, а не надевать снова!
   - Ты была с ним? - а дяденька-то взволнован. Рассеем сомнения? Нет, сгустим. Но рецепт тумана будет мой собственный:
   - Странника, чьи сапоги помнят пыль эс-Сина даже за тысячи миль от Полуденной Розы, женские прелести не должны занимать больше, чем ему определено обязанностями. А согласившемуся отступить перед правом het-tаany непозволительно упрекать в слабости женщину!
   Он проглотил всё, что хотел сказать. И что не хотел - тоже проглотил. Неподвижным взглядом на протяжении долгого вдоха кихашит что-то искал в моей насмешливой улыбке. И, видимо, нашёл, потому что, не проронив и звука, вышел из комнаты.
   Юджа повернула ко мне побледневшее лицо:
   - Как это понимать?
   - Что, милая?
   - Ты... ты заставил отступить того, кто никогда не отступает! Сама Смерть ушла с твоего Пути!
   - Ошибаешься, милая, Смерть тут вовсе ни при чём: тихая госпожа Шет покровительствует тем, кто избрал своим занятием жатву чужих жизней, но она не властна над Вечным Покоем... Иди к нему, милая. Он ждёт. И чем дольше длится ожидание, тем больше неправильных предположений рождает смущённый разум. Ты же не хочешь, чтобы сей достойный человек совершил глупость только потому, что танцовщица промедлила лишний миг?
   - Я пойду, - согласилась Юджа. - Но... Ты многое должен мне объяснить, слышишь?
   - Что смогу, то смогу, - пожимаю плечами. - Но не сегодня. В следующий раз.
   - А он будет? - сомнение в посерьезневших глазах.
   - Будет. Обязательно!
   Йисини кивнула - больше своим мыслям, чем мне - и скрылась за занавеской.
   Я проводил ее взглядом, усмехнулся и вздохнул. Старик, всё это время следивший за происходящим, тихо заметил:
   - А мальчик-то вырос... Вырос и стал мужчиной.
   - Разве, h'anu? Что-то я сам не замечаю своей... взрослости.
   - И не заметишь, - успокоил меня Мерави. - Время внутри всегда течет иначе, чем снаружи, так уж повелось... Я вот до сих пор кажусь себе молодым красавцем, а остальные видят больного старика.
   - Ну уж, и больного! Ты проживешь еще много-много лет, и повторишься в своих внуках и правнуках... Насколько помню, у тебя есть и сын, и дочери, так что, не жалуйся на жизнь: она ведь может решить, что ты, и в самом деле, ею недоволен!
   - И он еще не хочет верить моим словам! - морщинистые ладони выскользнули из складок мекиля в возмущенном жесте. - Ты вырос, Джерон. Хотя... Мне всегда казалось, что ты только притворяешься ребенком.
   - И вовсе я не притворялся! - настал мой черед возмущаться. - Я хотел им быть... Плохо получалось, да?
   - По-разному... Но теперь ты понял, что тебе больше к лицу?
   - Скорее нет, чем да. Не хочется понимать. Лениво.
   - Ты устал, вот в чём состоит твоя лень, - заявил Мерави. - Когда от сил остаётся крохотная капля, её начинаешь беречь, отказываясь от дел и размышлений... Но не стоит так поступать. Боишься ослабеть раньше времени? Зря: как только этот источник будет вычерпан до дна, его снова наполнит живительная влага... иного свойства, быть может, но наполнит. Обязательно!
   - Пожалуй, ты прав, h'anu... Но я боюсь опустеть. Очень боюсь.
   - Это пройдет, - старик подошел ко мне и коснулся моего лба прохладными, чуть шершавыми пальцами. - Страх тоже со временем устает пугать. И тогда возникает то, что люди называют отвагой, хотя, на самом деле... Ты близко подошел к означенному пределу, если можешь сознаться, что боишься. Ещё один шаг - и... Я верю: ты сделаешь этот шаг. В тебе есть то, что сильнее любой отваги.
   - Что же, h'anu?
   - Чувство долга.
   - О, ты наделяешь меня сокровищами, которыми я вовсе не владею! - пробую отшутиться, но Мерави качает головой:
   - Просто ты заглянул еще не во все свои кладовые.
   Молчу, глядя на старика, который в своё время не упускал ни малейшей возможности чему-нибудь меня поучить. И уроки были не всегда приятными, однако... Я бы согласился их повторить. И не один раз.
   - Спасибо на добром слове, h'anu... Береги себя. Хозяина береги. И Юджу... Хотя, она сама может о себе позаботиться: девочка взрослая, все-таки.
   - А вот тут ты ошибаешься! - покачал пальцем Мерави. - Она начала взрослеть совсем недавно... Думается, после встречи с тобой.
   - С чего ты взял? Разве я могу кого-то наставить на путь истинный? И пробовать не собираюсь!
   - Ай-вэй, Джерон! Опять за своё, негодник? Каби[15] Учителя не обязательно должен быть виден всему свету - он может скрываться и под волосами!
   - Ты вгоняешь меня в краску, h'anu! Пожалуй, пойду, пока не возведён в ранг божества... Ой, совсем забыл: как там парень себя чувствует? Поправляется?
   - Твоими молитвами!
   - Моими... Нет, h'anu, вовсе не этим. Значит, у него всё хорошо?
   - Не беспокойся, он почти здоров. И очень жалеет, что не смог попросить прощения.
   - Передавай ему: пусть забудет о своих воровских наклонностях. Не надо брать чужое - ни вещи, ни жизни. Даже в угоду чьим-то красивым глазам.
   - А сам не хочешь сказать?
   - Не-е-е-ет! - я попятился к двери, окончательно оставляя попытки вспомнить, зачем вообще сюда приходил. Наверное, чтобы попрощаться. - И не упрашивай! Всё, откланиваюсь. Если смогу - зайду ещё раз. Долгих лет и добрых дорог, h'anu!
   - И тебе добрых дорог, Джерон! А долгие лета... В дороге время летит незаметно!
  
  
   15 - Каби - головной убор, широко распространенный в Южном Шеме.
  
  
   ***
  
   Незаметно? Может быть, h'anu, может быть... Но время - это такая штука, которая позволяет делать с собой всё, что угодно. Простая мудрость старого человека помогла мне понять, каким образом Ксаррон добился того... чего добился. Время - вот ключ ко всем загадкам! Оно подобно реке. В каждый момент своего существования. Всем рекам мира. Поток - то тихий, почти застывший, то бурный и стремительный - казалось бы, не подвластен никаким законам, кроме своих собственных, однако... Даже бобры могут изменить течение реки, построив запруды, а ведь эти зверьки - не самые могущественные существа на свете!
   Если бы Ксо хотел утаить от меня механику своих действий, он прежде всего не допустил бы возвращения моих волос в обычное состояние, потому что менее заметные признаки пребывания в ином временном потоке тоже имеют место быть. Ребра совершенно не болят, значит, прошел, по меньшей мере, месяц. Но это утверждение касается только моего личного времени: остальной мир жил, как полагается.
   Любопытно, каково это - управлять временем? Сгущать, как сироп, разбавлять до полной прозрачности, заставлять бурлить и пениться... Теоретически я понимаю, ЧТО делал мой кузен - то же, что и бобры. Поставил запруду, разделил поток, заставив обойти меня со всех сторон, и снова свёл струи вместе. Все. Кроме одной, которую разогнал и которой пронзил меня. Это не магия, это нормальный порядок вещей: время идет, и физическое тело восстанавливает свои повреждения. Если способно и если... Если его подпитывают.
   Так вот, почему меня немилосердно шатало по пробуждении: я попросту был переполнен Силой! Но поскольку моя Сущность не может единовременно контролировать и использовать большое количество означенной... материи? Энергии? Никак не могу определиться. Да и никто не может... В общем, понадобилось некоторое время для достижения равновесия внешних и внутренних полей. Конечно, мне захотелось погулять: трудно усидеть на месте, когда ноги сами просятся... ну, если не в пляс, то очень близко к тому. Пожалуй, Ксаррон перестарался: в таком состоянии я способен натворить много разного. Впрочем, вернее сказать: был способен. Раньше. Теперь же... Поумнел достаточно, чтобы не лезть на рожон по первому предложению Судьбы. Единственная вольность за весь день - обмен ударами с кихашитом, ради спокойствия темноглазой йисини. Надеюсь, мы поняли друг друга. Если нет, то... Да что я волнуюсь зря? Служители Шет - очень разумные люди, и одного намека им хватает, чтобы снова раствориться в тени! Впрочем, надо будет зайти к иль-Руади - у меня ведь еще есть время? И к Матушке - надо. И Мэя за длинные уши оттаскать... на будущее. Дабы вел себя хорошо.
   Хм, а куда это я забрёл?
   Как обычно и случается, если ноги и разум не договорились о совместных действиях, тело и его обладатель оказываются... фрэлл знает, где. В данном случае - узкая улочка, ставни немногочисленных окон первого этажа наглухо закрыты, двери, разумеется, тоже. Масляных фонарей не наблюдается, следовательно, я далеко от центра города. Темнеет, однако! Если не хочу ночевать в сугробе, следует начинать искать выход из очередного лабиринта... О, мне показалось или?... Голоса! Сейчас пойду и спрошу дорогу.
   Я завернул за угол и тут же пожалел о принятом решении, потому что оказался не приглашенным гостем на празднике насилия.
  
   Трое на одного - типичный расклад уличных потасовок. И не только уличных. Нормальная жизнь нормальных парней: принять на грудь лишнего и пойти выяснять отношения с использованием всевозможных колюще-режущих штучек... Да, что-то в их руках, и в самом деле, виднеется. Не поблескивает, поскольку света - чуть, но даже серый туман надвигающихся сумерек не способен скрыть очевидный факт наличия тонких, длиной с ладонь, предметов, произрастающих из сжатых пальцев. Предметов, готовых вонзиться в...
   Впрочем, с моим появлением передвижение актеров на импровизированной сцене замедлилось. О, простите: вовсе прекратилось. А это значит, что следующая реплика должна принадлежать вашему покорному слуге. И что же я скажу?
   Маленькое отступление - из разряда тех размышлений, что пролетают в сознании за несколько мгновений, а на бумаге кажутся долгими и нудными. Как бы вы поступили на моем месте? Ввязались в драку? Постыдно сбежали? Попытались пройти мимо? Вообще-то, все три варианта действий имеют право на жизнь. Более того: для удачного разрешения затруднительной ситуации следует применить их все. Главное - правильно выбрать очередность!
   А ведь мне нельзя волноваться, фрэлл подери! Запрещено. Так, Джерон: дышим глубоко и спокойно, в ритме шагов, и... улыбаемся, конечно! Улыбка сама по себе редко может служить оружием, но, дорогие мои, как она способна усиливать или сглаживать эффекты! Когда вы улыбаетесь, ваш противник (собеседник, напарник - сами выбирайте нужный вариант) невольно начинает задумываться: а что кроется за безмятежным изгибом губ? Что сорвется с натянутой тетивы в следующий момент? Улыбайтесь, господа, улыбайтесь почаще! И пусть вас сочтут не совсем умными людьми, не переживайте по этому поводу, ведь недаром старая пословица утверждает: по-настоящему смеется лишь тот, кто остался в живых...
   Я не сбился с шага ни на миг - так и продолжал идти: плавно, уверенно, чуть размашисто. И впечатление, верно, производил очень странное: особенно помогала в этом одежда, потому что овчина и я двигались... отдельно друг от друга. Чем просторнее зимняя шкурка, тем в ней теплее, только нужно знать меру, чтобы не запутаться в ворохе ткани и меха. Моя одёжка вполне удовлетворяла главному условию: "не мешать", а если внешние обстоятельства мешать намерения не имеют, им остается только одно - помогать.
   Итак, трое и один, который почти уже уперся спиной в стену дома. Оттеснили беднягу... Хлипкий он какой-то для уличных драк - и росточком не вышел, и пропорции фигуры отнюдь не героические. Впрочем, куда меня-то понесло с критическими замечаниями? На себя сначала посмотреть нужно. Хотя... Смотрю. Каждый день. И прекрасно понимаю, что самолично не способен напугать даже армейского новобранца... Парень не вооружен, что ли? Плохо: с этой стороны поддержки ждать не приходится. Однако, зачем мне что-то еще, кроме собственного идиотизма? Только спокойно, Джерон! Спокойно, дружелюбно и расчетливо.
   Правая рука скользнула под шарф. Где вы, мои хорошие? Ага, на месте... Ну-ка, идите туда, где должны быть, чтобы...
   Как у меня с траекторией движения? Проще говоря: иду в нужном направлении или отклонился от идеального маршрута? Да нет, вроде всё правильно: двое прямо по ходу, первый - ближе на пару шагов, второй - дальше и чуть правее. Третий... Третий остаётся справа и за спиной, но тут уж ничего не попишешь: начинать с него означало бы заранее поставить под удар успех всей задуманной авантюры.
   Когда до цели оставалось совсем немного, я задал себе вопрос. Последний. Зачем лезу туда, куда не просят? И сам себе ответил: просто так. Во-первых, не люблю нечестные расклады. Во-вторых, Ксаррон словно нарочно довел меня до пика формы, то есть, существенно снизил роль рассудка в процессе принятия решений. В-третьих, сам же подсунул мне такую милую штуку, как...
   - Куда прёшь, полудурок? - поинтересовался номер один в моём плане.
   Ответа вопрошающий не получил, но вовсе не потому, что мне вдруг опротивели правила приличия, просто... Не хотелось сбивать дыхание. Поэтому вместо того, чтобы сотрясти воздух словесами, я, не замедляя шаг, выбросил вперед правую руку, из пальцев которой, разворачивая кольца, прямо в глаза грубияну полетел "сомкнутый кулак" чиато[16].
  
  
   16 - Чиато (chyat-toh) - вид оружия родом из Восточного Шема. Представляет собой бусины, нанизанные на сомкнутый в кольцо шнур. Шнур выполняется из прочного и гибкого материала (чаще всего - шелка), бусины могут быть деревянные, костяные или металлические (правда, в последнем случае требуется больше физической силы) и имеют округлую форму со сточенными краями, позволяющую образовывать различные фигуры. Как правило, часть бусин утяжелена для достижения наибольшего эффекта при использовании. Длина шнура в сложенном пополам состоянии обычно равняется расстоянию между центрами ладоней вытянутых в стороны рук того, кто применяет данное оружие. Чиато позволяет вести ближний бой, свободно варьируя дистанцию, и осуществлять захват как частей тела, так и оружия противника.
  
  
   Костяные бусины заняли положение в строгом соответствии со своими размерами и весом, пропуская вперед горсть самых тяжелых товарок, вонзились в удивленное лицо моего противника и тут же поспешили вернуться назад. Мужик взвыл, хватаясь за глаза... точнее, за то, что мгновение назад было его глазами, и на ближайшее обозримое будущее перестал быть для меня помехой.
   Номер два, стоявший чуть сзади и заметивший полет тела, похожего на змеиное, тем не менее, не успел понять, чем может грозить встреча с незнакомым типом оружия, и ринулся ко мне. Поскольку нападающий держал нож в правой руке, усилия по выводу из строя очередного любителя поковыряться в чужих кошельках и телах требовались минимальные: петля чиато обвилась вокруг запястья и протащила парня за собой - ровно до того места, с которого я одним удачным ударом смог выбить ему локтевой сустав. Подозреваю, что боль была сильной: мой противник заорал прямо-таки нечеловеческим голосом, но на этом его роль не заканчивалась. Я продолжил движение, проводя парня по дуге себе за спину в качестве живого щита - на тот случай, если третий противник уже сообразил, что происходит и решил атаковать. Может быть, он и успел сообразить, но... Еще в процессе поворота до моего слуха долетели сдавленный возглас и звук падения. Неужели загнанная в угол жертва решилась принять участие в сражении? Нет, все так же прижимается к стене, округлившимися от восторга глазами разглядывая...
   Фрэлл! Да по какому праву?!
   Над третьим - поверженным без моего участия - искателем приключений стоял волк. Широкогрудый, поджарый, суровый. Стоял, передними лапами упираясь в грудь лежащего человека.
   Прежде, чем начинать строгую отповедь, я двинул локтем по загривку парня, который все еще стонал между мной и остальными участниками побоища. Тело, на некоторое время разлученное с сознанием, осело на утоптанный снег. Так, что у нас с новоявленным слепцом? Сидит у стены и подвывает. Отлично! Ни одного убитого: можно поздравить себя с очередным успешным встреванием не в свое дело. А некоторые... Они у меня сейчас получат.
   Я открыл было рот, но с настроения меня сбило звонкое:
   - Это твоя собачка?
   - Нет, не моя. Моего... брата. Двоюродного.
   - А можно её погладить?
   - Не "её", а "его". И вообще, это - волк.
   - Правда? Настоящий?
   Тьфу! Даже выругаться не получится. При дамах, как известно, крепко выражаться нельзя, а спасенный мной подросток как раз и оказался... дамой. Только будущей.
   Я сложил чиато пополам и подошел к замершему под волком мужчине.
   - Твои приятели несколько пострадали. Надеюсь, ты о них позаботишься и не будешь доставлять неприятности мне и...
   - Пойдешь за нами - сдохнешь! - спокойно подытожила девчонка, и я понял, что мог бы не держать себя в руках. В смысле ругани.
   Мужик попытался кивнуть. В положении лежа этот жест выглядел весьма забавно, но смеяться мы не стали, потому что где-то рядом раздалась трель сигнального рожка Городской Стражи. Заводить разговор с капитаном патруля не входило ни в мои скромные планы, ни в планы девчонки, потому что она предложила:
   - Идём!
   Я свистнул:
   - Киан! За мной! - волк оставил свою законную добычу, покорно подчинившись приказу.
   Путь до перекрестка был преодолен в глубоком, исполненном достоинства молчании и весьма степенно, но как только мы завернули за угол, девчонка скомандовала:
   - Побежали!
   Что ж, бегать - так бегать.
   Примерно полторы сотни шагов - очередной темный проулок - направо - еще сотни две шагов - неприметная калитка в глухой стене, скрывающая за собой узкий, многократно изгибающийся проход - минут пять менее напряженного темпа и... Мы очутились в совершенно незнакомой мне части Виллерима, а точнее, перед низкой массивной дверью, внушающей трепетное уважение и к тому, кто возвел представшие взгляду стены, и к тем, кто за ними живет.
   - Куда мы пришли? - переведя дыхание, спросил я.
   - Это мой дом, - вот так, коротко и ясно. Мы с Кианом переглянулись, и, ввиду вынужденного отсутствия других кандидатур, право вести дальнейшие переговоры было предоставлено мне.
   - А поточнее?
   - Двор Длинных Ножей, - с гордостью пояснила спасенная.
   Кое-что проясняется, но... Не мешает уточнить:
   - Я тоже должен туда войти?
   - Хочешь вернуться и разбираться с "коротышками" дальше? - удивленный взгляд.
   - Не особенно, - передергиваю плечами.
   - Тогда будь гостем Двора на эту ночь!
   Что ж... пожалуй, принять приглашение - не самый плохой выход. Да и темно уже, а плутать по плохо освещенным улицам, рискуя нарваться на грабителей и патрули. Впрочем, профессионалы на меня не позарятся, но знали бы вы, сколько любителей бродит под лунами этого мира! Однако, я же не совсем один...
   - А волка можно взять с собой? Без него я не пойду.
   - Ну, не оставлять же его на улице! - девчонка потрепала серый загривок. - Только... у тебя поводка, случаем, нет? А то наши не любят зверей.
   - Поводок? - я подумал и накинул на шею Киана свернутые чиато. - Это подойдет?
   - Будем надеяться, что да, - немного неуверенно ответила радушная хозяйка и отстучала железным кольцом дверной ручки быструю и замысловатую мелодию.
   Прошло всего три вдоха, и разверзнувшаяся пасть входа пропустила нас во... двор. Двор Длинных Ножей[17].
  
  
   17 - "...В иерархии Разбойничьей Гильдии любого крупного города Двор Длинных Ножей и Двор Коротких Ножей стоят на одной ступени, что вовсе не мешает им спорить за главенство. Как правило, услуги "коротышек" стоят несколько дешевле, чем схожие по результату и затраченным усилиям действия "верзил", но разница в цене объясняется тем, что количественно Короткие всегда превосходят Длинных. И связано это не только и не столько с мастерством владения клинком, а попросту с тем, неочевидным с первого взгляда фактом, что длинный нож сложнее в изготовлении и требует большего количества стали, а, следовательно, и стоит дороже... Правда, "верзилы" утверждают, что и в остальных своих качествах являются более предпочтительными исполнителями чужой воли, но окончательное решение всегда принадлежит заказчику, ведь так?..." ("Деление Неделимого или Свод заблуждений", Малая Библиотека Дома Дремлющих, Читальный Зал).
  
  
   ***
  
   Двор оказался большим и залитым ярким светом факелов, наконец-то позволивших разглядеть девушку, трудное положение которой помогло мне скоротать вечер.
   Лет пятнадцать или шестнадцать, худенькая и очень подвижная, а значит - потенциально опасная: в поединке, например, атаки противника маленького роста гораздо труднее отразить, чем справиться с телодвижениями великана. Почему? Потом поясню, когда время будет, а сейчас... Сейчас вернусь к бесцеремонному разглядыванию.
   Некрасивая. Того типа женщин, которые никогда не бывают "милашками". Грубоватые черты лица, с течением времени могущие стать тяжеловесными - если злоупотреблять жирными кушаньями и крепкими напитками. Русые косички, бледная кожа с пятнами румянца, глаза то ли серые, то ли зеленые - не разобрать. Рот крупный, но губы узковаты. Да, милая, не дано тебе будет смущать мужчин своим внешним видом, не дано... Хотя, кто сказал, что кукольного личика достаточно для того, чтобы завладеть сердцем?
   - Кого ты притащила за собой, Леф? - зычно вопросил мужчина, спускающийся с крыльца угрюмого дома. Судя по схожести черт, отец или другой близкий родственник девчонки.
   - Па, не бушуй раньше времени! - последовало смелое возражение, заставившее меня улыбнуться: значит, отношения между ними самые, что ни на есть, теплые, если уж глава Двора позволяет так к себе обращаться.
   А в том, что начинающий лысеть блондин, накинувший на свои плечи тяжелый, подбитый мехом плащ, является здешним господином и повелителем, сомневаться не приходилось: достаточно было увидеть, как с его появлением арбалетчики, держащие меня и волка на прицеле, поспешили присовокупить к взведенному оружию устрашающее выражение лиц.
   - Не бушевать, говоришь? - тяжелые веки приникли друг к другу так плотно, что можно было задаться вопросом: заметил Хозяин Двора возмущение собственной дочери или нет. - Я этого парня вижу впервые. А что скажут остальные? Могу поклясться, то же самое!
   Дружный гогот подтвердил предположение блондина. Что ж, пока люди смеются, сталь остается в ножнах, и у меня есть шанс. Если только Киан не будет вести себя глупо.
   - А вдруг он - засланный убийца? - последовала новая версия, и девчонка тряхнула головой:
   - Па! Ты дашь мне объясниться?!
   - А есть, что объяснять? - лично мне в голосе Хозяина Двора послышалось некоторое ехидство. Не знаю, какие оттенки уловила дочь (и уловила ли вообще), но её решительности можно было только позавидовать:
   - Есть! - твердый и смелый ответ, сопровожденный упрямо выпяченным подбородком.
   Блондин переплел пальцы на животе:
   - Послушаем, раз так.
   - Этот человек спас меня от "коротышек"!
   По чертам отцовского лица пронеслась целая кавалькада чувств: от тревоги до облегчения, но осталось лишь одно. Строгое негодование.
   - Если я все верно понял, парень вмешался в твои отношения с Короткими Ножами? - вопрос прозвучал столь вкрадчиво, что девчонка попалась на уловку:
   - Да.
   - Тогда скажи, как ты допустила то, что случилось?! - взорвался блондин. - Ты подвергла свою жизнь опасности, а ведь я просил... Нет, я ПРИКАЗЫВАЛ! Приказывал соблюдать осторожность!
   - Па... - виновато поникшие плечи.
   - Что ты скажешь в свое оправдание? Куда ты ходила одна в поздний час?
   - Я... я молилась Джанат[18].
  
  
   18 - Джанат - покровительница воинов. Богиня, относящаяся (как и Шаан, например) к общему пантеону Четырех Шемов.
  
  
   Джанат? Мои брови невольно приподнялись. Девочка хочет быть воином? Стремление похвальное, однако... Не с такой родословной. Ни одно учебное заведение требуемой направленности не станет пятнать свою репутацию, принимая на воспитание дочь Хозяина Двора. Какого бы то ни было.
   - Снова? - клянусь, если бы беседа родственников происходила без лишних свидетелей, отец бы горестно всплеснул руками. Во всяком случае, мне показалось, что он крайне близок именно к такому выражению своих мыслей и чувств.
   - Па...
   - Сколько раз было говорено: забудь дорогу к этому Святилищу! Забудь, Леф! Это невозможно, слышишь?!
   - А люди говорят, что боги прислушиваются к просьбам, высказанным от чистого сердца в канун Середины Зимы! - девчонка не по годам рассудительно привела в пример старое поверье.
   - Леф... - если у блондина и были возражения, высказывать их далее он не стал, ограничившись следующим: - Сегодня я мог тебя потерять. Ведь так?
   - Но, па...
   - Ты столкнулась с "коротышками" - сама сказала! И не ушла бы живой или... Нет, не хочу думать, что они увели бы тебя с собой!
   - Но всё же хорошо, па! - Леф повисла на отцовской руке. - Я здесь, благодаря...
   - Да, я помню, - внимательный взгляд переместился на мое лицо. - Что скажешь, Нюхач?
   Из группы мужчин у крыльца вперед выступил тощий субъект, уголки рта которого нервно подрагивали.
   - Магических штучек на нем нет, Хозяин. В нем, судя по всему, тоже.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Он - не маг.
   - И то ладно... Обыщите его! - велел блондин, и в мою сторону двинулся ещё один из Ножей, с ужимками профессионального карманника.
   Я не слышал рыка - лишь почувствовал легкую дрожь под пальцами, все это время лежащими на загривке Киана, но "верзила", отряженный меня досматривать, резко остановился, а напряжение стрелков стало почти осязаемым. Это могло значить только одно: волк оскалил клыки.
   Мне не довелось близко общаться с дикими зверями, от природы обладающими одним-единственным обликом, но посмею утверждать: оскал оборотня куда страшнее, чем гримаса его неразумного родича. Дело в том, что зверь движим инстинктами, а метаморф добавляет каждому действию осмысленность своего второго "я". Поверьте: клыки, обнаженные приподнятыми губами, которые балансируют на грани между улыбкой и обещанием смерти - зрелище незабываемое! И все же...
   Я присел на корточки, обхватывая шею Киана руками и шепча прямо в серое ухо:
   - Не знаю, зачем ты увязался за мной, но здесь и сейчас я решаю, жить или умирать. Будь любезен вести себя тихо и спокойно, иначе... Иначе нас нашпигуют стрелами от макушки до пяток. Тебе сталь мало повредит, конечно, а вот для меня достаточно одного удачного попадания. Успокойся и делай вид, что всё - хорошо... Понятно?
   Рябь рычания стихла в широкой груди. Я поднялся и объявил:
   - Он не причинит вам вреда, добрые люди. Просто песик немного взволнован: первый раз в таком большом и блестящем обществе.
   Волк кашлянул. Или усмехнулся? Скорее второе, нежели первое, но обижаться - не ко времени.
   - Смотри, парень: если твой... песик сдвинется с места хоть на волосок, ты и он... - блондин не закончил фразу, но все присутствующие во дворе прекрасно поняли, какая участь уготована нарушителям воли Хозяина Двора. Что до меня - я в подобных подсказках и не нуждался, но посчитал нужным показать свою понятливость:
   - Не извольте волноваться, господин!
   "Верзила", которого я заподозрил в былой принадлежности к Воровской Гильдии, бочком подобрался ко мне и ловко обшарил одежду и то, что скрывалось под ней. Не осталось тайной и наличие ошейника. Ни для кого, потому как, досмотрщик тут же показал его всему свету:
   - Взгляните-ка: это - чужая игрушка!
   Хозяин Двора сощурился:
   - Чья именно? Трехглазый, разберись!
   Из-за высоких спин выбрался дряхлый старичок, на ходу извлекающий из складок кафтана на груди хрустальную линзу. Он доковылял до меня и долго разглядывал руны, выгравированные на бляхе, потом повернулся к блондину и с достоинством доложил:
   - Это знак Академии.
   - ЧТО?! - Хозяин Двора неестественно выпрямился.
   Старик, поставивший знак равенства между внезапной заинтересованностью блондина и поводом для углубления в историю вопроса, начал неторопливо пояснять:
   - Рунопись, имеющая место в искомом случае, выполнена в традициях Горного Тэйра, и помимо собственно символа Академии, традиционно состоящего из взаимопроникающих знаков "Дух" и "Плоть", указывает, что носитель сего является собственностью или, иначе, принадлежностью упомянутого заведения. Хотя, начертание крайней правой руны заставляет вспомнить и такое трактование, как "неотъемлемая часть", что совершенно меняет смысл...
   - Довольно! - Хозяин Двора прервал монотонную речь своего подчиненного, дорвавшегося до любимого занятия. - Я понял всё, что мне нужно.
   Это точно. Понял. Достаточно было заглянуть в его глаза или отметить, каким удовлетворением наполнилась складка тонких губ. Блондин уяснил нечто, наполнившее его спокойствием человека, принявшего решение. Оставалось только надеяться, что сие решение не станет в моем отношении... скажем, членовредительским. Впрочем, вдох спустя Хозяин Двора слегка расслабился и кивнул тому, кто меня обыскивал:
   - Проводи парня в дом... Нечего лишний раз на морозе стынуть!
   На морозе? Если хочешь придумать причину поступку, истинное значение которого должно оставаться в тайне ото всех свидетелей, не следует хвататься за погоду, как за самого удобного поставщика объяснений. Да, в Западном Шеме стоит зима, но не так уж она сурова - особенно сегодня вечером, чтобы тепло одетые люди не могли провести под открытым небом несколько лишних минут. Что ж, по крайней мере, моей жизни пока ничто не угрожает. Почему бы и не воспользоваться любезным приглашением?
  
   Мой провожатый распахнул одну из дверей в конце длинного коридора, вошел в комнату и закрепил чадящий факел в держателе на стене. Я перешагнул порог, придерживая волка рядом с собой. Не то, чтобы Киан жаждал перегрызть глотки всем, кто попадается на пути, но за те несколько минут, в течение которых мы двигались по лабиринту переходов внутри огромного дома, слишком часто возникали моменты неприятных встреч. Неприятных для Ножей, а не для меня, конечно.
   - Вот, собственно... - с облегчением выдохнул "верзила". - Уж не взыщи: что есть, то есть.
   - Угу, - согласился я, осматривая предложенные "апартаменты".
   "Что есть", говоришь? Я бы сказал: "чего нет", потому что мебель в помещении отсутствовала. Напрочь. Правда, пол был застелен приличным по толщине слоем (о чудо!) сухой соломы, а воздух... Воздух был вполне теплым.
   - Ты того... - провожатый виновато улыбнулся. - Хозяин тебя накормить велел...
   - В чем же трудность?
   - Я б тебя с собой пригласил, в кухню, только... Собачку свою здесь оставь.
   А может, и правда, оставить? Я посмотрел на Киана. Желтые глаза выжидающе уставились на меня. И ведь выполнит любой приказ... Особенно после той "демонстрации силы". Выполнит. Костьми ляжет, но прекословить не посмеет. И не из верности или любви, а просто потому, что так велит Долг. Так говорит Кровь... Фрэлл! Последняя шавка Дома достойнее меня. По той простой причине, что никогда не переступает установленных Границ.
   - Благодарствую, но... Моя собачка не любит оставаться одна, так что я побуду с ней.
   - Как хочешь, - пожал плечами Нож.
   - А вот, если кто составит нам компанию... - мечтательно продолжил я, но Киан облизнулся так выразительно, что мой провожатый поспешил выскочить в коридор.
   - Да-да, посмотрим, что можно сделать... - кажется, его голос обрел призрак уверенности и твердости только после того, как захлопнулась дверь и опустился засов.
   Я разочарованно покачал головой, снял полушубок и расстелил его на соломе, а сам устроился сверху. Можно и соснуть, вот только... Жаль тратить время на такую ерунду, когда рядом громоздится гора вопросов, настоятельно требующих разъяснения.
   - Зачем ТЫ здесь? - спрашиваю, и ровно через один вдох после того, как слова растворились в тишине комнаты, волна Обращения взъерошила волосы на висках.
   - Согласно Вашему повелению, dou Джерон, - коротко и слегка насмешливо сообщил Киан, принявший человеческий облик.
   Прислоняюсь к стене и уточняю, стараясь говорить, как можно строже:
   - Почему ты шел за мной? И... как долго это продолжалось?
   - С того момента, как Вы покинули дом dan-nah. Мне было приказано следовать за Вами и... - пауза, заставившая меня повернуть голову и взглянуть на волка.
   - И?
   - Обеспечивать Вашу безопасность, - закончил Киан. На сей раз без тени улыбки.
   - Значит, Ксо настолько невысокого мнения о моих... обо мне, что отрядил нянькой своего прихвостня?
   Думаете, я злюсь? Нисколько. Горько сознавать, что проявление слабости позволило Ксаррону записать меня в разряд тех, кто нуждается в опеке. Как-то неловко и обидно снова чувствовать себя несмышленым и беззащитным существом после... После обретения Могущества.
   Да, произошло именно это. То, о чем я мечтал. То, что оказалось совсем не таким милым и приятным пустячком, как грезилось. Я обрел свое собственное Могущество. И ужаснулся достигнутому, потому что Разрушение - последнее, чем я хотел бы повелевать...
   Разрушение. Абсолютное и необратимое. Возможно, Ксаррон и отправил за мной своего слугу, чтобы тот - если Зверь вырвется на свободу - принял меры и... Нет, не похоже: я скорее убью Киана, чем позволю Низшему оборотню пролить мою кровь, потому что... Потому что это будет столь же позорно, сколь недостойной была тогдашняя вспышка гнева. Нет, кузен преследовал совсем иную цель. Но какую? Хотел защитить? От чего? От кого? В любом случае, он не мог рассчитать и предвидеть мою встречу с "коротышками" и дочкой Хозяина Двора Длинных Ножей. Или - мог? От Ксо всего следует ожидать - даже Дара ясновидения, однако... Что говорила Слепая Пряха? "Будущего не существует". МОЕГО будущего. И если она права (а кто возьмется на равных спорить с Судьбой?) ни одна гадалка подлунного мира не сможет предсказать мою жизнь даже на день вперед. Почему же Ксаррон...
   - Dan-nah приказывает - я исполняю, - гордо отвечает волк на мою издевку.
   - Разумеется! И не надоело тебе все время делать то, что велят?
   - Я рожден для Служения Дому.
   - Или его отдельным представителям?
   - Дом един, но каждый dan-nah - это Дом! - Киан торжественно озвучил одну из древних заповедей.
   Я сморщился и отвернулся.
   Каждый dan-nah... Каждый. Но не я. Разве что, уединиться где-нибудь на краю мира и основать свой маленький... скажем, сарайчик. А что? Такое строение я вполне потяну: для него и фундамента особого не надо. Конечно, придется нижние брусья просмолить, чтобы подольше не гнили и...
   В коридоре раздались шаги. "Топ-топ-топ", закончившийся аккурат у двери. Киан поспешил обернуться, а я с интересом приступил к изучению того, кто решился накормить меня и волка ужином.
  
   ***
  
   Порог комнаты переступил некто, настолько коренастый, что мог бы сойти за ребенка, если бы не размах плеч, схожий с моим. Конечно, я - не показатель, но поверьте: из детского возраста все же вышел. И мой костяк - тоже. Так вот, вошедший был плечист (для своего небольшого росточка) и крепок, но ладно сложен и вовсе не грузен. Да, не буду кривить душой: ноги - коротковаты. Но покажите мне живого мужчину, идеального во всех отношениях!... Руки - сильные: во всяком случае, корзину с едой держат, почти не замечая её веса, а ведь один только кувшин (если он, разумеется, полон) заставил бы лично меня слегка напрячься... Лицо - круглое, гладко выбритое, с простоватыми и очень молодыми чертами. Волосы стрижены "под горшок" или как там называется подобное издевательство. Я, например, предпочитаю художественно корнать себя сам (чтобы претензий и напрасных обид не возникало). Одет просто, в деталях костюма преобладает грубо выделанная кожа. Общее впечатление? На "верзилу" не похож, хоть убейте!
   Могу представить себе, что угодно, но только не этого крепыша, размахивающего ножом. Ему бы больше подошел, скажем, молот и...
   Фрэлл! Как я сразу не понял?
   Это же гном! Но разве бывают гномы БЕЗ БОРОДЫ?
   Наверное, от удивления мой рот открылся до неприличия широко, потому что чудо природы хмуро буркнуло:
   - И нечего таращиться! Не хочешь со мной ужинать, так и скажи!
   Он плюхнул корзинку на пол и развернулся к дверям, но я уже успел справиться с потрясением и, вскочив на ноги, держал гнома за рукав:
   - Кто сказал, что не хочу? Очень даже хочу! И вовсе я не таращился, просто... Никогда не видел, чтобы гном...
   - А ты вообще гномов много видел? - с ехидцей осведомился мой потенциальный сотрапезник.
   - Ну-у-у... - я задумался, прикидывая в уме. - Трех. Двух - женского пола и одного...
   - Как считаешь - много?
   - Не очень, - честно признаю поражение.
   - То-то! - довольно ухмыльнулся гном, но за его весельем пряталась горечь. Плохо пряталась, если её заметил такой рассеянный наблюдатель, как я. Но раз уж заметил... Ненавижу, когда рядом со мной кто-то несчастлив. Всегда ненавидел, потому что боль чужих глаз эхом отзывается в моем сердце. Однако, если раньше я отводил взгляд и старался пройти мимо, то теперь... Теперь норовлю вмешаться не в свое дело. Может, на этот раз не стоит? Только чуть-чуть проясню ситуацию - и всё, клянусь!
   - А что у нас на ужин? - азартно потираю ладони.
   - Что дали, то и принес, - по-прежнему нелюбезно ответил гном.
   Не хочет вести себя вежливо? И не надо! Я сам, если возникает такая необходимость, становлюсь... Хм, в общем, дурное дело - нехитрое. Впрочем, если в мои намерения входит выяснение душещипательных подробностей относительно отсутствия растительности там, где она просто обязана находиться, то... Придется входить в доверие. Я бы даже сказал, врываться, бесцеремонным пинком распахивая дверь чужого стыда. Ах, вы не понимаете, причем здесь стыд? Ну, как же! Разве не слышали? Я вот, хоть и вижу живого гнома четвертый раз в жизни... только не думайте, что мертвых уже насмотрелся! Так о чем шла речь? Вспомнил: когда в меня вдалбливали знания о расах, населяющих подлунный мир, не упускалась ни единая деталь - от рождения до смерти (конечно, если имеется в виду изначально не-мертвое создание), в том числе, внимание уделялось основополагающим обычаям и традициям каждого народа. Запоминал я плохо, но кое-что в голове всё же осело. В частности, тот факт, что у гномов мужеского пола борода начинает расти (и потому, собственно, является основным признаком взросления) с момента вступления особи в тот период, который именуют юношеством. Затем требуется еще пара десятков лет, чтобы гном считался достигшим возраста ответственности за свои деяния - Возраста Обретения Цели. Как правило, именно тогда начинается постижение таинств того или иного искусства - от рудознатства до тончайшей работы с металлом. Конечно, не все становятся Мастерами Молота - это и не нужно, но каждый из гномов мечтает научиться говорить с Душой Стали. Таково первоначальное Предназначение, и оно, даже стираясь за давностью лет, продолжает время от времени будоражить кровь юных бородачей... Но я отвлекся.
   Борода растет медленно. Очень медленно. Не скажу точно, какой длины она достигала бы у моего нового знакомца, но на ширину ладони топорщилась бы точно. Однако, на подбородке - ни единого волоска, и это означает, что гнома... побрили. То есть, наказали, и наказали донельзя сурово, поскольку он будет считаться "малым ребенком", пока снова не отрастит свою "красоту". Я читал о такой мере воздаяния за неправедные поступки, но читал также, что она применяется крайне редко, и для представителя Горного Народца предпочтительнее смерть, нежели лишение бороды. Кстати, обладатель гладковыбритого лица не имеет права по собственной воле уйти из жизни - по той очевидной причине, что лишен "права голоса" и должен "взрослеть" заново. Жестоко? Да, пожалуй. Но, на мой взгляд, разумно. Если есть шанс, что нарушитель законов может поумнеть, грешно такой шанс не использовать. Впрочем, наказанному от этого не легче.
   - Ну-ка, посмотрим! - я подтянул корзинку к своему любовно оборудованному лежбищу, сел на полушубок и начал выгружать предназначенные к вкушению яства.
   Не королевская кухня, прямо скажем. Хотя куски капустного пирога пахнут просто замечательно! Нечто сырокопченое... Скорее сыро, нежели копченое. Окорок, что ли? Краем глаза замечаю, как Киан оживленно принюхивается. Нравится? Что ж, оставлю для волка. Вынужден буду оставить, чтобы не покусал... Шутка.
   Продолжим досмотр. Сыр овечий соленый. Ломтями. Сойдет, если в кувшине то, о чем я думаю... Угадал! Аромат прелых листьев и жареного зерна коснулся моих ноздрей и заставил довольно улыбнуться. Задача существенно упростилась: ничто так не сближает собеседников, как вовремя и со вкусом употребленная выпивка! А какой гном, скажите, не любит выпить?
   Первым делом я, тщательно проверив устойчивость вместительных оловянных кружек, наполнил их элем. Немного не рассчитал собственный энтузиазм: пришлось ждать, пока пена осядет, и доливать. До краев.
   - Присаживайся! - широким жестом приглашаю гнома занять место рядом. На полушубке. - Или побрезгуешь рядом с рабом сидеть?
   - Побрезгую? Вот ещё! Я сам-то... - благоразумие берет верх над желанием излить душу. Безбородый устраивается на моей "шкурке", берет кружку и подносит к губам, но я укоризненно качаю головой:
   - Э, нет, так дело не пойдет! В тех краях, откуда я родом, еду и питье разделяют только после того, как обмениваются именами. Меня зовут Джерон, а тебя?
   Гном молчит, угрюмо глядя в тающую пену. Молчит, потом буркает:
   - Вэльши.
   Хоть что-то... Имя - не шаг к пониманию и даже не полшага, но сочетание звуков (временами - благозвучное, временами - не слишком), которым мы нарекаем себя для других, одно из наших отражений. Пусть мутное, кривое, мало похожее на владельца, но оно позволяет натянуть первую тонкую нить основы Гобелена Беседы. А дальше... Дальше все зависит от мастерства ткача. В данном случае, от моих неумелых рук. Признаться, не силен в означенном искусстве, однако, желание зачастую способно подменить собой умение, не так ли?
   - Будем знакомы! - киваю и делаю глоток. Отменный эль. Осенний, из самого спелого ячменя, темно-золотой и такой же согревающий, как солнечный свет, пропитавший колосья.
   Делюсь своим восторгом с гномом, и тот согласно басит:
   - Знатный напиток, знатный! Только у меня дома лучше варят.
   - Охотно верю. А где ты живешь?
   - Уже не живу, - резкий и хмурый ответ.
   - Как так?
   - А вот так! - упрямо наморщенный нос.
   - Дома нет, что ли?
   - Есть.
   - Раз есть, значит... Выгнали?
   - Сам ушел.
   Не знаю, что он ожидает услышать в ответ, но моя следующая фраза повергает гнома в растерянность:
   - И правильно! Уходить надо самому!
   - Ты так думаешь?
   - Уверен! Чем сидеть и ждать, пока под зад пнут. Вот ты, сразу видно, парень смелый, потому и ушел.
   - С чего ты взял... про смелость? - растерянность растет и ширится.
   - Как это, с чего? Ты ж не испугался сюда прийти? Не испугался. А все остальные от моего волка так и разбегались!
   - Ах, волка... - гном бросил взгляд в сторону Киана. - А чего его бояться? Он же ручной... Ну, всяко тебе подчиняется, ведь верно? А ты, если б хотел его натравить, себя бы запирать не позволил!
   - Логично мыслишь. Молодец! Кстати, о волке... - я оценивающе посмотрел на окорок. - Не против, если я его угощу?
   - Угощай... Я все равно эту копоть не люблю, - разрешил Вэльши.
   - Я тоже. Киан, иди сюда!
   Волк охотно подошел к "общему столу" и, блаженно урча, вгрызся зубами в сочное мясо. Я выложил на салфетку куски пирога из миски, плеснул в освободившуюся емкость эля и пододвинул к серой морде. Киан благодарно вильнул хвостом и единым махом вылакал половину питья.
   Гном озадаченно посмотрел на нас обоих и спросил:
   - Он у тебя еще и пьет?
   - Пьет.
   - И не хмелеет?
   - Почему же... Хмелеет. Только отходит от хмеля быстрее, чем напивается.
   Кстати, это - чистая правда. В звериной шкуре метаморф живет, если можно так выразиться, быстрее, что и помогает ему заживлять раны после сразу же после того, как они были нанесены. Но и старение приходит раньше, если злоупотреблять пребыванием во Втором Облике... Правда, за Киана я не волновался: Ксо, в случае чего, с лихвой возместит слуге время, потраченное на меня.
   - Обученный? - продолжил допытываться Вэльши.
   - В какой-то мере... - волк отрывается от разгрызания кости и смотрит на меня с укоризной, словно говоря: "Только не заставляй ходить на передних лапах и петь песенки... Я, конечно, все это проделаю, но мне будет неприятно".
   Знаю, что неприятно. Потому, заставлять не буду. Даже для того, чтобы потешить гнома:
   - Он не любит показывать, что умеет.
   - Ну, не любит, и ладно! - соглашается мой собутыльник. Нет, правильнее было бы сказать: сокувшинник. Бодро же он уничтожает пенный напиток: у меня еще и трети кружки не отпито, а гном уже снова на кувшин поглядывает...
   - Так скажи мне, друг Вэльши, почему ты ушел из дома? - решаю, что наступил момент истины. Тем более что гном пригубил вторую порцию эля.
   - Зачем хочешь знать? - ох, какие же мы недоверчивые и подозрительные! Ничего, я - настырный и отступать не собираюсь:
   - Да так... С собой сравниваю.
   - А ты что, тоже?... - так, в голосе просыпается интерес. Значит, мы на правильном пути. Теперь главное - не врать:
   - Угу. Ушел. Лет восемь, как.
   - Давненько! - с уважением присвистнул гном. - А у меня еще и полгода не наберется...
   - И что? Тяжко?
   - Спрашиваешь! - Вэльши вперил тоскливый взгляд в стену. - Там сейчас весело... Бал зимний в разгаре... Мастера учеников набирают...
   - Что же случилось, если ты решил от всего этого отказаться?
   - Что... Так, нелепица одна, - возвращение из плена воспоминаний и грёз снова задернуло штору на уже почти открытом окне души. Жаль. Зайдем с другой стороны:
   - Нелепица, говоришь? Да, чаще всего, именно - нелепица... Я вот, ушел, потому что был никому из родных не нужен.
   - Да-а-а? - недоверчиво тянет гном.
   - Совсем не нужен. Шпыняли только, да вздыхали, какой я глупый, и что ничего из меня не выйдет, как ни старайся... С тобой тоже так было?
   - Если б! Я, знаешь ли, потомственный кузнец... - начал было Вэльши, но под моим лукавым взглядом осекся и шагнул ближе к Истине: - Из семьи кузнецов. Отец мой был Мастером и каким!... И меня учил бы, да только помер не в срок. Правда, перед смертью друга попросил о моем обучении позаботиться. И друг этот тоже - Мастер!
   - И как? Выучил он тебя?
   - Выучил! - гном горестно вздохнул и приложился к кружке. - Сначала вроде согласился, а потом... Как мальчишку гонял, до наковальни за два года и не допустил! А ведь я с отцом в кузне уже почти на равных был!
   - Может, другу этому... Как бишь, его?
   - Гедрин.
   - Может, Гедрину виднее было? - знакомое имя усваивается сознанием мгновенно, но тут же задвигается подальше, чтобы не мешать. Не портить Игру.
   - Что виднее-то? - возмущается гном.
   - Ну, дорос ты до кузни или нет... Между прочим, Мастера все такие. Вредные.
   - Тебе почем знать?
   - А у меня хозяин - Мастер! - довольно сообщил я. - Твоему вредностью не уступит!
   - Нет, ты Гедрина не знаешь! Он такой... - Вэльши замолкает, подбирая слова, но можно догадаться: кроме восхищения в них ничего не будет. - Он... Он - Мастер!
   - За то и выпьем! - поднимаю кружку и делаю вид, что отхлебываю. Пузырьки эля тыкаются в плотно сжатые губы и огорченно возвращаются обратно в оловянные объятия. Уж простите, сердешные, сегодня я не могу воздать вам должное. Сегодня у меня другие дела.
   А гном пьет, и с удовольствием. Не замечая моего отлынивания. Это и к лучшему: вот пирог пожую немного, и, с новыми силами...
   - В общем, не хотел тебя учить. Мурыжил на подсобных работах?
   - Угу...
   - А дальше?
   - Дальше... - гномий нос снова забавно морщится. - Дальше ему вовсе не до меня стало.
   - Это почему же? Другого ученика завел?
   - Если б ученика! Племянница ему на руки свалилась... То еще чудовище!
   - Такая страшная? - деланно изумляюсь, вспоминая симпатичную мордашку Мирримы.
   - Да нет, не страшная... - Вэльши задумчиво потянулся за сыром. - Миленькая. Только капризная и своенравная - спасу нет!
   - Да ты тоже парень - не из робких...
   - Я - другое дело! - обиделся гном. - А когда малолетка так себя ведет, будто на днях королевой станет, это...
   - Забавно, - предлагаю свою версию. Неправильную:
   - Да уж, забавно!... Особенно, когда дядя ей во всем потакает. Такая забава! - взмах рукой, полный отчаяния настолько, что...
   Похоже, я узнал причину. Теперь осталось раскопать все остальное.
   - Она и до тебя добралась?
   - Пыталась... Только я ей - не сват и не брат, терпеть не обязан!
   - Значит, решил научить девчонку уму-разуму?
   - Вроде того. Приструнить немножко.
   - И каким же образом? - интересуюсь исключительно из вежливости, потому что заранее знаю, что именно услышу.
   - Да нанял людей пострашнее, чтобы они её как бы похитили и месяц-другой за собой потаскали. Думал, напугается, поутихнет, а там и... Когда домой вернется, совсем другой станет.
   - А на какие деньги-то нанял? Думается, тебе по малолетству семейная казна пока что не подчиняется!
   - А зачем деньги? - фыркнул Вэльши. - Я им товар предложил... Пару клинков.
   - Самолично выкованных? И они согласились?
   - А ты бы отказался?
   - Я? - пришлось задуматься, и не на шутку. - Наверное, нет. Гномья работа, все-таки... А наемникам платят по-разному: не каждый скопит столько, чтобы прикупить хороший клинок.
   - Ага! - взгляд, наполовину осуждающий, наполовину торжествующий. - И они не отказались. Только зря весь договор был.
   - Я так понимаю, из твоей затеи ничего не получилось?
   - Получилось... - вздохнул гном. - Да наоборот. Мирриму какой-то дурень от конвоя отбил раньше, чем она испугаться успела, а дядя её через друзей своих вызнал, кто похитителей нанял... Шуму было!
   - Могу представить, - я всеми силами постарался скрыть улыбку. Пожалуй, в гневе Гедрин страшен, и лично мне не хотелось бы попасть под его тяжелую руку. Особенно заслуженно попасть.
   - Нет, не можешь, - уныло возразил Вэльши. - В общем, я уж думал, что меня, как муху прихлопнут, но Мастер решил иначе и...
   - Собственноручно брил? - уточняю. Исключительно в познавательных целях: добавить еще один штрих к портрету дяди Гедди.
   - А то! - гном огорченно уставился во вновь опустевшую кружку, потом потянулся за кувшином. Встряхнул сосуд, прислушался. В глиняной утробе что-то плеснулось. Остатки эля были торжественно вылиты в посудину. Нет, не в мою, но я и не претендовал на выпивку.
   - Но из дома тебя ведь не гнали?
   - Не гнали. Только оставаться и...
   - Терпеть унижение?
   - Вот-вот! Унижение. Не по мне это.
   - Слишком горд? Лучше мелким разбойникам ковырялки ковать, чем принять справедливое наказание? Принять с достоинством и честью?
   Широкая пятерня Вэльши сгребла в комок камзол на моей груди и подтянула меня поближе к захмелевшим глазам:
   - Честь? Да что ты знаешь о чести?
   Киан заворчал, но я ладонью показал: "Всё под контролем" и ответил гному. Ответил очень спокойно и очень доброжелательно:
   - Самое главное: честь у каждого - своя, но при этом сразу видно, имеется она или отсутствует.
   Должно быть, с минуту гном, не мигая, смотрел на меня. Потом крепкие пальцы разжались.
   - Он говорил то же самое.
   - Кто?
   - Мой учитель. Бывший учитель...
   - Может, правильнее говорить - будущий? - не согласился я.
   Вэльши хохотнул, но этот смех больше походил на рыдания.
   - Будущий? Да он и на милю меня к себе и своей кузне не подпустит!
   Не подпустит? А вот тут ты ошибаешься, мой друг. Конечно, я не имел удовольствия знать дядю Гедди даже вдвое меньше, чем ты, и всё-таки... Он не из тех, кто отсекает пути к отступлению. Слишком стар. Слишком мудр. И если юному гордецу оставлена жизнь, значит, она еще пригодится! И Вэльши, и Гедрину, что любопытно. А наказание... Оно служит искуплением вины и в глазах окружающих, и в твоих собственных глазах. Допускаю, что Миррима заслуживала небольшой выволочки (сколько раз у меня самого чесались руки ее отшлепать?) но обучение хорошим манерам не обязательно должно сопрягаться с риском для жизни. Конечно, любой урок доходчивее, когда стоишь на Краю, однако велика вероятность того, что страх переиначит то, что пытается внушить учитель. Переиначит. Исказит. Исковеркает. Превратит Истину в её полную противоположность. Счастье, что гнома не успела испугаться по-настоящему. Не вошла в Темный Храм своей души.
   Однако... Теперь становится понятным присутствие Мастера в приснопамятном трактире: он разыскивал гному по просьбе Гедрина. И кристально ясно, почему мне, с одной стороны, удалось справиться с "трином", а с другой стороны - почему парни вообще полезли в драку: кто ж по доброй воле согласится терять такой приз, как гномьи клинки! Особенно если работа - пустячная.
   - Знаешь, как люди говорят? - подмигиваю совсем загрустившему Вэльши. - Пожуём - увидим!
   - Что пожуём?
   - А что попадется!
   В дверь заглянул давешний досмотрщик:
   - Эй, парень! Тебя Хозяин на двор требует!
   - Прямо сейчас?
   - Нет, завтра пополудни! - огрызается Нож на мою попытку пошутить. - Шевелись, давай!
   - Уже бегу! - я встал и с прискорбием сообщил своему собутыльнику: - Неотложные дела настоятельно требуют моего присутствия в другом месте, посему... В общем, я пошел: слезай с моей "шкурки"!
   Гному понадобилось не так уж много времени, чтобы сообразить, чего от него добиваются: каких-то четыре вдоха, и я получил полушубок обратно в свое распоряжение. Просунул руки в рукава, накинул на шею шарф (шапку засунул за пояс, чтобы голова раньше времени не вспотела) и последовал за нервно оглядывающимся на каждом третьем шаге провожатым. Разумеется, оглядывался он вовсе не на меня, а на волка, без единого знака занявшего привычное место у моей ноги.
  
   ***
  
   Впрочем, спуститься именно во двор мне не позволили: велели стоять в дверях дома, за спинами "верзил", столпившихся на крыльце и разглядывающих... Посмотреть, кстати, было, на что.
   Посреди двора в позе, исполненной одновременно величия, пренебрежительного сожаления и скорбного недовольства, воздвигалась кругленькая фигура "милорда ректора" в длинной - до самых пят - лисьей шубе пронзительно рыжего цвета. Пушистый мех воротника в близком соседстве с блестящей в свете факелов лысиной смотрелся особенно впечатляюще. Ксо выглядел бы почти смешно, если бы... если бы не его взгляд. Темные пуговки глаз были не просто колючими: они походили на острия копий, с которых скалилась сама Смерть, и уж ни в какое сравнение не шли с наконечниками стрел, нацеленных с галереи на гостей Двора.
   Я не оговорился. Гостей, ибо мой кузен прибыл не один. Рядом с "милордом Ректором" стоял Рогар. Вот уж с кого можно было писать доброго дядюшку: ласковый взгляд, блаженная улыбка и вообще - выражение полнейшего довольства жизнью на лице. Правда, дернувшаяся бровь Мастера, заметившего мое появление, недвусмысленно пояснила, что под маской спокойного дружелюбия клокочет ярость... Лично я испугался сразу - еще до того, как узнал, почему мне надо бояться. Испугался, сообразив: если уж Ксо притащил вместе с собой Рогара (а наоборот быть вряд ли могло - не то соотношение чинов), нагоняй последует с обеих сторон. Ох, выпорют меня... и, как всегда, будут совершенно правы. Но все же, зачем они здесь находятся?
   - Я пришел за принадлежащим мне имуществом, - поделился своим раздражением Ксаррон, отчетливо выговаривая слова, кристалликами льда осыпающимися в тишину.
   - Конечно, господин ректор, конечно, - ответствовал блондин, стоящий на последней ступеньке лестничного пролета, соединяющего крыльцо с плитами двора. - Но прежде я хотел бы кое-что обсудить.
   Я невольно покачал головой. Нет, дядя, неверный стиль поведения ты выбрал, чтобы диктовать условия моему кузену. В корне неверный. Надо было спуститься вниз, подойти и вежливо поклониться, всем своим видом показывая, что искренне сожалеешь о нелепых причинах, заставивших уважаемого человека бросить дела и явиться в место, которое не... Примерно в таком духе. Вежливо и даже чуть подобострастно. Перед истинно могущественной персоной прогибаться можно и нужно - если хотите поиметь в чужом деле свой маленький интерес. А вот, ежели нагнете голову и - рогами, рогами... Ксаррон терпеливее меня, но в некоторых вещах не приемлет ни "да", ни "нет". Проще говоря, есть только одно мнение - его собственное, а все прочее - чушь, не стоящая внимания. Сейчас как раз складывается подобная ситуация. Не знаю, как остальные зрители и участники разворачивающегося во Дворе действа, а я вижу: Ксо разозлен. Причем, злится единственно на меня. Фрэлл, даже не смотрит в мою сторону! Знает ведь, где я нахожусь, а не смотрит... Похоже, одной поркой дело не обойдется.
   И блондин этот со своим самомнением только сгущает и без того черные тучи поганого настроения моего кузена. В игры играть вздумал, недотепа? То же мне, мастер lii-lou[19] нашелся! Чего он добивается?
  
  
   19 - lii-lou - игра, наиболее широко распространенная в Восточном и Южном Шемах, что и неудивительно: на морозе не очень-то приятно проводить время в малоподвижных размышлениях... Представляет собой перемещение фигур по расчерченному полю, подчиненное определенным правилам. Поле может быть как плоское, так и разновысотное: тогда применение стандартных приемов становится более тонким искусством. Игра позволяет развивать навыки как тактического, так и стратегического планирования... при известной усидчивости пятой точки.
  
  
   - Кое-что обсудить? - Ксо позволил себе чуть изогнуть бровь. - А именно?
   - Ваше имущество будет возвращено Вам в целости и сохранности, господин ректор, но взамен... так сказать, услуга за услугу.
   Мне не видно лица Хозяина Двора, зато доступен к обозрению затылок, волосы на котором поредели достаточно, чтобы не скрывать под собой бисеринки пота. Так он, все же, боится! Боится, но голос не дрожит... Похвальное присутствие духа, однако, по моему скромному мнению, риск не оправдан. Если "милорд ректор" соизволил прийти лично, а не прислал отряд Городской Стражи для возвращения потерянной вещицы, это еще не значит, что Ксаррон готов к мирным переговорам. Смею предположить: блондин - не такой уж дурак и понимает, как сильно рискует. Но из-за чего?
   - Какой же услуги Вы ждете от меня? - презрительно осведомляется Ксо.
   - Позвольте моей дочери обучаться в Академии, - наконец-то выдыхает Хозяин Двора.
   Так вот, в чем дело! Готов поклониться столь трогательному проявлению отцовской любви. А что скажет "милорд Ректор"?
   Ксаррон задумчиво посмотрел на блондина. Перевел взгляд на Леф. Добрался до меня, словно спрашивая: "Доволен тем, что натворил?" И мне сразу захотелось втянуть голову в плечи. Вот уж, действительно, натворил...
   Хозяин Двора Длинных Ножей разглядел свою выгоду мгновенно - как только узнал, что изображено на бляхе моего ошейника. Самое смешное, упрекать этого отважного человека не в чем. Поставить в вину любовь к собственному ребенку? Да еще, похоже, единственному? Я бы не осмелился.
   Но дело приняло неприятный оборот. Таинствам воинских искусств не учат разбойничью голытьбу. Ни при каких условиях. Тому есть множество объяснений, от разумных до циничных, но, пожалуй, хватит и одного. Разницы в Кодексах Чести. И даже не во всех пунктах, а в очень простом вопросе: взгляде на жизнь, как на предмет торговли. Собственно, и убийцы из подворотен, и те, кто проливает кровь только на поле битвы под сенью славных знамен, признают, что жизнь покупается и продается. Только условия контракта существенно рознятся. Не понятно? Как бы сказать попроще...
   Есть три ипостаси человека с оружием: солдат, мясник, воин. Один убивает за деньги и идею, второй - исключительно за деньги и иногда - ради собственного удовольствия, третий... Регулирует поголовье первых двух. То есть, убивает, но лишь в том случае, когда это становится истинно необходимым. Воином может быть, кто угодно: мужчина, женщина, ребенок - ни возраст, ни физические данные не имеют решающего значения. Важнее иное - понимание неизбежного. Понимание на подсознательном уровне, без долгих размышлений и мимолетных вспышек чувств. Просто становится ясно: так нужно. И всё. Именно таким людям покровительствует Джанат, Мать Клинка. Впрочем, у нее есть и еще одно, редко употребляемое прозвище: Мать Духа.
   Да, воином может быть любой. Более того: эта способность заложена с рождения, но вот пока она проявится... И семь потов сойдет, и не одна седмица лет пробежит. Недаром настоящий Мастер так долго ищет ученика, которому согласится передать свои знания. Ошибиться - нельзя. Передать в недостойные руки сокровища жизни и смерти? Нет, это слишком печально. Для всего мира. И учить девчонку, в жилах которой течет порченая кровь дешевых убийц, рискованно. Кто поручится, что она и ее дети не используют полученные умения во зло? Ректор Академии не может взять на себя такую ответственность. Даже Ксаррон из Дома Крадущихся - не может. Ох, что же я натворил... Прости меня, пожалуйста! Если бы я только предполагал... Ну, ничего: сам испортил, сам и поправлю. Постараюсь поправить.
   Я растолкал Ножей и подошел к Леф, замершей у перил лестницы. Замершей не то от страха за судьбу отца, не то от сладкой боли, щемящей сердце - мечты в одном шаге от исполнения.
   - Ты этого хочешь?
   Девчонка вздрогнула и удивленно посмотрела на меня.
   - Чего?
   - Учиться. В Академии.
   - Я... я мечтаю об этом! - вспыхнули восторженно расширенные глаза.
   - Мечта - это замечательно, - подтвердил я, пряча ладони в карманах полушубка. - Без мечты нет смысла жить. Но далеко не всякая мечта возникает для того, чтобы осуществиться.
   Светлые брови непонимающе сдвинулись.
   - Ты хочешь стать воином, верно? - слабый, но вполне уверенный кивок. - А ты понимаешь, каких жертв потребует эта мечта?
   - Жертв?
   - Видишь ли, не все так просто, как кажется... Становясь воином, человек начинает другую жизнь. Жизнь, в которой нет места для всего, что было до нее.
   - Как это?
   Думаешь, я тебя пугаю, милая? Есть немного. Но - для твоего же блага.
   - Очень просто. Совершенствуя себя, воин готовится к тому, чтобы нести совершенство в мир, и когда наступает срок, отрекается от ценностей, ранее занимавших сердце. Отрекается, в первую очередь, от привязанности к малой группе людей.
   - Но почему? - еще чуть-чуть, и Леф заплачет, а я не хочу это допустить.
   - Потому что его Путь предполагает служение всем, а не кому-то одному. У воина нет дома и нет семьи. Ты желаешь такой участи - стать одинокой?
   - Н-нет...
   - Хочешь бросить на произвол судьбы всех этих людей? - обвожу взглядом двор. - Ты рождена, чтобы заботиться о них, нравится это тебе или нет. Почему же ты хочешь убежать от своего Предназначения?
   Я вижу ответ в дрожащих глазах. Вижу. Но такой ответ меня не устраивает.
   - Считаешь управление Двором постыдным делом? Зря. Почетен любой труд. Если, конечно, человек относится к нему серьезно и ответственно. А труд, связанный с заботой о других людях, почетен вдвойне. Твой отец готов рискнуть жизнью, чтобы исполнить твою мечту. Разве ты не любишь его? Разве ты не хочешь, чтобы, уходя на покой, он был спокоен за дело рук своих? Посмотри на этих людей, Леф: они нуждаются в тебе. Это высшее счастье и высшая честь - быть нужным. Поверь мне, пожалуйста... Даже если сейчас всё, что я говорю, кажется странным и глупым, пройдет совсем немного времени, и ты поймешь, что имелось в виду. Подумай еще раз, Леф - хочешь ли ты стать Воином или примешь на себя бремя Хозяйки?
   И я двинулся вниз по ступенькам. Вниз, к Рогару и "милорду Ректору". И где-то совсем рядом с каменными плитами двора меня догнало решение девчонки. Нет, простите - решение взрослой женщины:
   - Не надо, па... Это слишком дорогой подарок. Слишком дорогой и... не нужный.
   Я усмехнулся и продолжил путь. Но в шаге от тех, кто пришел во Двор Длинных Ножей за мной, поневоле пришлось остановиться и обернуться, потому что Леф крикнула мне вслед:
   - Скажи... Ты - Воин?
   - О, нет! Я чрезмерно ленив для этого... Я - не воин, милая!
   - Да, девочка, он - не Воин... Он - Мастер, - тихо подвел итог Рогар. Ксо возмущенно фыркнул, но ничего не сказал, предоставляя Хозяину Двора право испросить прощения за содеянное. Блондин и собирался этим заняться, благо напряженная ситуация разрешилась без убытка для всех сторон, но обстоятельства в который раз решили привнести в только что затихшее течение жизни немного огонька:
   - Хозяин... - задыхаясь от волнения, доложил прибежавший от ворот дозорный. - Там, на улице... "коротышки"!
   Весь Двор пришел в движение, напомнившее с виду беспорядочный, но на деле - подчиненный строгим правилам бег мурашей. То есть, те, кто не был вооружен, вооружались, а те, кто уже отяготил себя наточенной сталью, проверяли, насколько легко клинки выходят из ножен.
   Ксаррон вздохнул и, поймав конец болтающегося шарфа, дернул меня к себе:
   - Если ты втравил всех нас в маленькую междоусобную войну...
   - Это не я, клянусь! Я тут совершенно ни при чем!
   - Почему я не верю ни единому твоему слову? - спросил кузен у первых снежинок, решивших просыпаться из туч в ночном небе.
   - Я не хотел...
   - Вот это уже больше похоже на правду, - удовлетворенный кивок. - Придем домой - получишь... что заслужил, а пока, умоляю: не высовывайся! Тебя, Киан, это тоже касается!
   Волк обиженно спрятал клыки и сел, даже кончиком хвоста показывая, насколько оскорблен приказом своего хозяина.
   Тем временем выяснилось, что "коротышки" вовсе не собирались штурмовать Двор Длинных Ножей, напротив: прислали высокопоставленную делегацию для переговоров. В состав делегации входили тот самый мужик, по которому всласть потоптался Киан, и молодой человек яркой внешности и не менее яркого поведения - наследник Двора Коротких Ножей.
  
   ***
  
   Он смотрелся бы уместнее в королевском дворце, а не в окружении помятых и встревоженных физиономий Длинных Ножей. Гордая осанка, слегка переполненная снисходительным презрением, более подходила принцу, а не "коротышке", пусть и отпрыску Хозяину Двора. Впрочем, в своем роде он тоже являлся полновластным распорядителем чужих жизней.
   Высокий и тонкий, но совсем не хрупкий: изящество фигуры несло в себе слабый, но явный отголосок эльфийской крови, как и картинно-красивые черты лица. Вот ведь, как получается: что в облике листоухих вызывает восхищение, смешиваясь с человеческой породой, порождает сочетание почти неприятное. Хотя, конкретно этому парню повезло: природа остановилась в шаге от той грани, за которой красота превращается в уродство. В шаге, но очень и очень крохотном: за молодостью лет высокомерно поджатые губы и заострившийся от гнева нос не вызывают отвращения, но с возрастом складки кожи будут расти и тем быстрее становиться безобразными, чем меньше света и тепла остается в сердце. Кстати, это справедливо не только для полукровок, но и для полноправных представителей той или иной расы. Вот, например...
   - Что привело достойного Ригона в мои скромные владения? - елейным голосом поинтересовался блондин.
   Юноша небрежно откинул со лба прядь иссиня-черных волос, выдержал паузу и ответил таким тоном, будто делал одолжение:
   - Я пришел принести извинения за действия моих людей и...
   - Разве Ваш досточтимый отец уже отошел от дел и вручил судьбу Коротких Ножей в Ваши руки? - не дослушав, бросился в атаку Хозяин Двора.
   Светло-голубые глаза посла доброй (как хотелось бы верить) воли слегка сузились, но голос даже не дрогнул:
   - Каждый из нас находится в своем Праве, и Вы, и я. У кого-то есть сомнения?
   Сомнений не было. Судя по молчанию, в котором принял участие и отец Леф, лишний раз задевать Ригона было занятием, не совместимым с долгой и счастливой жизнью. Любопытно: неужели парень настолько опасен сам по себе, или же стоящие за ним силы слишком велики, чтобы кто-то решился щелкнуть по этому горбатому носу?
   Безмолвно признав свою неспособность дать отпор юной наглости, Хозяин Двора Длинных Ножей поспешил вернуться к первоначальной теме беседы:
   - Простите, что прервал Вашу речь! Кажется, Вы говорили что-то об извинениях?
   - Вы очень любезны, позволяя мне продолжить, - ухмыльнулся юноша, получивший подтверждение своему мнимому могуществу. - Да, я считаю должным извиниться. Мои люди, находясь в квартале, не входящем в границы территории Дворов, встретили госпожу Леф и позволили себе непочтительно с ней обойтись... Надеюсь, госпожа примет мои извинения?
   Ригон склонил голову в насмешливом поклоне. Бледные щеки девчонки вспыхнули румянцем гнева, но она постаралась ответить в тон:
   - Вы очень щедры, расточая извинения, господин, однако... - узкие губы изогнулись озорной улыбкой. - Ваши люди поплатились за свой опрометчивый поступок, и Вы напрасно проделали столь дальний путь, чтобы признать себя виноватым.
   Юноша с шумом выдохнул воздух, стараясь не показывать, как сильно задела его невинная колкость Леф. И все-таки, он хорош... Для места, которое уже занимает или вскорости займет: можно сказать, получил оплеуху, но сохранил на лице прежнюю высокомерную любезность. Правда, следующие слова больше напоминали шипение змеи, чем звонкий молодой голос:
   - Как я уже говорил, меня привели сюда две вещи. Необходимость принести извинения за постыдные действия моих людей и... Желание получить равноценную плату за оскорбление, которое было нанесено Двору Коротких Ножей!
   Окончание фразы повисло в тишине. Блондин нахмурился. Леф непонимающе вскинула брови. Ксаррон покосился в мою сторону. А я... Я начал догадываться, какая причина заставила юнца играть во взрослые игры. Ой, как непростительно!
   - В чем же состоит оскорбление? - в силу своего положения, первым из присутствующих спросил Хозяин Двора.
   - Двое из тех, чей путь пересекся с путем госпожи Леф, искалечены, и очень значительно. При этом... - зловещая пауза. - Им не нанесено ножевых ран. Кровь не пролилась!
   Стоящие во дворе Ножи недоуменно загалдели. Еще бы! Самое страшное оскорбление для Дворов - решить спор без пролития крови.
   Может показаться странным, но в любом из уголков Четырех Шемов поединки непременно ведутся, как минимум, до того самого момента, когда первые капли алой жидкости коснутся поверхности под ногами противников. Этот обычай берет свое начало в древних ритуалах молений Старшим Богам и во мраке народных верований, зачастую не имеющих под собой ни малейшей разумной основы. Впрочем, одно объяснение я могу предложить и сам. Кровь - наиболее драгоценная влага в подлунном мире. Она определяет всё: и место, которое вы занимаете при рождении, и то, на сколько ступенек сможете подняться или спуститься. Кровь задает ваш внешний облик, ваши способности, ваши возможности. Очень редко её ценят по достоинству, но даже самые темные суеверия отдают ей должное. Ригон прав, хоть мне, например, очень не хочется это признавать. Пока кровь не пролилась, спор не окончен. У меня несколько иной взгляд на положение вещей, но что могу сделать я один против толпы людей, с детства воспитанных в строгих традициях Права Крови? Да, оскорбление велико: двое бойцов выведены из строя, но обидчик побрезговал посмотреть, струи какого цвета бегут в их жилах.
   - Он говорит правду, Леф? - обратился отец к дочери.
   Девчонка на мгновение запнулась, но все же кивнула:
   - Да, па. Но ведь ты же понимаешь, что...
   Ригон торжествующе поднял вверх правую ладонь:
   - Вы слышали? Господа Леф признала нарушение обычая! И, тем самым...
   - Тот, кто разобрался с твоими неумехами, не из нашего Двора! - возмущенно возразила девчонка.
   - Как это может быть? Мне сказали, что он ушел вместе с... - юноша повернулся к сопровождающему его "коротышке".
   Мужик, с момента пришествия предпочитавший смотреть на носки собственных сапог, а не по сторонам, жалобно встрепенулся:
   - Господин, я не лгал Вам! Я... - испуганные глаза обшарили лица людей вокруг, разумеется, наткнувшись на меня, и уши заложило от пронзительно вопля: - Да вот же он стоит! Вон там! И волк с ним!
   Резкий поворот головы, быстрый взгляд - и Ригон с издевкой уточняет:
   - Так Вы говорите, что он не принадлежит ко Двору? Тогда позвольте спросить, почему он здесь находится?
   И правда, почему? Ну, что вы ответите, почтенные господа? Признаетесь в постыдном желании Хозяина Двора осчастливить единственную дочь путем грязного и гнусного шантажа? Не думаю. Духа не хватит. Что ж, как я ни устал, а снова надо браться за работу:
   - Госпожа Леф любезно пригласила меня в гости. В благодарность за оказанную услугу.
   - Вот как... - голубые глаза удовлетворенно вспыхнули. - За услугу... Боюсь, тем, что сделал, ты больше причинил ей неприятностей, чем помог.
   - Неужели?
   - Раз уж ты, в самом деле, не входишь в число Ножей, к тебе я не имею претензий: можешь считать, что никогда со мной не встречался, - милостиво разрешил Ригон. - Но дама, которая присутствовала... Госпожа Леф! Вы чтите традиции Дворов?
   - Да! - смело ответила девчонка, хотя по теням, метавшимся в светлом взгляде, можно было заметить, насколько она встревожена.
   - Это хорошо... - довольство юноши почти переливалось через край. - Тогда я требую, чтобы Вы смыли оскорбление. Этой же ночью. Сейчас! В поединке один на один со мной.
   По двору пронесся вздох.
   А ты не прост, парень, ой, непрост! Одним махом хочешь восстановить попранное достоинство и лишить Двор Длинных Ножей наследницы. Прервать род Хозяев... Умница! Я тебя просто обожаю! Сам бы ни за что не додумался, хотя, чего греха таить: изучал наук куда поболее... Браво!
   - Итак? - рот Ригона расплылся в торжествующей улыбке. - Я жду.
   Леф, бледная, как снег, сделала шаг по ступенькам, но тут я вежливо кашлянул и напомнил:
   - Госпожа не принимала участия в столкновении, к тому же... Заставлять девочку драться - недостойно мужчины.
   - Хочешь быть её защитником? - брезгливо выплюнул юноша. - Я же сказал: до тебя мне дела нет!
   - По-твоему, чтобы пресечь разногласия, должна быть пролита кровь? - уточняю еще раз. Последний.
   - Этого требует закон!
   - Чей закон? Людской? Божий? Если бы ты был посмелее, то признал бы, что это нужно лично тебе и твоему уязвленному самолюбию... Небось, сам же и подослал парней, чтобы те выследили девочку, схватили и привели к тебе! А? Я угадал?
   Ноздри горбатого носа раздулись, наливаясь белизной. Неужели я, действительно, попал в цель? А что, все возможно: если Леф давно уже одержима своей несбыточной мечтой, наблюдательному человеку не составило бы труда это выяснить и предположить, что в канун Середины Зимы девочка будет молиться избранной богине... Гениальный ход. Простой. Не требующий особых затрат. Вот только, промашка вышла: птичка избежала расставленных силков. Правда, и в этой неудаче Ригон отыскал росток будущей победы. Благодаря моему несвоевременному человеколюбию. Я всего лишь хотел облегчить свою участь и не слушать в очередной раз стоны отлетающих душ, и что получилось? Под удар поставлена жизнь юной женщины.
   - Ты желаешь её смерти? - не стараюсь укорять, но в голос сами собой проникают устало-сочувственные нотки, и это злит Ригона гораздо больше, чем разоблачение грандиозных планов. Злит настолько сильно, что он не замечает, как ряды "верзил" ощетиниваются обнаженными клинками.
   - Она поступила бы точно так же, если бы могла!
   - А кто сказал, что она не может? - высказываю легкое сомнение. - Скорее, госпожа Леф считает ниже своего достоинства высылать охотников за твоей головой.
   - Пытаешься меня оскорбить?
   - Пытаюсь? - я хохотнул. - Как же туго ты соображаешь, мальчик... Или весь твой ум ушел на то, чтобы придумать ловушку для девочки?
   Наверное, он бросился бы на меня, но в последний момент вспомнил, что находится на вражеской территории, и умерил свой пыл, процедив сквозь зубы:
   - Считай, что нарвался... Как только выйдем за ворота, ты...
   - А зачем выходить? - беспечно пожимаю плечами. - Ты требовал платы за оскорбление? Я могу обратиться к тебе со встречным предложением. Почему бы не закончить спор прямо здесь?
   - Согласен! Бой "с ладони", до первой крови!
   - Всего лишь до крови? Боишься оставить свой Двор без Хозяина? - язвлю напоследок. Ригон бледнеет, но всеми силами игнорирует мою наглость и начинает нарочито медленно снимать теплый плащ.
   Рогар берет меня за плечо двумя пальцами (очень больно, кстати!) и разворачивает к себе лицом. Губы Мастера безмятежно улыбаются, но слова, которые из них вылетают, не сулят моей шкуре ничего хорошего:
   - Парень, я не сомневаюсь, что у тебя за пазухой есть еще немало секретов, но подумай, что ты творишь?! Я знаю, у кого и как учился Ригон, но представления не имею, чему учили тебя, и потому...
   - И потому считаешь мое положение заведомо проигрышным? Не торопись с выводом. Мальчик опасен, но не сегодня и не для меня.
   - Не будь так самоуверен! Хочешь, чтобы тебя зарезали? - а ведь он волнуется. Очень волнуется. За меня?
   - Не хочу. И не зарежут: он же сам назначил бой до первой крови...
   - Если она прольется из твоего горла, поздно будет жалеть! - Мастер поворачивается к Ксаррону. - Милорд Ректор, прошу Вас!
   - О чем? - передернул плечами Ксо. - Повлиять на Вашего собственного раба? Увольте, Мастер! Сами справляйтесь. Или не получается?
   - Милорд... Вы можете ему приказать...
   - А Вы разве не можете? Ведь даже не попробовали. Прикажите, и Джерон покорно выполнит все Ваши пожелания. Правда, Джерон? - глазки толстячка умильно вспыхнули.
   - Ну, все - не все, а... - высказываю свое скромное мнение на сей счет.
   - Торгаш... - черты кузена на миг освещаются улыбкой. - Не надо было тебя допускать до общения с этими занудами из пустыни.
   - Милорд Ректор, ситуация становится смертельно опасной! - не успокаивается Рогар. - Если позволите, я возьму на себя "коротышек" и...
   - Вас же просили не торопиться, Мастер! Или я плохо расслышал? Предоставьте мальчику возможность отличиться, - покровительственно советует Ксо.
   - Отличиться? Я боюсь, что...
   - А Вы не бойтесь, - устало вздыхает "милорд ректор". - Джерон умеет не так уж много, но с недавнего времени научился выбирать достойных противников. Правда, в данном случае... Впрочем, я и сам с удовольствием посмотрю это представление. Помни только одно: полное спокойствие!
   - Да, милорд! - я поклонился кузену, в свою очередь, избавляясь от груза верхней одежды.
   Рогар смотрел на меня не просто осуждающе, а словно обвиняя во всех грехах.
   - Не волнуйся, все идет по плану.
   - По какому плану? Зачем ты затеял эту...
   - Глупость? Поздно спрашивать. Мне не нужно было вступаться за девочку - вот где я сглупил в первый раз. А то, что происходит сейчас, всего лишь закономерное завершение дурацкой истории. Или тебе было бы приятнее смотреть, как Леф порежут на ленточки?
   - Нет, не приятнее, - признает Мастер. - Но я не хочу по нелепой случайности допустить гибель такого...
   - Дурака, как я? Обещаю: никто не умрет.
   - Ты так уверен... - серые глаза подозрительно сузились. - Скажи, почему?
   - Потом, если можно. Впрочем, кое-что могу подсказать: помнишь ту безобразную драку в трактире? Когда мне удалось уложить троих громил? Ты ведь заметил, что помогло мне победить, верно?
   - Хочешь сказать... - взгляд Мастера проясняется.
   - Именно! Аналогичный случай. Действия будут подобными, но сегодня я не намерен затягивать с финалом. Просто потому, что сил маловато осталось.
   - Если настаиваешь... - Рогар порылся в складках плаща и протянул мне нож. - Возьми. Он сделан не под твою руку, конечно, но должен подойти.
   - Ой, не надо! - я шутливо отстранился. - Ещё порежусь!
   - Но как же ты будешь...
   - У меня есть всё, что нужно! - я подошел к волку и снял с его шеи кольца чиато. - Ты же хотел посмотреть, умею ли я обращаться с этой игрушкой? Сейчас увидишь!
   Мастер укоризненно качнул головой, но понял, что дальнейшие споры бессмысленны, и промолчал.
   Я задумчиво пропустил бусины между пальцами. Раз, другой... Какой стиль боя предпочесть?
   Мне искренне жаль тех, кто перед началом поединка задается подобными вопросами, потому что сам всегда действую одинаково. Защищаюсь, а не нападаю. Это досадное свойство напрямую зависит от недостатка быстроты реакции. К сожалению. Да еще учителя внесли свой посильный вклад...
   Во всех школах боевых искусств принято перед началом сражения впадать в своеобразный транс, призванный сконцентрироваться и настроиться на победу. Угу. В моем конкретном случае получается рассеянность, не более. Но когда это стало заметным, основы были уже заложены, и все оставшееся время обучения я честно старался избавиться от привычки уходить в блаженные размышления вместо того, чтобы вспоминать механику основных приемов защиты и нападения. До конца так и не отучился "мечтать", однако по прошествии лет смог хоть немного снизить урон, наносимый детской привычкой.
   Но первый удар я пропускаю всегда. Даже первые НЕСКОЛЬКО ударов, если противник попадается изобретательный. Впрочем, раз уж речь зашла об изобретательности... Самый надежный прием - перерезать одну из крупных артерий, и больше уже ничего не нужно: враг умрет сам от потери крови. Удары в сердце срабатывают мгновенно лишь в половине случаев: бывает, что человек с ладонью стали в груди еще несколько минут вполне способен сражаться. Ну, можно еще отрубать конечности, но это не мой случай, потому что сегодня мне доведется драться с Ножом.
   "Ты правильно определил местоположение и силу амулетов?..." - тихо скрипит Мантия в самое ухо.
   Думаю, да. А почему ты шепчешь? Нас что, могут подслушать?
   "Как сказать... Встречаются умельцы..." - могу поклясться, что она косится на моего кузена.
   Брось! Наши пререкания Ксо вовсе не интересуют!
   "А ты у него спрашивал?..." - невинно ехидничает моя подружка.
   Нет, не успел. Но спрошу обязательно! Это все, что ты хотела сообщить?
   "Давай пробежимся вместе еще раз... На груди - обычный "защитник", он ориентирован, в основном, на магические атаки и тебе не интересен... На левой руке - "ловкость", средненькая такая, но очень хорошо подобранная, а потому - весьма эффективная... На правой - "сила", тоже средняя, с упором на статику... Оба - однополюсные[20]... Есть кое-что еще в области паха, но это к делу не относится..." - озорной смешок.
   Спасибо за информацию!
   "Да не за что... Ты собираешься их вынести все сразу или по очереди?..."
   Пока не решил. Наверное, не сразу... Я скомандую, как только буду окончательно уверен.
   "Жду Ваших распоряжений, милорд!..." - Мантия отдает честь, как лихой вояка и вольготно располагается на моих плечах.
   Что ж... Давненько я не участвовал в поножовщине!
  
  
   20 - "...По своему действию амулеты разделяются на три основные группы. Первая - самая многочисленная и распространенная - включает в себя магические вещи, которые, формируя внутренние поля (то есть, поля, ограниченные физическими формами), влияют на те или иные качества своего владельца с добавлением ему скорости, ловкости, остроты ощущений и тому подобного. Вторая группа - также обширная, хотя и пользующаяся меньшим спросом - состоит из предметов, служащих для воздействия не на владельца, а на его противника путем построения внешних полей влияния: то есть, замедляют, ослепляют, оглушают и прочее. Соответственно, третья и последняя группа амулетов сочетает в себе внешние и внутренние проявления. В наиболее простом случае такой амулет - однополюсный. Например, увеличивающий силу владельца одновременно (или за счет, но это требует большого мастерства от мага, создающего амулет) с уменьшением силы противника. Наиболее редко встречаются предметы, способные влиять на разные физические характеристики с равной эффективностью..." ("Практики магические и не-магические, или Инструментарий Хранителя", Малая Библиотека Дома Дремлющих, Архив)
  
   ***
  
   "Верзилы" освободили от своего присутствия площадку шагов двадцати от края до края. Освободили и встали вокруг плотным кольцом.
   Ригон, к цвету глаз которого очень подходил жемчужно-серый костюм, поднял вытянутую правую руку на уровень груди, открытой ладонью вниз, и положил сверху нож. И правда, короткий: лезвие получилось чуть длиннее этой самой ладони. Красуется, юнец... Можно было обойтись безо всякой этой ерунды и игры на публику, но Ригон выбрал внешние эффекты. Будем надеяться, в ущерб всему остальному... Так, заточка обоюдоострая, клинок прямой - что это мне дает? Понятия не имею! Впрочем, хорошо, что не "кошачий коготь": от него раны образуются весьма неприятные, а на мне порезы, увы, заживают огорчительно медленно. А если еще и зашивать придется... Бр-р-р-р-р! Что это меня потянуло на такие странные мысли? Рановато! Бой даже не начался, а в глазах уже скорбные перспективы во всей красе... Соберись, Джерон! Этот мальчишка - не чета тебе. Вспомни, как легко ты обыгрываешь тех, кто ниже тебя по уровню умений! Ригон - из их числа. Надеюсь.
   Занимаю место в трех шагах от противника. Обматываю пальцы левой руки ожерельем чиато - умещаются три витка. Достаточно! Поигрываю бусинами, сдвигая их в одну сторону и уменьшая "свободный ход". Даже если Ригону и успели рассказать, что можно проделать с помощью столь безобидного с виду предмета, как чиато, он все равно не будет готов к моим действиям, потому что не представляет себе пользование на коротких дистанциях таким... длинным оружием. Следовательно, будет стремиться означенную дистанцию сократить, что мне, с одной стороны, и требуется, а с другой - доставит массу... хм, острых ощущений.
   Хлопок бича возвестил о начале боя.
   Нож Ригона на мгновение остался без опоры, потому что ладонь юноши скользнула вниз - почти нырнула - лезвие двинулось вслед, но опоздало: пальцы сомкнулись на рукояти. Верхним хватом.
   Именно так и начинается пресловутый "бой-с-ладони", главная прелесть которого заключается в том, что до самого последнего момента противники не знают, какой стиль изберет каждый из них (и каким будет пользоваться на протяжении всего поединка). Это вносит некоторую пикантность в выяснение отношений, поскольку предпочтительнее и удобнее, все же, ответить на нижний хват - нижним, а на верхний, соответственно, верхним.
   Одновременно с поимкой и возвращением ножа на законное место, Ригон сделал шаг вперед, сливая движения в единое целое. Лезвие просвистело у моего горла так близко, что я мог бы сосчитать все волоски на тыльной стороне ладони "коротышки", встопорщившиеся то ли от холода, то ли от азарта смертельной игры.
   Отшатываюсь назад и чуть вправо, чтобы уйти от обратного хода ножа. Противник полагает мое отступление либо трусостью, либо слабостью и усиливает натиск, но вторая атака уже встречает на своем пути оборонительные порядки в лице спаренных дуг чиато.
   Надо сказать, что плотно приникая друг к другу, бусины образуют очень прочную, в меру упругую структуру, чем-то напоминающую гизору в сборе, но с большей степенью подвижности. При желании ими можно даже воспользоваться, как дубинкой. В любом случае, для того, чтобы парировать нож, костяшек чиато вполне хватает. Также можно на обратном проходе - когда кулак с лезвием движется слева направо (относительно ее владельца) - выпустить бусины из правой руки и хлестнуть противника по запястью... Что и делаю. Ригон взбешенно фыркает, но я уже подхватил второй конец чиато и вернул дугам прежнюю прочность.
   Конечно, ситуация - бесперспективная, прямо скажем. Даже с моей точки зрения, что уж говорить о сторонних наблюдателях, которые замерли вокруг: с тем, что имеется, я атаковать не могу. Места для размаха не хватит, потому что Ригон совершенно благоразумно не позволяет мне отдалиться - я успеваю только отражать удары (точнее, направлять скольжение ножа), но помышлять о нападении... Даже не смею! Вот только парень не замечает, что с каждым разом я набрасываю двойной виток чиато на кисть левой руки, и эти самые витки, плавно сползая с пальцев, уже сплошным наручем покрывают предплечье.
   Готова, драгоценная?
   "Командуй!..." - бодро отзывается Мантия.
   И мы начинаем совместную операцию с кодовым наименованием "Смять и растереть".
   Рука Ригона с ножом движется слева направо (теперь уже, если смотреть от меня). Доходит до крайней точки траектории, собирается слегка развернуться и проследовать обратно, но в этот самый миг Мантия язычком Пустоты, как щелчком бича, слизывает до крошечки все поле амулета, отвечающего за ловкость, потому движения юноши теряют былую четкость. Моя левая рука ныряет под нож, фиксирует лезвие, не давая Ригону повернуть кисть, и с легкостью тянет за собой, потому что Мантия уже добралась до амулета силы. Парень раскрывается, но пока не понимает, что происходит, к тому же - надеется на последнего из своих помощников - того, что прячется под камзолом на груди, однако... И "защитник" падает ниц перед Пустотой.
   Моя правая рука взлетает по дуге вверх, и костяшки сжатого кулака ломают тонкую перегородку горбатого носа, а локоть - в завершение удара - совсем сдвигает ее на сторону.
   И гроздь пурпурных капелек орошает снежные островки, чудом уцелевшие под нашими ногами...
  
   Разумеется, о продолжении поединка никто не заикается, и хотя Ригон - в первые мгновения, в запале драки - не ощущает боли, эта дама спешит напомнить о своем присутствии. Впрочем, парень не опускается даже до стона: лишь видно, как в уголках голубых глаз подрагивают слезы. Наверное, слезы ярости.
   Ксаррон, вздыхая, как старый больной человек, которого вытащили из нагретой постели и заставили слушать праздничные песнопения внуков, подошел к жертве моих дурных наклонностей и нетерпеливым жестом велел убрать руки от пострадавшего лица. Юноша оторопело подчинился. Кузен быстро провел пальцами по сломанному носу, возвращая поврежденный хрящ на прежнее место, потом нагнулся, скатал в комок горсть снега и вручил растерянно открывшему рот Ригону:
   - Приложите, молодой человек... И в ближайшие дни постарайтесь не натыкаться на кулак.
   Потом Ксо добрался до меня и устало осведомился:
   - Надеюсь, на сегодня это - всё?
   - Да, милорд! На сегодня я совершенно иссяк.
   - Впредь будет мне наука, - проворчал "милорд Ректор". - Ни капли лишней Силы не получишь!
   - Очень надо!
   - Ну, надо или не надо, об этом поговорим дома... - мы поворачиваемся, собираясь уходить, и я оказываюсь лицом к лицу с потрясенной Леф. Ну, почти лицом к лицу.
   - Ты... Это было... просто волшебно!
   - Самое смешное, что девочка, как никогда, близка к Истине! - ехидно ухмыляется Ксо мне на ухо.
   - Послушай... - продолжает тем временем девчонка. - Ты сказал, что не воин...
   - И снова повторю.
   - И ты не учитель из Академии...
   - Ни в коем разе, - подтверждаю, не понимая, к чему эти уточнения.
   - Тогда... Тогда ты мог бы стать моим наставником! - с надеждой в голосе делает вывод Леф, и наступает мой черед хлопать ресницами.
   - Милая, это не совсем удачная идея.
   - А здорово она тебя подловила! - хохочет Ксо, и Рогар к нему присоединяется.
   - Да уж... Леф, я не гожусь в наставники... Мне и самому еще столькому нужно учиться...
   - Ловлю на слове! - хлопает меня по плечу Мастер. - Завтра с утра начну составлять план занятий.
   - Я ненавижу уроки! - вою не хуже Киана в лунную ночь, с той только разницей, что на мой зов волчицы и не подумают прийти.
   - Ничего: стерпится - слюбится, - авторитетно заключает кузен. - И вообще... Сам виноват: вскружил юной леди голову.
   - Я не кружил!
   - А к чему тогда встал на ее защиту? - со стороны "милорда Ректора" следует невинное напоминание о моей ошибке.
   Леф смотрит на нас троих большими глазами, готовая расплакаться или рассмеяться, только не знает, что выбрать.
   - Юная леди! - торжественно обращается к девчонке Рогар. - Я понимаю Ваш восторг, и даже считаю возможным к нему присоединиться, однако... В ближайшее время этот молодой человек не сможет выполнить обещание, даже если Вы вынудите его оное обещание дать. Посему, отложим разговор до весны: когда сойдет снег, и начнет греть солнце, мы снова соберемся, обсудим все варианты и решим, как поступить. Вы согласны?
   Девчонка серьезно кивает.
   - А пока у Вас найдется множество других забот, я уверен, - мы предпринимаем новую попытку уйти. Опять неудачную: Ригон, с посиневшим от прикладывания снега носом, преграждает мне дорогу.
   - Разве остались нерешенные вопросы? - хмурюсь.
   - Остались! - упрямо дергает подбородком юноша.
   - Какие же? Мне казалось, что кровь всё разрешила.
   - Я хочу знать истинную причину твоего поступка, - заявил Ригон. - Если тебя ничто не связывает со Двором, и ты не собирался убивать моих людей, зачем... Зачем ты всё это сделал?
   - Хочешь знать? - хитро щурюсь.
   - Хочу!
   - Хорошо... Я отшлепал твоих парней потому, что один из них оскорбил меня.
   - Оскорбил? - недоумение в голубых глазах.
   - Да. Он принизил мои умственные способности. Ровно вдвое!
   - То есть?
   Ксаррон навострил слух, предполагая, что я не просто так вернулся к истокам спора, а Мастер и подавно подозревал, какой фокус готовится. Один Ригон оставался в неведении, но ровно до того, как услышал:
   - Он назвал меня полудурком, тогда как все знают, что я - полный дурак! - гордо возвещаю на весь двор. Ножи заходятся в хохоте. Рогар не отстает, а кузен тонко усмехается и грозит мне пальцем.
   Ригон беспомощно переводит взгляд с одного взрослого мужчины на другого:
   - Он что... шут?
   - Некоторым образом, - подтверждает Ксо. - Только не при-Дворный, а около-Академический.
   Новый взрыв хохота еще больше утверждает юношу в мысли, что мир сошел с ума:
   - Нет, это ни на что не похоже...
   - Идите домой, молодой человек, - от души советует Рогар. - Вам следует провести пару дней в спокойствии. И, ради богов, сосредоточьтесь на самосовершенствовании, а не планах мести... Хотя бы ближайшие месяцы!
   - Кстати, почтенные! - пользуясь случаем, обращаюсь я к Хозяевам Дворов (пусть один из них и неофициальный, зато - фактический). - Кто из Вас ссудил Ножами милейшую белокурую Роллену, приходящуюся сестрой придворному магу?
   Блондин и Ригон переглядываются.
   - Собственно... - звучит нестройный хор, и мне всё становится понятным.
   - Могу я обратиться к Вам обоим с нижайшей просьбой? - дожидаюсь утвердительного кивка и продолжаю: - Не оказывайте девушке таких услуг в будущем. Пожалуйста! Ваши Дворы потеряли по три души, и на этом, чудесно уравновешивающем силы сторон факте неплохо было бы остановиться!
   - Откуда ты знаешь? - хмурится наследник Двора Коротких Ножей, и я закатываю глаза к небу в лучших традициях своего кузена:
   - Пресветлая владычица, вразуми своих детей! Втолкуй им, что к мудрым советам нужно не то, что прислушиваться, а неукоснительно исполнять, а не начинать задавать вредные вопросы! Всеблагая Мать, наставь своих заблудившихся в ночи отпрысков на путь истинный!
   - Точно - шут, - кивает сам себе Ригон.
  
   ***
  
   За воротами Двора мы расходимся в разные стороны: Ригон со своим подчиненным - направо, Мастер (сказавшись уставшим и занятым) - налево, а все остальные бредут прямо.
   Тихие и давно опустевшие улицы, отдыхающие в преддверии сумасшедших ночей окончания Праздника Середины Зимы, имеют сомнительное удовольствие видеть странную троицу: мелко семенящий толстенький человечек в длинном плаще, нескладный парень в просторном полушубке, все время поскальзывающийся на подмерзшей мостовой, и некто серый и четвероногий, предпочитающий красться в тени - подальше от любых источников света.
   Ладонь Ксаррона шлепает меня по затылку - не больно, но обидно:
   - Почему без шапки? Последние мозги выстудишь!
   - Надеешься: у меня в голове ещё что-то осталось?
   - Скорее нет, чем да, впрочем... Если ТАМ станет совсем пусто, то любая мысль, стукаясь о стенки черепа, будет создавать такое эхо, что ты оглохнешь, - очень правдоподобно предполагает кузен.
   - Заботишься о младшем братике? - делаю попытку повиснуть на плечах "милорда Ректора", но меня недовольно спихивают:
   - Шапку надень!
   - Ладно, ладно... - напяливаю на себя шедевр сумасшедшей вязальщицы.
   - А тебе идет, - глубокомысленно замечает Ксаррон.
   - Конечно! Я иду, и она... идет.
   - Все бы тебе смеяться, - тяжелый вздох.
   - Помнится, раньше тебя бесило то, что я не понимаю шуток! - считаю необходимым напомнить.
   - Да, и я, признаться, боялся, что ты так и останешься... пеньком в этом смысле. Но теперь могу с облегчением заявить: мои опасения были напрасными.
   - Ты этому рад? - заглядываю кузену в глаза. Он отворачивается, пряча улыбку:
   - Ну, уж плакать не буду.
   - И чудненько!
   - Только... Не вытворяй больше таких штучек, как сегодня.
   - А что?
   - Он мог тебя порезать, - коротко и просто объясняется причина недовольства Ксаррона моим поведением.
   - Да неужели? - искренне изумляюсь.
   - Не ёрничай! Парень неплохо владеет клинком, ты же видел!
   - Неплохо. Но слишком надеется на помощь амулетов там, где выгоднее рассчитывать только на себя.
   - Расчетливый ты мой! - умиляется кузен. - Скажи честно: ввязался в бой потому, что заранее знал, что силы неравны?
   - А ты как думаешь? - отбрасываю шутливый тон.
   - Думаю, что ты поумнел достаточно, чтобы не рисковать попусту.
   - Правильный ответ!
   - Значит, всё-всё продумал? - не отстает Ксо.
   - В общих чертах.
   - А в частностях?
   - И в частностях - тоже. У парня было всего три амулета, на которые следовало обратить внимание...
   - Три? - кузен делает вид, то задумывается. - Будем считать так. Кстати, ты выбрал последовательность действий до начала поединка или...
   - Или. Хотя... результат планировал заранее.
   - Это радует, - признает кузен. - Если бы ты сунулся под нож, не имея обще-стратегической цели, вот тогда я бы волновался.
   - М-да? А не проще ли действовать по принципу: "Вперед, а там посмотрим"?
   - Не проще. Кажущаяся ясность опаснее выставленной напоказ сложности, потому что вселяет в сердце такое вредное чувство, как надежду.
   - Чем же она вредна? - невольно обижаюсь, а Ксаррон запоздало вспоминает:
   - О, похоже, я залез не в те дебри! Каюсь: забыл о Третьем Цвете Пепла. Пожалуй, не буду больше спорить... По этому поводу.
   - А по какому - будешь? - ненавязчиво интересуюсь.
   - На мой предвзятый взгляд, ты слишком долго выбирал момент для удара.
   - До-о-о-о-олго? - обиженно тяну. - И пары минут не прошло!
   - Пара минут - это целая жизнь, Джерон. Особенно в поединке. А ты... Примеривался, как надежнее покалечиться?
   - Какая тебе разница? - возмущенно фыркаю.
   - В сущности, никакой, - пожимает плечами кузен. - Но, в отличие от тебя, я любопытен и не упускаю возможности добавить еще одну версию событий к сотне уже имеющихся!
   - Да уж... Так что ты хочешь услышать? - смиряюсь с учиненным допросом.
   - Почему ты медлил? Не был уверен?
   - Можно сказать и так. Думаю, если бы действие всех магических штучек прекратилось одновременно, парень успел бы это понять и скорректировать свои действия, а это доставило бы мне массу неудобств!
   - В какой-то мере разумно, - высказывает своем мнение Ксо. - Только правильнее было бы нанести один-единственный удар. Или на такое ты не способен? Совладать с тремя очагами волшбы разом - не под силу?
   - Ну-у-у-у-у... - я прикинул свои возможности. Потом еще раз. И еще. - Не в движении.
   - Любопытно... Позволь узнать, а чем движение отличается в этом смысле от покоя?
   - Не знаю, но... Мне не дается осмысленная работа с Кружевами и скачки по столам в одно и то же время.
   - "Осмысленная работа"! - снисходительная усмешка. - "Не дается"!... Положим, ты не слишком стараешься все вышесказанное совместить. То есть, хочешь, но ленишься. Ладно, дело в другом. Почему ты держал Щиты? Если бы первый же выпад Ригона достиг цели, вся твоя стратегия пошла бы псу под хвост! Или скажешь, что был готов?
   - Почти, - невинно улыбаюсь.
   - Потрясающе! - кузен обращает свое возмущение к небесам, а спустя вдох следует вопрос, сдобренный робкой надеждой: - Может, хоть врать научишься?
   - Зачем? - непонимающе замедляю шаг.
   - Затем! Надо было ответить: "Конечно, я был готов!"
   - Но ведь это не так...
   - И что? Можно подумать, переживать события после того, как они имели место быть, легче, чем во время!... "Почти"... Этим словом ты когда-нибудь заставишь меня поседеть... как и своими выходками, впрочем.
   - Почему?
   - И он ещё спрашивает! - новый всплеск негодования, улетающий к тяжелым тучам. - Что тебя дернуло встрять во вражду Дворов?
   - Я не встревал! Я просто шел мимо и...
   - Решил спросить дорогу? - попытка пошутить.
   - Как ты догадался? - оторопело смотрю на постепенно каменеющее лицо кузена и, запнувшись о торчащий из мостовой камень, едва не падаю.
   - Ты серьезно? - в маленьких глазках явственно читается ужас. Слегка наигранный, разумеется. - Хочешь сказать, что заблудился?!
   - Ну да, - не вижу смысла скрывать истинное положение дел.
   Следующий взгляд в небо лишен словесного сопровождения: губы Ксаррона шевелятся совершенно беззвучно, и я могу только догадываться, какими теплыми характеристиками наделен на этот раз.
   Наконец, к "милорду Ректору" возвращается душевное равновесие:
   - Значит, заблудился. Тогда объясни, почему Киан не почувствовал ни малейшей тревоги?
   - А он должен был что-то почувствовать? Я вообще не знал, что он рядом. И зачем ты его за мной отправил?
   - Уж не для того, чтобы пить эль! - язвит Ксо.
   - Откуда ты...
   - Не будь наивным больше, чем полагается, Джерон! Оставим тему издевательского обращения с животными на другое время... Киан был удивлен, когда ты наткнулся на "коротышек". Почему?
   Начинаю понимать, куда клонит кузен.
   - Я же обещал на волноваться, вот и... Не волновался. Ни когда заблудился, ни потом. Это преступление? Я сделал что-то не так?
   - В своей старательности ты доходишь до абсурда, - ворчит Ксаррон, успокаиваясь. - Если бы Киан заметил твою тревогу, то подошел бы и оказал помощь.
   - Помощь?
   - Привел бы тебя домой! А вместо того вынужден был на ходу соображать: ввязываться в драку или предоставить мальчику возможность развлечься... Еще один вопрос: обязательно нужно было заниматься рукоприкладством? Не разумнее было ли просто убежать?
   - Во-первых, я не люблю бегать. По скользкой мостовой - особенно, - в качестве иллюстрации своих слов снова чудом удерживаю равновесие и остаюсь на ногах, вместо того, чтобы носом пробороздить каменные плиты. - Во-вторых, они меня уже заметили и не преминули бы избавиться от нежелательного свидетеля.
   - Есть еще и "в-третьих"? - язвительное уточнение.
   - Пожалуй. На моей стороне была неожиданность. В плане оружия, в том числе. Кроме того... Я так давно не грел в ладонях бусины чиато!
   - Мальчишка! - кузен качает головой. - Следовало ожидать, что не сможешь устоять перед соблазном. Что ж, моя вина, признаю. Но далее... Зачем ты перекинул вызов Ригона на себя?
   - Не знаю. Но... он бы убил девочку?
   - Конечно.
   - А мне почему-то этого не хотелось. Чем не причина?
   - Я бы поверил, однако... - ехидная пауза. - Хочешь, угадаю настоящий повод твоей очередной глупости?
   - Попробуй! - перенимаю лукавый тон.
   - Ты предположил планы Ригона в отношении Леф (правильно, кстати) и посчитал их нечестными - раз. Эльфийская кровь никогда не давала тебе покоя - два.
   - Почему это, не давала покоя?
   - Потому, что ты готов начать Игру с любым lohassy, едва увидишь! Впрочем, сей порок - наследственный и искоренению не поддается... Не перебивай меня! Что еще осталось? Ах, да... Ты заметил наличие амулетов и, справедливо рассудив, что парень ими воспользуется, понял: бой будет заведомо неравным - три. Но об этом мы уже поговорили. А вообще, тебе повезло.
   - В чем?
   - Ригон был слишком разозлен и удивлен: прими его ярость цвет на несколько оттенков глуше, исчезновение магической поддержки парня бы не смутило никоим образом. В конце концов, к тридцати пяти годам можно наловчиться сражаться и собственными силами.
   - Постой! К тридцати пяти годам?! - слова Ксаррона заставили меня задрожать. Крупно.
   - Что тебя удивляет? Ты же заметил примесь эльфийской крови?
   - Да, но...
   - Джерон, ты - идиот, - устало заключил кузен. - Либо вообще не делаешь выводов, либо ухитряешься сделать не те, что нужны... Да, Ригон выглядит и будет выглядеть молодо еще несколько десятков лет. Потом, конечно, постареет... Но у него было достаточно времени, чтобы научиться владеть ножом.
   - Так вот, из-за чего Мастер так... - запоздало понимаю, насколько глупо себя вел.
   - Напугался? Да. Дошло, наконец? Старик прекрасно оценил риск и, не имея ни малейшего понятия о твоих милых чудачествах, поимел несколько до боли приятных минут ожидания исхода поединка. Но тебе, разумеется, было не до его переживаний!
   - А почему, собственно, мне должно быть дело... И чего он боялся? Потерять вложенные деньги?
   - Сколько лет я имею головную боль тебя знать, столько удивляюсь: в чужих глазах можешь рассмотреть даже то, о чем их обладатель и не подозревает, а когда речь заходит о тебе самом - полный провал, истерика и блуждание впотьмах, - нравоучительно сообщил кузен.
   - На что это ты намекаешь? - зло хмурюсь.
   - Я говорю прямо, если ты не заметил! - поправка. Уже не язвительная, а, скорее, недовольная. - И повторять одно и то же сотню раз не собираюсь. Запомни: полукровки, такие, как Ригон, наследуют от предков большей частью один или два основных взаимосвязанных признака, свойственных чистой крови. И если внешний облик позволяет четко установить наличие эльфийских корней, это вовсе не значит, что присутствует и поздняя зрелость, свойственная упомянутой расе. Напротив, чаще встречается именно своевременное или даже несколько раннее взросление, чем у второй линии крови... Понятно?
   - Касательно Ригона, да: несмотря на юное личико, он - вполне взрослый мужчина. А вот остальное...
   - Ты до какого тома дошел в изучении "Гобеленов"? - невинный вопрос.
   - Э... не помню. Основные расы прошел, а потом занимался другими вещами.
   - Досадное упущение. Нужно было заставить тебя проштудировать "Слияние Основ", - пометил для себя кузен. На будущее. - Да, непременно... Может, поговорить с Созидающими, чтобы выделили подходящего наставника?
   - Зачем?! У меня голова и так опухла от знаний!
   - Да-а-а-а-а? А почему я не вижу, чтобы через уши что-то текло обратно? - совершенно серьезно спрашивает Ксо.
   - Потому что... Потому что... - лихорадочно ищу слова для ответного выпада. И нахожу, как мне кажется: - Потому что холодно, и знания замерзли!
   - Еще один довод в пользу ношения головного убора, ты так не считаешь? - победная точка в разговоре, как водится, принадлежит не мне.
  
   ***
  
   Путь в "Старую подкову" лежал по набережной Большого Канала, именуемого горожанами не иначе, как "Большая Канава", что по большому счету было верно: некогда прорытое в земле углубление, призванное снабжать питьевой водой кварталы города, расположенные далеко от берегов Сейнари, особой чистотой не отличалось, постепенно становясь вместилищем стоков того, что уже побывало в употреблении. Впрочем, поскольку к домам вода подходила через трубы, снабженные хитроумными угольными и кремниевыми ловушками, Большой Канал по-прежнему выполнял свою основную функцию, существенно снижая нагрузку на Малый Канал, вырытый гораздо позднее.
   Памятуя о моей способности теряться даже на открытой и не загроможденной предметами местности, Ксаррон собственноручно нарисовал маршрут движения, для пущей наглядности - с временными отсечками и расстоянием, исчисляющимся в моих шагах. Я робко возразил, что с картой в руке посреди города буду выглядеть уж совсем непристойно, на что кузен совершенно справедливо посоветовал выучить последовательность поворотов наизусть. Если, конечно, мозги позволят... Мозги позволили, но рисунок все равно отправился в дорогу вместе со мной: придерживаться полученных инструкций - проще простого, но не в те моменты, когда думать приходится о совсем иных материях.
   Нехорошо получилось с Мастером. Я, действительно, его напугал. Это кузен давно привык к моим глупостям и знает: если вожжа попала под хвост, то... Постойте-ка! А почему "давно"? Мы не виделись те же восемь лет, а такое впечатление, что Ксаррон все прошедшее время находился неподалеку. Странное ощущение. А что, если... Нет, не мог же он... Впрочем, слежка не составила бы для него труда, более того, "милорд Ректор" привлекал бы для нее своих непосредственных подчиненных. И ту приснопамятную встречу в трактире вполне мог сочинить и поставить мой горячо любимый кузен... Не хочется об этом думать. Не сейчас. Если я хотя бы мысленно допущу возможность столь грубого вмешательства в свою жизнь... совсем перестану ВЕРИТЬ.
   Надо будет извиниться перед Рогаром. Вот только - какими словами? Что я скажу? Попробовать отшутиться в очередной раз? Заманчиво, но... Придется быть серьезным и искренним.
   А Ксо, все-таки, сволочь! Хочет погрести меня под тяжестью тома о смешении линий крови! Видел я этот фолиант неподъемный. И нечитабельный, что самое обидное. То есть, ученым людям его листать интересно и полезно, а мне для начала надо будет составить маленький такой словарик - листов на десять - с переводом употребляющихся терминов на понятный язык. Нет, не буду изучать эту пакость, и не надейся! Зачем нужны знания, которые нельзя применить на практике? Думаете, "Слияние Основ" посвящено описанию результатов кровосмешения? Отчасти, да, но в целом это - руководство к действию, а не обзорный материал! Правда, если Ксаррон договорится с Созидающими, и я получу хорошего демонстратора, будут и лабораторные опыты. Бр-р-р-р-р! Об этом тоже лучше не думать. Пока не наступит. Не наступит, не опрокинет и не начнет топтаться сверху. Копытами...
  
   Силуэт на узком мостике показался мне знакомым. Знакомым настолько, что я замедлил шаг и постарался вспомнить, где мог видеть тонкую фигурку, бледное личико и светлые волосы, пряди которых выбились из-под капюшона. Или моя голова окончательно перестала соображать, или... Роллена? Какого фрэлла? В этой части города, одна, прячущая свою красоту под неприметным плащом... И такой странный взгляд, обращенный к воде...
   Я остановился рядом с девушкой, оперся о перила и некоторое время посвятил разглядыванию ледяного крошева, медленно уплывающего под мост. Не самое захватывающее зрелище на свете, чтобы юная дама предпочла его дворцовому веселью, а это значит: связь вещей нарушилась, и может произойти нечто неправильное и, хуже всего, непоправимое. Полюбопытствуем? В последний раз?
   - Старики говорят: нельзя долго смотреть на бегущую воду, потому что она может поймать отражение и по капелькам унести его прочь. Вместе с душой.
   - Ты в это веришь? - безразличный вопрос.
   - Стараюсь. Думаю, сие утверждение не лишено смысла.
   - Отражение - моя душа? - горько усмехнулась девушка. - Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой... Взгляни сам и сравни.
   Она повернулась ко мне, позволяя рассмотреть печальное лицо во всех подробностях, чему я и уделил некоторое время. Потом перевел взгляд на воду.
   - Не нахожу противоречия, - уверенно заявляю, закончив предложенное расследование.
   - Так уж и никакого? - тень кокетства в потускневших глазах.
   - Могу доказать своё мнение. Если, конечно, ты никуда не торопишься.
   - Представь себе, не тороплюсь. УЖЕ не тороплюсь.
   - Итак, что мы видим? - начинаю очередное представление. Для одного-единственного зрителя, но зато какого! - Щеки - бледные. Глаза - припухшие. Губы - потрескавшиеся. Разум - обременен тягостными раздумьями.
   - С чего ты решил... о раздумьях?
   - А рябь, пробегающая по поверхности воды и заставляющая линии дрожать и ломаться? - подмигиваю. - Они самые и есть. Раздумья.
   - Ловко, - оценила Роллена, снова устремляя взгляд вниз. - А твои старики говорят что-нибудь насчет памяти? Её река унести не может?
   - Память? Не знаю. Впрочем, вряд ли Хозяин Реки польстится на такое лакомство: душа - куда аппетитнее!
   - Почему? - жизни в голосе не прибавилось, зато появился вялый интерес.
   - Желаешь доказательств и на сей счет? - говорю так вкрадчиво, как только могу, и губы девушки вздрагивают в попытке улыбнуться:
   - Желаю.
   - Воля дамы - закон для кавалера!
   - Набиваешься мне в кавалеры? - еще больше похожее на усмешку выражение лица.
   - А если и так? Или не гожусь?
   - Скорее, не гожусь я, - совсем тихо произносит Роллена и тут же, словно борясь с собой, требует, громко и внятно: - И где же доказательства?
   - Изволь выслушать, если не боишься!
   - А чего мне бояться?
   - Не чего, а кого, - мягко поправляю.
   - И кого же?
   - Себя, конечно. Бояться нужно прежде всего себя, а уж потом всех остальных.
   - Странное утверждение.
   - А ты попробуй ему следовать, и увидишь, насколько оно верно.
   - Пожалуй, не буду пробовать: некоторые вещи мне не нужно доказывать, - еще один тихий вздох.
   - Итак, возвращаемся к памяти и душе. Точнее, к тому, по какой причине вторая из дам привлекательнее первой. Всё очень просто, красавица: душа имеет свойство изменяться под действием обстоятельств или в умелых руках. За один день она может стать совсем другой, чем пробыла десятки лет до того. И, что самое главное, к прошлому возвращения не будет, потому что каждый раз душа рождается заново, чистой страницей книги. А вот память... Память хранит и дурное, и хорошее, но дурного, как правило, всегда больше, потому со временем эта леди надевает черное покрывало.
   - И... нет никакого способа, чтобы... Ведь можно обрести забвение? - голос девушки звенит от внутреннего напряжения.
   - Можно. Но даже самый несчастный человек на свете не согласится отдать сокровища своей памяти в обмен на возможность прожить жизнь иначе.
   - Ты не прав! Я бы отдала.
   - В запале обиды или злости - да. А по здравому рассуждению - нет. Потому что глупо стремиться забыть. Что бы то ни было.
   - Но почему? - крик несется над каналом.
   - Потому что без ступенек памяти душа не сможет подняться вверх.
   Я уже и сам не рад, что затеял это разговор. Не рад потому, что пытаюсь учить Роллену истинам, которые сам никак не хочу принять.
   - Вверх? И что там, вверху? - жалобно-требовательный взгляд.
   - Полагаю, нечто лучшее, чем внизу. Или нечто, без чего нельзя обходиться. Даже крот время от времени выползает на поверхность земли.
   - Крот? - недоумение и растерянность, наконец-то, сменяют собой озлобленную решимость.
   - Ну да, есть такой зверек... Жаль, сейчас кротовин не найти... А, и ладно! Как тебе мои доказательства? Угодили или нет?
   - Зачем ты со мной заговорил? - Роллена выпрямляется, отстраняясь от перил.
   - Сам не знаю. Иду, смотрю: девушка грустная стоит - такое впечатление, что сейчас в воду кинется... Я и подумал: отчего не поговорить? И мне развлечение, и ей забава. Последняя, - расплываюсь в улыбке.
   - И верно, забава, - легкий кивок. - Напоследок.
   - Вообще, если хочешь - прыгай, - великодушно разрешил я. - Вода сейчас холодная, тело быстренько онемеет: и не заметишь, как захлебнешься. Даже если вытащат... Поболеешь немного, и все равно умрешь.
   - А мой... у меня есть знакомый маг, он может вылечить от многих болезней, - крохотная доля лукавства в уголках губ.
   - Что ж он тебя от грусти не вылечил? Или сердце волшбе не подвластно?
   - Не подвластно, - подтверждает девушка, но уже не так скорбно, как в начале нашей беседы.
   - А я-то думал... - разочарованно цыкаю зубом. - Вот так и умирают самые светлые мечты! Значит, разбитые чувства ничем не склеить?
   - Ничем.
   - А может, и не надо склеивать? - предлагаю неожиданный выход из тупика. Неожиданный для Роллены, потому что она окончательно поворачивается ко мне лицом, на котором начинает проявляться возмущенное недоумение.
   - Не надо?
   - А есть ли смысл? - продолжаю рассуждать. - Вот, подумай: если у тебя разобьется кувшин. Или ваза. Или бокал. Можно сварить клей и попробовать склеить осколки, но через какое-то время сила клея иссякнет, и посуда вновь станет грудой сора.
   - Но чары...
   - Чары? Они не склеивают, красавица.
   - А что же они делают? - девушка удивилась. На самом деле.
   - Они заставят швы срастись, но кувшин уже не будет прежним. Он изменится, потому что произойдет вмешательство в его... Да, в его Суть.
   - Хочешь сказать, что кувшин перестанет от этого быть кувшином?
   - Нет. Но он будет ДРУГИМ кувшином. Чувствуешь разницу?
   - Не очень, - признается Роллена.
   - Экая ты непонятливая, красавица... Ладно, попробую пояснить. Изначально было что? Глина, которую собрали, смочили и размяли руки гончара. Потом шматок грязи обрел форму и прошел испытание огнем... И на всём жизненном пути частички кувшина - будущего и настоящего - впитывали в себя тепло человеческих рук. Впитывали память о том, что было и о том, что есть. Каждый комочек глины занял свое место. А что сделает магия, склеивая осколки? Она перемешает комочки, расплавит их и заставит снова стать твердыми - но уже на других местах. И несколько строчек в Книге Памяти будут стерты. Навсегда. Поверх них появится другая запись: кувшин родится снова. Но он забудет того, кто в первый раз подарил ему жизнь.
   - Кажется, я начинаю понимать... - васильковый взгляд просветлел. - Если таким же образом вмешаться в жизнь, расставшихся можно соединить, но это будут уже не те отношения.
   - Совершенно верно! - я удовлетворенно кивнул. - Гораздо проще и правильнее взять метлу и совок, сгрести мусор и выкинуть его прочь, начав всё заново.
   - Как просто, - первая настоящая улыбка тронула сухие губы.
   - Именно! Просто, и никак иначе! - я взглянул на воду. - Ну что, будешь прыгать?
   - А тебе какой в этом интерес?
   - Да отойду подальше, чтобы не решили, будто я тебя толкнул.
   - Трусишь? - глаза Роллены лукаво сверкнули.
   - Куда ж без этого? - вздыхаю. - Между прочим, трусить - это большое искусство! Я бы рассказал, но мне нужно встретиться с друзьями... Так что, позволь откланяться!
   - Уходишь? - в голосе девушки проскользнуло разочарование.
   - Ну, я же не прощаюсь, красавица! Как-нибудь встретимся ещё раз и поговорим.
   - О чем?
   - Обо всем на свете! Обещаю! Но и ты пообещай, в свою очередь...
   - Что же? - а она заинтригована. Ай да я!
   - Дождаться этого самого разговора. А для этого ты должна хорошо кушать, много бывать на свежем воздухе, слушать красивую музыку, петь песни - веселые и грустные, и...
   - Не слишком ли этого много для меня одной?
   - Думаю, нет. Самое главное: ты должна обещать, что займешься делом.
   - Каким? - сосредоточенный интерес в глазах. Ай-вэй, дорогуша, вот кому следовало бы входить в опору королевского престола!
   - Любым. Выбери то, что тебе по душе и постарайся добиться успеха на избранном пути. Только не успеха, о котором кричит толпа, а успеха, о котором молчат глаза тех, кого ты считаешь мерой дурного и хорошего. Договорились?
   - Мы раньше с тобой не встречались? - отвечает Роллена вопросом на вопрос.
   - Не в этой жизни, красавица!
   - А у меня такое чувство, что этот разговор уже случался... когда-то. Нет, не вспомню, - тонкие пальцы заправили самый непослушный белокурый локон в прическу.
   - Так ты обещаешь?
   - А ты? Выполнишь то, о чем говорил? - внимательный прищур.
   - Я всегда держу слово.
   - Тогда и я - сдержу. Чем я хуже мужчины?
   - Ты - гораздо лучше мужчины! - подтверждаю. С воодушевлением. - Могу даже доказать, почему!
   - Ой, не надо! Я догадываюсь! - улыбка, стремительно переходящая в смех. Искренний и светлый. - Не порти впечатление!
   - Твое обо мне или наоборот?
   - Оба!
   - Хорошо, не буду. Счастливо оставаться!
   - А тебе - счастливо вернуться!
   Почему-то простое пожелание из уст Роллены показалось мне исполненным некого тайного смысла. Но я и предположить не мог, какой могучей силой обладают слова, сказанные от чистого сердца.
  
   ***
  
   Два дня подряд попадать в одну и ту же ловушку собственной растерянности... Считаете, слишком? Не соглашусь. Лично я имею обыкновение совершать одинаковые ошибки очень и очень часто. Пока не надоест. О чем идет речь? Я опять... заблудился.
   Правда, на сей раз не так фатально - смог вернуться "по своим следам" к исходной точке и начать путь сначала. Прибегнув к помощи карты, чем вызвал нездоровое оживление у попавшихся навстречу прохожих. И ведь причина снова была уважительная!
   Роллена, Роллена, Роллена... Я катал это имя на языке, прислушиваясь к внутреннему звучанию сочетания звуков.
   Как жаль! Как невероятно жаль тебя, девочка! Кажется, я знаю, что именно произошло в тот проклятый день, когда одна история любви закончилась, не начинаясь, а вторая... Вторая была насильно записана в Книгу Судеб. Записана кровью невинного ребенка, расставшегося с детством самым мерзким из способов.
   Это называется "расщепить сознание". Не могу предположить, каким заклинанием пользовался Лаймар, сфокусировавший страсть Герина на его младшей сестре, но суть от смены названий не изменится. Собранные в тугой пучок и тем самым усиленные до предела, чувства придворного мага ударили в неокрепший детский разум. Но ударили не так, как это делает меч - рассекая цель надвое, о нет! Удар молота по фарфоровому блюду - вот чему было сродни покушение на цельность чужой Сущности. И то, что составляло юную Роллену, разлетелось на кусочки... Костер сознания грубо разворошили палкой. Угольки помельче потухли сразу, но крупные сохранили в себе огонь, и получилась... Картина сомнительной привлекательности.
   Где-то там, глубоко, в груде золы и полуобгоревших прутиков осталось самое близкое к оригиналу отражение Роллены, но став всего лишь "одним из", оно утратило свою изначальную власть и теперь лишь изредка способно выглядывать на свет, болезненно щурясь, страшась жизни и спеша вернуться обратно, на теплое пепелище - туда, где уже никто и никогда не сможет его обидеть. А более нахальные тени сознания вышли на первый план. Потому, что были сильнее. Потому, что были моложе и не знали сомнения и страха.
   Мне жаль тебя, девочка. Жаль до такой степени, что я готов самолично свершить суд и привести в исполнение приговор, который окажется желанным и милостивым... Но я не стану тебя убивать. Не стану, пока есть надежда. Пока Зеленый Пепел не вспорхнул вверх на крыльях ветра...
   Ты все еще жива: та Роллена, которой надлежало прийти в мир и занять предписанное место, еще прячется в больном сознании. Не все потеряно. Может быть, наступит день, и тени сольются воедино, став... лучом солнца и разогнав мрак. Могу ли я помочь? Наверное. Кажется, уже помог, отговорив от необдуманного поступка. Впрочем, велика вероятность, что мое вмешательство в ход событий лишь отсрочило неизбежный финал. Тогда я стал палачом, заставив девушку страдать лишние месяцы, в лучшем случае - дни. Не самая завидная роль, но тут уж ничего не поделаешь: грязную работу тоже кто-то должен выполнять. И все же, все же, все же... Почему верится, что самое страшное позади? Принимаю желаемое за действительное? Может быть. Но обманываться - так приятно! И гораздо честнее, чем обманывать.
   Я тоже некогда пытался "расщепить" себя. И почти добился нужного результата. Почти стал таким, как все... Но "такой, как все" оказался не нужен. Никому. И все старания пошли прахом...
  
   В "Старую подкову" я воткнулся носом. То есть, почти уперся упомянутым органом в дверь означенного заведения, поскольку шел, уставясь на карту и основательно заплутав в своих мыслях, лишь изредка поднимая глаза, чтобы вписаться в очередной поворот.
   После яркого зимнего дня приемный зал гостиницы показался мне очень темным, и понадобилось почти полминуты, чтобы глаза привыкли к смене освещения. Человек наблюдательный, не найдя снаружи намека на окна первого этажа, сообразил бы, что внутри будут гореть свечи или масляные светильники, но с моими способностями к своевременной оценке ситуации... Хорошо еще, не расшибся.
   - Скажите, почтенная, где я могу найти госпожу Эри? Она остановилась здесь, - обращаюсь с вопросом к женщине, выглянувшей из задней комнаты на звук захлопнувшейся входной двери, но ответ получаю из других уст:
   - Она вышла по делам, но скоро вернется. Подождешь?
   Поворачиваюсь на голос, виновато улыбаясь.
   Рогар, наверное, с нетерпением ждал возвращения Матушки, если стук двери заставил его выйти на галерею второго этажа. Явление моей скромной персоны, судя по всему, Мастера не порадовало: в произнесенных словах слышались сожаление и некоторая неловкость. Ах да, я же так и не извинился... Нехорошо.
   - И где я могу подождать госпожу?
   - Поднимайся сюда.
   Принимаю приглашение и, преодолев череду ступенек, вхожу вслед за Рогаром в комнату - небольшую, светлую, но не слишком-то теплую.
   - Располагайся! - предлагает Мастер и опускается на массивную скамью у окна.
   Располагаться? Ох, и нелегкая же это задача... Надо выбрать то единственное место, на котором мне будет удобно делать то, что я собрался делать. Выяснять отношения. Если бы вы знали, как это неприятно, нудно и больно! И очень утомительно. А посему... Сяду прямо на пол, чтобы, в случае чего, падать далеко не пришлось.
   Устраиваюсь на половицах, скрещивая ноги. Рогар слегка удивлен, но с недавних пор его удивление явственно смешано с опаской: вдруг выкину ещё какой фокус? Страшно же! И вообще, я - великий и ужасный... дурак. И как Мастер этого не замечает?
   - Сердишься? - спрашиваю без уверток и предварительных намеков, дабы не тратить зря время. Пусть оно у меня не драгоценное, а только полудрагоценное, всё равно, жалко!
   - На тебя, что ли? - вздрагивают седые брови.
   - Есть еще поводы грозно хмуриться? - уточняю. Знаю, что иных поводов для недовольства нет, но все же... Надо быть вежливым и внимательным. Хоть изредка.
   - Грозно? - Мастер делает вид, что ничегошеньки не понимает.
   - Ну, будь я малость потрусливее, давно бы уже прятался от тебя под столом!
   - Неужели? - ехидство в голосе наличествует. Но пока что слишком горькое.
   - Обязательно! Но ты не ответил. Сердишься? - стараюсь удержаться на грани между настойчивостью и надоедливостью.
   - Считай, что да, - вполне заслуженный ответ.
   Одолжение мне делаешь, дяденька? Этот ты напрасно: я одолжений не приемлю. Сам могу, кому хочешь... Впрочем, не сейчас.
   - Я поступил плохо, верно?
   - Сам догадался или кто подсказал? - спокойствие тона, близкое к безжизненности, меня не обманывает: Мастер язвит. И это меня очень даже радует.
   - Вообще-то, подсказали, - спешу признаться. Самым искренним образом. - Я, знаешь ли, человек рассеянный, и даже то, что под ногами валяется, не всегда разглядеть могу.
   - А ещё ты - наглый лжец! - припечатывает Рогар, отбрасывая за ненужностью мертвенную официальность.
   - Снова здорово! - всплескиваю руками. - В чем же я тебе солгал? И когда?
   - Да только что! Объявил себя рассеянным и ненаблюдательным. И это после всего...
   - После чего?
   - После того, как разделал Ригона на три счета! - в голосе Мастера нарастает возмущение.
   - Кстати, о Ригоне. Если бы я был умнее, то не полез бы в драку с ним.
   - По какой же причине?
   - Как ни стыдно сознаваться в собственной глупости, но... Я отметил присутствие эльфийской крови в упомянутом молодом человеке, однако не сообразил, что ему стукнуло куда больше лет, чем отразилось на юном личике. То есть, я совершил непростительную ошибку и подверг себя неоправданному риску. А ещё... Тебя напугал.
   - С чего это ты решил, будто я испугался? - недовольный взгляд, дно которого припорошено щепоткой стыда.
   - Да сразу видно было! Если уж ты о помощи ректора просил, значит, совсем растерялся!
   - Растерялся, говоришь? - голос Рогара холодеет. - Растерялся? А что мне оставалось делать, если ты... Полез прямо в...
   - Хочешь, скажу, как ты должен был поступить? - хитро щурюсь. Мастер предчувствует очередную проделку с моей стороны, но все же требует:
   - Скажи!
   - Ты должен был взять меня за ухо и отвести домой. А мог бы прямо во Дворе и выпороть. На глазах у всех. И предоставить Ножам возможность решать проблемы без моего непосредственного участия. Такое тебе в голову не приходило?
   Смотрю в глаза Мастера, настойчиво и внимательно. Достаточно внимательно, чтобы заметить тень ответа. И знаете, какого? "Не приходило"! Да что же такое творится в подлунном мире?!
   Горестно вздыхаю и опускаю взгляд. Делаю паузу (для усиления эффекта и собственной концентрации), потом говорю, тихо, но внятно:
   - Похоже, по степени разумности мы с тобой - близнецы-братья. Во всяком случае, ты ведешь себя уже откровенно непристойно, и вынуждаешь сделать тебе выговор. Строгий. Если я ношу ошейник, со мной надо обращаться соответственно! А ты... Скажи на милость, почему не всыпал мне "горячих" еще до того, как я пустился в очередную опасную глупость?
   - В самом деле, дурак... Полный.
   Поднимаю глаза. Мастер... улыбается. Грустно, но очень светло.
   - Я и не спорю, что дурак... Всегда всех предупреждаю. Только никто сразу верить не хочет, а потом... Становится поздно.
   - И откуда ты такой взялся? - слышу первый настоящий вопрос с начала беседы.
   - Оттуда, где таких больше нет.
   - Уж это точно... И не было, наверное? - подкалывает Рогар.
   - За это не поручусь, - не скрываю сомнений. - Жду твоего решения!
   - Насчет чего? - недоуменный взгляд. Ну вот, опять я затуманил человеку мозги своими шутками... Сам, кстати, путаюсь, и весьма успешно.
   - Справедливого возмездия за мое гнусное поведение.
   - Возмездия? - серые глаза чуть расширяются.
   - Извиняться не буду, и не надейся!
   - Это почему же? - чуть разочарованное удивление.
   - Потому, что моя сестра совершенно справедливо полагает: извиняться нужно только за то, что противоречит твоей природе. А поскольку все содеянное самым непосредственным образом проистекает из моей глупости... Извиняться не за что.
   - Занятное рассуждение. Мудрое, - оценил Рогар. - Значит, просить прощения не хочешь?
   - Но и от наказания бегать не буду, - торжественно подтверждаю собственную позицию.
   - И как же мне тебя наказать? - размышление вслух. Если в нем и есть доля лукавства, то слишком крохотная, чтобы быть заметной.
   - Как пожелаешь.
   - Примешь любое наказание?
   - Любое, - киваю. Смиренно, как только могу.
   - Любое-любое? - настаивает Мастер.
   - Я же сказал: какое пожелаешь, - дотошность Рогара начинает меня пугать.
   - Хорошо... - удовлетворенный блеск в глазах. - Тогда, в качестве наказания ты ответишь на мой вопрос. И ответишь правду!
   Вот до чего способно довести неконтролируемое любопытство. До детских ошибок. Правду хочешь услышать? Что ж... Сейчас услышишь.
   - Спрашивай.
   Мастер выдерживает паузу (наверное, чтобы заставить меня поволноваться сверх меры), а потом я слышу то, от чего впору заплакать:
   - Кто ты?
   Тоже мне, вопрос. Сожалеюще вздыхаю и одариваю своего собеседника взглядом, исполненным сочувствия. Примерно так смотрят на неразумных маленьких детей.
   - И ты хочешь услышать... - даю Рогару последний шанс исправиться.
   - Правду! Кто ты?
   - Сын своей матери.
   Признаюсь честно: я не ожидал, что Мастера настигнет оцепенение в столь грандиозных масштабах. Если бы предполагал, принял бы меры и не допустил такого издевательства над старым человеком.
   Серые глаза округлились и застыли. Губы приоткрылись, но так и не исторгли ни единого звука, зато левая щека Рогара начала нервно подрагивать. Все вместе выглядело настолько забавно, что я не смог удержаться и... расхохотался. Рухнул спиной назад и с минуту катался по полу, похрюкивая от неожиданного подаренного мне веселья. По-моему, даже слезы от смеха брызнули..
   А когда снова занял сидячее положение, увидел в глазах Мастера досаду.
   - Ох, дяденька... - выдавливаю последнюю смешинку, успокаиваясь. - Сразу видно, что ты - не маг...
   - Это-то здесь причем? - растерянно спрашивает Рогар.
   - Да при всем... Если бы хоть раз в жизни попробовал сплести матру Вопрошения, знал бы, КАК спрашивать.
   - И как же?
   - Коротко, и по существу! Раса, полное имя, род.
   - И ты бы ответил?
   - А куда бы я делся?
   - Верится с трудом, - качает головой Мастер.
   - Ну и не верь! - обижаюсь. - Спросил бы правильно, и узнал то, что нужно. А так только зря шанс израсходовал.
   - Думается, не зря, - ответный взгляд постепенно наполняется смехом.
   - М-да? Рад за тебя, если так. Но впредь... Обращайся с вопросами бережнее, ладно? И они тебе за то благодарны будут.
   - Да, не зря, - уверенный кивок. - Я ожидал, что ты уйдешь от ответа, но... не таким образом. Не так просто... Ошибся, признаю. Но эта ошибка важнее и дороже правды, которую я мог бы услышать.
   - Неужели? И чем же?
   - Мне, в сущности, нет никакого дела до того, кем ты родился и где рос. Имя, раса и все прочее - это всего лишь внешние признаки, определяющие начальное местоположение в круге мироздания. А вот то, что внутри... Оно гораздо интереснее и гораздо ценнее. И я полагаю, что, наконец-то, отыскал клад, мне предназначенный...
   - Клад? - ой, что-то мне перестает нравиться настроение Рогара. - Ты о чем, дяденька?
   Мне отвечают вопросом:
   - Знаешь, что означают руны, изображенные на бляхе?
   - Хм... Вопрос не ко мне. Правда, ученый человек намедни сказал, что их можно прочитать как "собственность", "принадлежность" и... кажется, "неотъемлемая часть". И что с того?
   - Он был прав, этот ученый человек. Если вникать в суть надписи, так она и читается, однако... Не всегда сочетание рун следует трактовать по общепринятым канонам. Понимаешь, о чем идет речь? - испытующий взгляд.
   - Кажется. Ты хочешь сказать, что эти закорючки, соединенные определенным образом, означают вовсе не какое-то слово, а некое понятие, никоим образом не связанное с... Своего рода шифр, да?
   - Именно! Шифр, значение которого известно лишь тому, кому оно должно быть известно, - с чувством глубокого удовлетворения Мастер заканчивает мое маленькое путешествие в теорию мира тайных знаков.
   - Ты совершенно заморочил мне голову, - потираю пальцами висок. - Шифры, знаки, тайны, шпионские игры... Я-то каким боком тут затесался?
   - Еще не понял?
   - Честно говоря, и не пытался.
   - И не спросишь? - лукавый прищур.
   - А зачем? Нужно - сам расскажешь, не нужно... Буду спать спокойнее.
   - Ты настолько не любопытен? - снова удивление, но теперь с оттенком уважительности.
   - Любопытство не доводит до добра! - изрекаю с пафосом Королевского Советника.
   - В каких-то вещах - да, - соглашается Мастер.
   - Во всех! - остаюсь непреклонен, о чем и заявляю. - Будь я любопытным, мог бы узнать все еще в тот раз, когда встретился с Гедрином!
   - Он бы не проговорился, - предположение, но не слишком-то уверенное.
   - Ха! Даже не успел бы сообразить! Если бы я захотел. Но я не хочу. Не хочу заранее знать о бедах, которые все равно окажутся рано или поздно у меня на пути.
   - Не любишь трудности?
   - А кто их любит? Только сумасшедшие герои, а я не из таких!
   - Вижу, - ухмылка, прячущаяся в усах. - Но сейчас тебе придется узнать то, от чего ты старательно убегал.
   - А надо ли? - сомневаюсь. И - содрогаюсь.
   - Не знаю, - легко признается Мастер. - Но чувствую: срок настал. Ты удивляешься, что во Дворе я не вел себя "подобающим образом": не отшлепал тебя и не утащил за ухо прочь, как следовало бы?
   - Удивляюсь.
   - А между тем, все объясняется очень просто: один Мастер не имеет права вмешиваться в действия другого. Ни при каких обстоятельствах. Даже если чужие поступки противоречат здравому смыслу и выглядят нелепыми и опасными, нельзя встревать со своими взглядами и советами. В крайнем случае разрешается предложить помощь.
   - Это все замечательно, что ты говоришь, но... Как сюда вписывается наша с тобой ситуация? - не хочу верить в услышанное. Не хочу. И не просите! Ну, пожалуйста, не надо...
   - Все еще не понял? Или не желаешь понимать? Да, второе вернее, - щурится Рогар. - Я же сказал: Мастера не вмешиваются в дела друг друга.
   - Со слухом у меня пока проблем нет, дяденька, а вот с соображением... Ты упорно именуешь меня Мастером. За какие заслуги? Лично я не вижу ничего такого, что бы могло...
   - И не увидишь, - успокаивает меня Рогар. Точнее, пытается успокоить. - Звание Мастера приходит извне, хочешь ты того или нет. Просто в один прекрасный миг...
   - Скорее - ужасный!
   - Если так тебе больше нравится - ужасный, - согласный кивок. - Так вот, наступает миг, и глаза тех, кто на тебя смотрит, присваивают тебе этот титул.
   - Но ведь, можно ошибиться... - протестую, заранее сознавая всю бесполезность этого занятия.
   - В данном вопросе - нет! - отрезает Мастер. - Ты и сам мог заметить. Только не хотел. Ты же видел глаза этой девочки, Леф? Как она на тебя смотрела! За несколько минут ты сделал ее мудрее на целую жизнь, подарив Цель, к которой она сама пришла бы ой как не скоро... Если бы вообще пришла. А Шэрол? Ты разбил его душу на кусочки и собрал новую мозаику, ни разу не перепутав узор. Мало доказательств? Я уж не говорю о том, сколько всего ты натворил в присутствии Эри... Она рассказывала. Рассказывала, заставляя меня испытывать самый настоящий стыд.
   - Стыд? Из-за меня? - почему-то подобное предположение больным эхом отзывается где-то в груди.
   - Из-за себя самого. Я был излишне самоуверен и превысил свои полномочия.
   - Превысил? - озвученные откровения меня не вдохновляют. Ни капельки. Всю жизнь старался избегать ответственности и серьезности по отношению к миру, а теперь... Теперь этот седобородый человек пытается...
   - Да. И должен извиниться.
   - За что?! - срываюсь на крик.
   - За то, что надел на тебя ошейник.
   - Да тут извиняться-то... - нет, дяденька, причина вовсе не в ошейнике. Или не только в нем.
   - Хоть раз выслушай меня, не перебивая! - просит Мастер. На самом деле, просит. - Когда я увидел тебя в том трактире... Мне всего лишь показалось на миг... Подходящий материал, не более. И я решил рискнуть. Но чем дольше наблюдал за тобой, тем яснее понимал, что совершил ошибку. Я хотел сделать из тебя своего преемника, когда, в действительности, ты уже был в полушаге от того, чтобы стать Мастером. Стать по собственной воле. А я-то, дурень старый, видел себя в роли наставника!... Прости. Моя вина. Так что, верни мне ошейник и постарайся забыть все те глупости, что я натворил.
   Он протянул руку, но я не торопился выполнять предписанные действия. Хотя бы потому, что никогда не делаю того, что велят, искажая приказы в меру собственного понимания их смысла.
   - Значит, этот ошейник является, скажем, опознавательным знаком?
   - Да, - спокойное и грустное подтверждение. Боги, какое грустное!
   - И надпись на бляхе указывает, что носящий ее человек проходит обучение, чтобы, в конце концов, занять место своего учителя?
   - Именно.
   - Ты хотел воспитать из меня Мастера на замену себе?
   - Да. Вот уж дурость-то придумал...
   - Действительно, дурость, - глубокомысленно морщу лоб.
   - Могу извиниться еще раз, - предлагает Рогар. - Ты вернешь мне мою вещь?
   - Куда-то торопишься? - хмурюсь.
   - Я уже не мальчик, думаю, это заметно... - горькая усмешка заставляет седые усы вздрогнуть. - И слишком много времени потратил впустую, не находя себе ученика. У меня осталось всего десятка два лет, чтобы успеть создать нового Мастера, и начать придется сегодня же. Пожалуй, стоит присмотреться к парням, которые учатся в Академии. Конечно, раньше они не казались подходящими, но выбор-то невелик...
   - Да, выбор невелик. И ты снова ошибешься, а этого допустить никак нельзя, - подытоживаю. - Придется за тобой присмотреть.
   - То есть? - взлетевшие вверх брови.
   - Не верну я тебе твою штучку.
   - Это как понимать? - кажется, я разозлил своего "хозяина".
   - А так и понимай. Пока не найдешь достойного кандидата, так и быть, побуду запасным вариантом. Заодно и помогу, чем смогу.
   - Ты хоть понимаешь, какую чушь несешь? - и вправду, разозлил.
   - Ну, в целом и общем...
   - Допустить, чтобы Мастер носил знак ученика, это... Это просто кощунство! Я не могу этого принять!
   - А ты тут причем? - деланно изумляюсь. - Это мое личное решение. И вообще: можно сделать вид, что ничего не произошло. Никто ведь не знает, верно?
   - Никто?! Сам ректор присутствовал при...
   - Ну, Ксо возражать не будет!
   - Ксо? - переспрашивает Рогар. - Ты ТАК к нему обращаешься? Какие же вы с ним родственники?
   - Достаточно близкие.
   - А с виду не скажешь... Хотя... - он на несколько вдохов углубляется в мысленные сравнения. - Вы похожи, как братья. Если присмотреться и прислушаться.
   - Ну уж, и похожи! - позволяю себе усомниться.
   - Очень сильно. Не внешностью, разумеется, а чем-то внутри. Если бы я раньше это понял... А ну, отдай!
   До сих пор не могу объяснить самому себе, как успел заметить молниеносный рывок Мастера. Но ведь заметил же! И успел, падая на спину, подтянуть согнутые колени к груди и ударить, отбрасывая своего неожиданного противника обратно на скамью, которую он намеревался покинуть.
   Рогар оторопело плюхается на жесткое сиденье, а я делаю кувырок назад, откатываясь подальше от загребущих рук, покусившихся на мои любимые "бусики".
   Как вы думаете, что следует потом? А вот и не угадали. Мастер хохочет. Так заливисто, словно едва-едва разменял третий десяток лет. Хохочет, держась за живот, который близко познакомился с моими ногами.
   Я к веселью не присоединяюсь - жду, когда Рогар успокоится и внятно объяснит свое поведение. Дожидаюсь с превеликим трудом: так и хочется хлестнуть его по щекам. Для скорейшего успокоения.
   - Никогда бы не подумал... - всхлипывает Мастер. - Ну надо же...
   - Опять чем-то недоволен?
   - Ох... Доволен... Всем я доволен... Но чтобы так...
   - А поточнее можно?
   - Можно, - наконец, тон сменился на вполне деловой. - Только что ты успешно сдал последний экзамен. Каюсь: он был лишним, и я проводил его на свой страх и риск, но... Получил еще одно подтверждение своей правоты, и теперь, на полном основании могу вручить...
   Он снова протянул мне руку, но на сей раз не пустую: в раскрытой ладони мягко мерцает овальный медальон. Знаменитое "лунное серебро", не иначе.
   - Что это? - а вот теперь разозлился я.
   - Знак Мастера.
   - Зачем?
   - Он принадлежит тебе, возьми.
   - Не возьму!
   - Это еще что за упрямство? - брови Рогара опасно сдвинулись. - Он твой по праву, и никому другому быть отдан не может!
   - Так уж и не может!
   - Не веришь? Зря. Возьми и не устраивай истерик!
   Строгость действия не возымела? Сменим тактику и будем слезно умолять:
   - Пожалуйста... не надо.
   - Что "не надо"?
   - Не принуждай меня.
   - Принуждать?! Ему оказана величайшая честь, а он!...
   - И величайшее наказание. Я обещал принять любую кару, но эта... Слишком тяжела для меня.
   - К чему ты клонишь?
   - Никакой я не Мастер, дяденька... Пару раз блеснул прописными истинами, да сдуру вышел сухим из воды, но везение не сделает новобранца ветераном, тебе ли этого не знать! Я почти ничего не умею. Возможно, когда-нибудь и смогу приблизиться к той ступени, на которую ты норовишь меня поставить... Когда-нибудь. Но не теперь. Ты слишком многого обо мне не знаешь.
   - Я знаю главное, - голос Рогара спокоен и мягок.
   - Что же?
   - Ты любишь жизнь.
   - Разве?
   - Любишь. Только не свою, а ту, что простирается вокруг тебя.
   - "Лишь тот оценит жизни светлый дар...", да? - язвлю, потому что другого мне не остается.
   Взгляд Мастера вспыхивает.
   - Ты знаешь пророчество?
   - Пророчество? Это просто стихи.
   - Где ты его прочел?
   - В какой-то книге... Не помню, как она называлась. Это важно?
   - Возможно. А возможно, и нет, - загадочная улыбка трогает губы моего "хозяина". - Ты знаешь Цель и знаешь, по какому Пути к ней двигаться. Большего не расскажет никто.
   - Цель? Путь? О чем ты говоришь?
   - То, что ты назвал стихами, на самом деле, больше, чем заклинание. Оно приходит и позволяет себя узнать только тому, кто способен стать Мастером. Заметь, я говорю: способен, но совсем не обязательно - должен. Пророчество лишь указывает возможность, а воплотится ли она в жизнь, зависит только от того, кто этой возможностью наделен.
   - Слишком хитро. Хотя... Наверное, правильно. Но ты забыл, о чем предупреждает первая строчка: "Над собственной душой он ищет власти..." Так вот, дяденька, я еще не обрел власти над тем, что во мне. И пока не обрету, не имею права ни на один из титулов.
   Рогар не стал возражать моему решению - просто посмотрел пристально и чуть печально, но его печаль была обращена не ко мне, а куда-то вдаль. Посмотрел и... сжал кулак. А когда пальцы снова раскрылись, в чаше ладони не было и намека на какой-либо предмет.
   - Считай, что уговорил, - вздохнул Мастер. - Я - другого мнения, но... Вмешиваться не могу. Поступай, как знаешь.
   - Неприятность заключается в том, что я не знаю, как нужно поступать, - говорю, поднимаясь на ноги. - Даже представления не имею. Вот если бы дело касалось кого-то помимо меня...
   В дверь осторожно постучали и осведомились:
   - Можно войти?
   - Извольте! - разрешил Рогар, и наша компания пополнилась высоченным рыжеволосым здоровяком, который, узрев меня в прежнем, хорошо изученном за лето виде, на целый вдох потерял дар речи. Зато потом наверстал упущенное, затараторив:
   - Это ты? Здесь? Почему? И снова такой же, как... Когда успел? Больше не будешь наряжаться? А как тогда...
   Я замотал головой:
   - Не все сразу! Разрешаю задать один вопрос, но только после того, как узнаю, зачем ты сам сюда пожаловал. Согласен?
   - Да, но... - Борг, наконец-то, поймал на себе снисходительный взгляд Мастера и заметно смутился. - Я хотел переговорить с госпожой Эри.
   - По поводу? - нахмурился Рогар, воспринимающий все, что касается Матушки, близко к сердцу.
   - Я хотел... отпросить брата... побыть немного вместе после Праздника.
   - И чем же Вам могла помочь сия почтенная госпожа? - могу поклясться, мой "хозяин" недоволен. Чем иначе объяснить холодность каждого произнесенного им слова?
   - Но ведь... - телохранитель принца озадаченно куснул губу.
   - Юноша, имеющий честь приходиться Вам братом, обучается в Академии под моим началом, и сразу по окончании празднеств вернется к занятиям. Вам следовало бы разговаривать о нем со мной, а не тревожить по пустякам занятую женщину.
   - Мастер, я... - карий взгляд попытался найти поддержку в моем лице и выглядел настолько трогательно, что пришлось встрять в разговор:
   - А и впрямь: почему бы не отпустить мальчика на пару дней? Или не заслужил?
   Рогар укоризненно сузил глаза:
   - Заслужил или нет, это решать только мне!
   - Ну, не вредничай, дяденька! Дай малышам повеселиться! - заскулил я. - Они так мало радости в жизни видели...
   - Мало? - правая бровь Мастера изогнулась столь убийственно изящной дугой, что мне сразу стало ясно: следующий удар достигнет цели. И, правда, достиг: - Они видели тебя, и этого достаточно!
   - Я, конечно, приношу людям радость по мере возможности, и все же... Что такого сделал Хоккур, если ты до сих пор на него злишься?
   - Я? Злюсь? Да ни капли!
   - Злишься!
   - Нет!
   - А я говорю: злишься!
   - А я говорю... - Рогар вовремя сообразил, что наша перепалка не предназначена для неподготовленного зрителя, коим является Борг, и умерил эмоции: - Собственно говоря, уже не помню. Но помню, что наказан он был по заслугам!
   - Но срок наказания истек?
   - Почему это?
   - Сам же заявил, что после празднеств начнешь его учить!
   - Ну да, начну... Ладно, будем считать, что мальчишка искупил свою вину и в будущем не повторит прежних ошибок, - вынес приговор Мастер.
   - Так что насчет воссоединения семьи? - вкрадчиво мурлычу.
   - Воссоединения? - устало переспрашивает Рогар, замороченный не меньше меня.
   - Отпустишь Хоккура повидаться с братишкой?
   - Отпущу уж... Что я, изверг?
   Я хлопнул рыжего по спине:
   - Будешь моим должником! Если бы не я, не видать вам совместного отдыха.
   - За мной не забудется! - энергично подтвердил Борг. - О, кстати! Ты придешь завтра во дворец?
   - С какого перепуга?
   - Дэриен объявит о своем исцелении. Придешь?
   - И как ты себе представляешь мое появление? - хмыкаю. - Думаю, уже успел заметить, что лэрра больше нет, а в моем обычном виде...
   - Я что-нибудь придумаю! - обещает рыжий, но я качаю головой:
   - Не надо. Все равно не пойду.
   - Почему? - растерянное удивление на широком лице.
   - Нет настроения.
   - Но ты должен там быть! - Борг начинает настаивать. Громогласно и не терпя возражений. - Ведь, если бы не ты, ничего и не...
   - Не случилось. Я не жалею о том, что сделал, но... Мне не хочется смотреть принцу в глаза.
   - Да что произошло?! - тревога в голосе телохранителя Его Высочества переливается через край. - Ты меня пугаешь!
   - Ничего не произошло. Мои личные проблемы.
   - Проблемы, из-за которых ты не хочешь увидеть результат своих трудов? Не хочешь отпраздновать победу? Что же это за проблемы?
   - Победу? Больше похоже на поражение.
   - А ну, говори, в чем дело! - рыжий встряхивает меня за плечи. - Я не отстану, пока не скажешь!
   - Борг... Давай, не будем ворошить...
   - Говори! Сейчас же!
   Отвожу взгляд от карих углей, норовящих прожечь меня насквозь:
   - Принц вылечился, но, возможно, он должен был остаться слепым.
   - Что это значит?! - отчаянное недоумение.
   - Тот, кто не замечает важных вещей, не заслуживает острого зрения.
   - Вещей? Каких вещей?
   - Заклинание придумал Мэвин - об этом уже было говорено. Но исполнили его другие руки. Руки оскорбленной женщины. Принц сам виноват в своей болезни.
   - Да как это...
   - Я не осуждаю его, Борг. Но если бы Дэриен был чуточку умнее... чуточку внимательнее... или чуточку расчетливее, все могло бы сложиться совершенно иначе. Принц совершил ошибку, которая много говорит о его душевных качествах, и далеко не лучшим образом. И теперь я сомневаюсь, что он извлек должный урок из того, что произошло.
   - Да при чем здесь эта девушка? - взорвался рыжий. - Несколько ночей в одной постели - еще не повод...
   - Ты так считаешь? А мне кажется иначе.
   - Какая чушь! - карий взгляд полыхнул яростью. - Обыкновенная девчонка... Да она была счастлива, понимаешь?! Она и мечтать не смела о внимании со стороны коронованной особы! Она должна была быть по гроб жизни благодарна принцу за то, что он...
   - Наигрался и выбросил надоевшую куклу?
   - Что б ты понимал!
   - Я уверен только в одном: даже если какая-то вещь наскучит и станет ненужной, ее не обязательно ломать - можно, например, отдать в хорошие руки. Тому, кто оценит ее достоинства... Или просто убрать в уютный шкаф, потому что любая мелочь может рано или поздно оказаться необходимой.
   - Ты обвиняешь принца?!
   - В чем? В том, что он уподобился своим многочисленным знаменитым предкам в отношении к прислуге? В том, что Дэриен швыряет чужие жизни в грязь? В том, что... - я сознавал чрезмерность горечи в голосе, но не мог с собой совладать.
   Пальцы Борга тисками сжали мое горло.
   - Замолчи! Ты не смеешь так говорить о Его Высочестве!
   - Милейший, остыньте! - Рогар, которому порядком надоело слушать наши словоизвержения (или, что больше похоже на правду, надоело наблюдать мои потуги на жесткость в изложении позиции), подошел и посмотрел в глаза рыжему. Посмотрел с такой лаской, что не прошло и вдоха, как моя шея освободилась от захвата. - Раз уж речь зашла о вещах... Этот молодой человек - не Ваша собственность, а моя. Посему Ваш жест я воспринимаю, как покушение на мое имущество. Прошу покинуть сей гостеприимный кров. Минута промедления, и я сделаю заявление Страже о Вашем проступке. Неприятности будут: это могу обещать твердо.
   Борг скривился, словно от пощечины, сверкнул глазами и вылетел из комнаты, хлопнув дверью, а Мастер сообщил мне, самым мерзким голосом:
   - Честно говоря, давно мечтаю поступить с тобой подобным образом.
   - Каким?
   - Взять за горло!
   - Почему же не берешь?
   - Потому, что знаю: ни к чему это не приведет. Ни к хорошему, ни к плохому. А напрасно тратить силы - не в моих правилах!
   - Что это творится в тихой гостинице? - озорной голос Матушки ворвался в открытую дверь, жалобно поскрипывающую на петлях после знакомства с могучей дланью королевского телохранителя. - Гром, грохот, разъяренные молодые люди... К себе ли домой я иду?
   - К себе, к себе, Эри! - поспешил ответить Рогар, встречая свою возлюбленную коротким, но очень нежным поцелуем.
   - А, так вы оба здесь! - сталь серых глаз мгновенно наполнилась теплом. - Тогда ничего удивительного: если два сорванца находят общий язык, остается только молиться о спасении мира!
   Боги, до чего же она прекрасна, когда улыбается... Невольно любуюсь тем, как светится слегка усталое, но умиротворенное лицо женщины, некогда научившей меня признаваться в чужих ошибках.
   Заметив мое восхищение, Матушка смеется:
   - Не смотри на меня, как на богиню! Я чувствую себя неловко.
   - И совершенно беспричинно! Мало какая богиня сравнится с Вами красотой души, почтенная госпожа!
   - Утихомирь своего подопечного, Рогар: он заставляет меня краснеть. Как молоденькую девушку, - шутливо просит Эри, но Мастер печально возражает:
   - Подопечного? Если бы... К сожалению, я не могу ему приказывать. Разве что, попросить.
   - Как это понимать? - женщина мигом серьезнеет. - Неужели ты... Этого не может быть! Ты всё-таки... нашел?!
   - Сначала я тоже так думал, - сокрушенно признал Рогар. - Но выяснилось, что действительность несколько отличается от моих представлений о ней.
   - И в какую сторону? - в голосе Матушки звенит напряжение, готовое вспыхнуть восторгом или скорбью.
   Пусть весь мир наперебой уверяет меня, что эти двое не любят друг друга, но достаточно услышать лишь несколько слов, слетевших с мягких губ, чтобы утверждать: Эри не мыслит себя без Рогара. Любая его неудача ранит ее, и, наоборот: самая ничтожная победа расцветает счастьем в сердце этой женщины. Она едва ли не сильнее своего возлюбленного жаждет, чтобы тот осуществил свои планы. И будет скорбеть во сто крат горше, если оные планы разрушатся...
   Что же ты скажешь ей, Мастер? Обрадуешь? Огорчишь?
   - Видишь ли... - начинает Рогар, медленно и мучительно подбирая слова. - Оказалось, что я опоздал.
   - Опоздал? - камушек падает в пропасть.
   - Да, милая. Этот молодой человек стал Мастером без моего участия. Сам. Своими силами. И мне придется начинать сначала.
   Ладонь Эри сочувственно дотрагивается до загорелой щеки.
   - Ничего... Ты сможешь. Ты успеешь.
   В комнате, накрытой облаком скорби, стало трудно дышать. Но я не собирался оставлять двоих дорогих мне людей в безысходном унынии:
   - Позвольте и мне высказать свое скромное мнение! Сам или не сам, стал или не стал - лично я не замечаю в себе перемен к лучшему. Уверяете меня в достижении какого-то Мастерства? Отлично! Спорить не буду. Но кое-кто неправильно расставил вешки во временном потоке: до нашей первой встречи я был просто запутавшимся в обидах и неудачах ребенком, и уж никак не походил на заготовку для Мастера, кто бы что ни говорил! Если изменения и произошли, то они были вызваны и вашими стараниями. Поэтому предлагаю сделку: если в течение нескольких лет, которые остаются на поиски, ты не найдешь себе достойного ученика, я, так уж и быть, попробую сыграть ту роль, которую ты мне определил. Но все же, думаю, до такой крайности дело не дойдет... Договорились?
   - Вы только поглядите, на что готов этот парень, только бы не допустить женских слез, - задумчиво подвел итог моей речи Рогар, и я почувствовал, как уши начинают гореть. - Пожалуй, стоит запомнить, где находится твое слабое место.
   - Слабое? - улыбнулась Эри. - Ты не прав. Это очень сильное место. Но с таким видением мира трудно жить.
   - Трудно? - огорченно переспрашиваю, а Матушка кивает:
   - Ты видишь лучшее, что есть в чужих душах, и для тебя оно важнее живущей там же черноты. А, тем не менее, тьма слишком часто подчиняет себе свет, если тот недостаточно силен. Наверное, тебе следует стать немного черствее сердцем... чтобы выжить.
   - Черствее? Я пробовал. Это не очень-то приятно.
   - Пока не привыкнешь, - подсказывает Рогар.
   - Привыкнешь... Привычка - самая страшная вещь. Из нее рождаются всевозможные напасти... Пожалуй, я немного погожу привыкать, хорошо?
   Глаза Эри смеются, когда она поворачивается к Мастеру и заявляет:
   - Опоздал ты или нет, не так уж важно. Важно то, что вы встретились и изменили друг друга. А заодно и всех тех, кто оказался поблизости... Было явлено настоящее чудо, иначе не скажешь! Не знаю, каким до этой встречи был Джерон...
   - И хорошо, что не знаете! - вздрагиваю от удара хлыста воспоминаний.
   - Может быть, - соглашается Матушка. - Но вот ты, мой дорогой, определенно, изменился!
   - И как, позволь спросить?
   - Ты, наконец-то, увидел себя со стороны! И за это я должна кое-кого поблагодарить, - крылья сухих губ на миг приникают к моей щеке. - Спасибо!
   - Да я, собственно... - краснею окончательно и бесповоротно, чем вызываю умильные улыбки на лицах присутствующих. Впрочем, общая благость длится недолго:
   - Тот молодой человек... Борг. Он едва не сбил меня с ног, пролетая мимо. Что его так расстроило? - спросила Эри.
   - Разговор по душам, - отвечает за меня Мастер.
   - Чем же такой разговор может расстроить?
   - Смотря, кто с кем разговаривает... И - как. А, в самом деле, почему ты не хочешь пойти во дворец? Я мог бы тебя провести.
   - Я же все подробно объяснил!
   - Объяснил. Но причина, прямо скажем, не столь уж веская, - замечает Рогар.
   - Для меня - достаточно!
   - Ты не хочешь видеть принца потому, что боишься пожалеть о своем поступке? - догадка Мастера острым лезвием проходится по моей груди.
   - Да, боюсь! Это запрещено?
   - Нет, конечно... Но, может быть, нужно побороть сей страх? - разумное предположение, с которым я не хочу соглашаться. Из чистого упрямства:
   - Может быть. Только я не буду сейчас тратить силы на борьбу с тем, что однажды сдастся само.
   Рогар обнял Эри за плечи, притянул к себе и громким шепотом возвестил:
   - По-моему, он нас всех дурачил с самого начала.
   - Никого я не дурачил! - кажется, еще немного, и зарыдаю. Как Ригон. От ярости. И ухудшению моего душевного состояния весьма способствует довольный и дружный хор:
   - Так мы тебе и поверили!...
  
  
Оценка: 5.84*29  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"